- Тебе нужно уйти, - шепчу я, отталкивая его назад. – Мой телохранитель, вероятно, может постучать в дверь в любой момент.

- Саймон, - говорит он.

- Ты знаешь его имя? – спрашиваю я. Моё внимание разделено между Альби и нарядами, лежащими на кровати, между которыми я должна выбрать. – Ты его проверил?

- Конечно, я это сделал, - признаётся Альби. – Я не могу позволить кому попало присматривать за тобой. Ной заверил меня, что он надежный.

- Как опекающе и так по-женоненавистнически с твоей стороны.

- Будь осторожна со словами, дорогуша, - произносит он. – Я пещерный человек. И не понимаю громких слов.

Показав ему язык, я возвращаюсь к выбору наряда.

– Я опаздываю.

- Значит, ты не хочешь, чтобы я помог тебе одеться? - интересуется он, притягивая меня к своей твердости. Тепло распространяется между моих бедер, но я отталкиваю его.

- Твоя версия одевания включает в себя меньше одежды, чем моя, - промолвила я, смеясь, когда он тянется к подолу моей футболки и срывает её через голову.

- На тебе должно быть меньшее количество одежды, - говорит Альби. Его руки пробегаются по моей спине, чтобы расстегнуть лифчик, но я извиваюсь.

- Мне нужен мой бюстгальтер, спасибо, - отвечаю я.

- Но тебе не нужны эти штаны, - Альби тянется к пуговице на моих джинсах, и я ударяю его по руке.

- Вон. Я опаздываю.

- Хорошо, прекрасно, - произносит он, поднимая руки, сдаваясь, когда отходит назад. – Куда ты собираешься?

- Почему ты следишь за мной? – дразнюсь я, снимая свои джинсы и переодеваясь в королевскую синюю юбку, которая соответствует пиджаку, лежащему на кровати.

Стук в дверь прерывает нас, прежде чем смогу определиться в выборе. Глядя на Альби, я указываю ему на тайный проход.

– Одну секундочку! – кричу я.

Альби закатывает глаза и вздыхает, прежде чем исчезнуть за стеной. К счастью, это всего лишь стилист, проверяющая, какая помощь мне может понадобиться при выборе наряда. Она критически смотрит на меня, взгляд сосредоточен на моем теле.

– Смотрите, - говорю я. – Это кажется немного нелепым, одеваться так, чтобы заниматься благотворительной работой.

Девушка смотрит на меня, её губы сморщены, как будто она только что съела лимон.

– Вы не занимаетесь благотворительностью, - произносит она. – Вы представляете королевскую семью. Это неформальное PR-мероприятие, но там, скорее всего, будут фотографы, СМИ. Вы должны выглядеть как одна из членов королевской семьи. Стильно. Сдержанно. Соответствующе. О, одну секундочку. У меня кое-что для вас есть.

Она исчезает в шкафу, оставляя меня стоять там с комом в горле. Когда моя мать сказала, что организовала для меня благотворительную работу - посещение городской детской больницы или организации по делам беженцев – я не рассматривала тот факт, что в ней будут принимать участие СМИ. Это прямо противоположно тому, что меня интересует.

Стилист вернулся с жемчужным ожерельем в руке.

– Это подойдёт, - произнесла она. – Хотите, чтобы я помогла вам с этим?

Я молча киваю, девушка скользит руками по моей шее, а затем отходит и кивает с одобрением.

– Ещё одно, - говорит она, потянувшись за сумочкой. Она достает файл и передает его мне. – Ваша мама попросила передать вам информацию о маршруте. Ваша охрана будет сопровождать вас, но, к сожалению, она не сможет. Что-то случилось. Она попросила передать, что сожалеет.

- Что? – пищу я. Моя мать послала стилиста, чтобы обрушить на меня бомбу: в детской больнице, скорее всего, будут фотографы, и – о, кстати говоря, ничего особенного – я буду там одна?

Я сжимаю руки, ногтями впиваясь в ладонь. Проклятье.

- Что-нибудь еще, Мисс Кенсингтон? – спрашивает стилист. Она уже на полпути к двери с большой сумкой через плечо.

Я прочищаю горло.

– Нет. Спасибо вам.

Я жду её ухода, и лишь потом позволяю себе застонать от разочарования. Схватив свой клатч, на мгновение, я рассматриваю перспективу притвориться больной, чтобы избежать всего этого. Но только на мгновение – я всё-таки пойду в детскую больницу.

Я смогу пережить некоторое время в обществе СМИ, и мысленно пытаюсь успокоиться. Служба по связям с общественностью уже сделали мне предупреждение, подготавливая к тому, что стоит сказать, а что нет, когда дело доходит до СМИ. Если я смогу просто не забывать дышать, улыбаться и махать, то все будет хорошо. Я просто притворюсь, что не слышу никаких вопросов, задаваемых журналистами.

«Это сработает», - говорю я себе.

Абсолютно.

Я чувствую, что меня тошнит.

Снаружи, я направляюсь с Саймоном к машине. Саймон, кажется, сделан из камня, его лицо невыразительное. Он не предпринимает никаких попыток посплетничать или поддержать легкую беседу, пока мы идем, хоть что-то, что, по крайней мере, другие телохранители пытаются сделать.

Сопровождение Саймона только усугубляет моё самочувствие.

Я в ужасе. Первый раз за пределами дворца или летней резиденции я была в сопровождении, а теперь я ввязываюсь в опасную ситуацию с прессой.

Я говорю себе не паниковать, когда Саймон открывает для меня дверь в машине.

- Подбросить? – Альби улыбается мне, сидя в салоне.

- Ты следишь за мной? – я пытаюсь изобразить своим голосом раздражение, но не могу. Я слишком рада его видеть.

Альби не отвечает, пока машина не начинает двигаться.

– Если хочешь, я могу их остановить.

- Нет, - говорю я, тяжело вздыхая. – Куда ты направляешься?

- В детскую больницу, - отвечает он.

- Ты пойдешь со мной?

Альби пожимает плечами.

– Ной сказал, что у вас было запланировано это, но твоя мать не сможет присутствовать, - произносит он. – Знаешь, больные дети тоже являются прерогативой принца.

- Ты занимаешься благотворительностью? – спрашиваю я, уставившись на него.

- Иногда. Я могу думать не только о себе.

- Никогда бы не догадалась, - произношу я с сарказмом. – Подожди. Ты поехал из-за меня?

- Ты имеешь в виду, потому что хотел насладиться твоим обществом?

Я смеюсь.

– Нет. Ты поехал со мной, потому что думал, что я сама не справлюсь?

- Я поехал с тобой, потому что не мог придумать ничего лучше, чем заняться сегодня днем.

- Угу. - Я смотрю в окно, наблюдая, как сменяются пейзажи сельской местности. – Ну, я рада, что ты все равно решил поехать.


ГЛАВА 31 

Альби

Я не был в больнице с тех пор, как моя мать была больна. У нас, конечно, были свои королевские врачи и круглосуточный уход за ней от лучших онкологов и целителей Европы.

Но однажды, ближе к концу, все стало гораздо хуже, и её перевезли в военный госпиталь в нашей столице на лечение. Существует ряд правил в таких ситуациях, целое крыло в больнице выделено для лечения королевской семьи, окна, покрытые обёрточной бумагой в коридорах в качестве меры предосторожности в случае покушения.

В моменты просветления моя мама смеялась над иронией безопасности, пытаясь предотвратить её убийство, учитывая смертельную болезнь.

Это был единственный раз, когда я был в больнице.

До сих пор помню тот запах – антисептический и затхлый. Комнаты, заполнены таким количеством кондиционирования воздуха, что было почти холоднее в больничной палате, чем снаружи в зимнем воздухе.

Я не могу забыть прерывистый звуковой сигнал и жужжание аппаратов.

На мгновение, стоя в детской больничной палате, я думаю, что приехать сюда вместе с Белль было ошибкой.

Когда я вижу детей, находящихся на разных стадиях лечения рака, всё, о чем я могу думать – это смерть моей матери.

Белль рядом со мной. Она встречается со мной взглядом, и я думаю, понимает, что происходит в моей голове.

Затем она приседает, чтобы поговорить с маленькой девочкой, которая смеётся, Белль протягивает руку и идёт к группе детей. А я отшатываюсь от маленького мальчика, который хочет знать, действительно ли я живу во дворце и владею гоночными автомобилями.

Мы проводим пару часов, читая истории и отвечая на вопросы о королевской жизни:

- У вас есть корона?

- Есть ли у вас хрустальные туфельки?

- Спите ли вы на десятках матрасов? – адресованный Белль, которая ломала себе голову мгновение, чтобы осознать, что это ссылка на сказку «Принцесса на горошине».

Наблюдение за Белль с детьми заставляет чувствовать меня лучше, даже при том, что обстановка вызывает плохие воспоминания.

– Ты ведёшь себя естественно с детьми, - произношу я, когда мы выходим за дверь.

Снаружи она сразу же напрягается, когда небольшая группа фотографов устремляется к нам, фотографируя. Я останавливаюсь и шепчу Белль, чтобы она улыбнулась и помахала им. Она подчиняется

Оказавшись внутри машины, Белль прижимается спиной к сиденью.

– Спасибо, - произносит она дрожащим голосом. Соединяет руки, впиваясь ногтями в тыльную сторону ладоней.

- Я же сказал, что тебе не придётся отвечать на вопросы. Просто улыбаемся и машем.

- Нет, - произносит она, поворачиваясь ко мне лицом. – Спасибо и за это, но я имела в виду, спасибо за то, что приехал со мной сюда. Знаю, что тебе было нелегко из-за смерти мамы. Но ты действительно хорошо ладил с детьми.

Я киваю. Кажется, у Белль, есть сверхъестественная способность – предугадывать мои чувства. Я не уверен, стоит ли расстраиваться из-за этого или наоборот.