Сабрина Пейдж - Принц Альберт

Моя мать кладёт руку на плечо Лео. – Согласен? – спрашивает она.

Мы с Альби следуем за всеми остальными, задерживаясь, образуя расстояние между нами и ними. Когда мы уходим, Альби идёт следом за мной, его шаги целенаправленные. Я почти ожидаю, что он схватит меня за запястье, когда мы пойдём, потянет меня назад и притянет к своему телу, и опустит свой рот на мой. Может быть, я надеюсь, что это произойдёт.

- Ты действительно должна перестать играть в игры, дорогуша, - говорит он.

Я смотрю в сторону зала, проверяя, не заметил ли нас кто-нибудь из персонала.

Но там никого нет. В коридоре тихо и пустынно, как будто сама судьба даёт нам разрешение флиртовать, участвовать, и продолжать ходить по натянутому канату вожделения.

Если бы у меня была хоть капелька здравого смысла, я бы развернулась и направилась в свою спальню. Я бы связалась с Рэйн и сообщила ей, что собираюсь купить билет на самолёт, встретиться с ней и Фениксом в Амстердаме и притвориться, что ничего этого не было.

Я забуду, что без-пяти-минут принцесса.

Я забуду, что без-пяти-минут сводная сестра Альби.

Я забуду, что я его жена.

Если бы у меня была хоть капелька этого здравого смысла, я бы так и поступила.

Но я не делаю этого.

Альби хватает меня за запястье и тянет в ближайшую комнату. Это игровая комната и она наполнена антикварной мебелью, как и любая другая во дворце. Кроме этого, в комнате есть старинные шахматы и позолоченный бильярдный стол. В центре комнаты стоит круглый игровой стол, украшенный кремовым и золотым мрамором, окружённый позолоченными антикварными стульями.

Альби затягивает меня в комнату, и, обойдя вокруг меня, направляется к двери и закрывает её на замок. Он поворачивается ко мне, спиной к двери. – Нам с тобой нужно прекратить эту игру в «туда-сюда», - произносит он. – Мы оба знаем, что ты умираешь от желания ко мне.

Я пячусь назад, пока мои бёдра не упираются в мраморный стол, привлекая Альби ко мне. Он одет в тёмный костюм, специально сшитый для него, который идеально оттеняет его голубые глаза и тёмные волосы, как будто он сошёл со страницы модного журнала. Но то, что я вижу в этих глазах не похоже на то, что я видела в журнале. Этот взгляд напряжённый, дикий. Наполненный похотью.

- Я знаю, что ты хочешь меня, - говорю я. – Тепло проходит через всё моё тело, а мраморная столешница ощущается очень прохладной напротив моих бёдер. – Исходя из того состояния, в котором вернулись мои трусики.

- Но сегодня, трусиков нет, - произносит он, пересекая комнату длинными, целеустремлёнными шагами, пока не достигает меня. Он стоит передо мной, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, и я глубоко вдыхаю воздух, когда моё сердце бешено колотится в груди.

Он смотрит на меня сверху вниз, и использует колено, чтобы раздвинуть мои ноги. – Просто скажи, что ты нуждаешься в моих пальцах, поглаживающих твой клитор. Ты хочешь, чтобы мой рот был между твоих ног, посасывал твой клитор, пока ты не начнёшь задыхаться…

- Нет, - говорю я.

Я добираюсь до своего местечка между ногами, отталкивая в сторону прохладную ткань своей юбки, чтобы скользнуть пальцами вниз по передней части моего холмика, и прикасаюсь к моему пульсирующему клитору. Я прикусываю губу, испытывая шок от возбуждения, которое проходит сквозь меня, наблюдая, как меняется выражение лица Альби от непоколебимой похоти к удивлению.

Он и не думал, что я прикоснусь к себе при нём.

Чёрт, я и не думала, что буду делать что-то подобное. Похоть делает меня безумной. Я предполагаю, что это временное безумие. Я никогда раньше не была такой неудовлетворённой, и всё же, единственное, о чём я могу думать, единственное, что меня сейчас волнует – это подтолкнуть его к краю. Заставить его быть тем, кто будет умолять.

- Всё, что тебе нужно сделать - это сказать «пожалуйста», Белль, - говорит Альби, глядя на меня. Он стоит неподвижно, непоколебимо, прижимая ногу к моей киске. Я знаю, что я мокрая, а мысль о моей влажности, пропитывающей ткань его костюма – мысль оставить свою метку – делает меня безумной.

- После тебя, - произношу я с хрипотцой в голосе. – Это такое маленькое слово. Всего лишь просьба, на самом деле.

- Дамы вперёд.

Но я не скажу «пожалуйста». Я не буду умолять его, как любая другая девушка в мире умоляла его.

Он наблюдает за мной, не в состоянии скрыть своё возбуждение, выпуклость в штанах более, чем достаточное доказательство того, что он возбуждён.

Стук в дверь пугает меня, и я тут же подпрыгиваю, поправляя свою юбку и сразу же выпрямляясь, а моё сердце бешено колотится в груди. – О, Боже мой. Дверь заперта? – шепчу я.

Альби поднимает брови и подмигивает мне. – Расслабься, дорогуша, - посмеиваясь, говорит он, когда я отталкиваю его.

Расслабься.

Вот что я сказал ей, несколько часов назад в игровой комнате, когда нас прервал стук в дверь кого-то из персонала, который должен был подготовить комнату к вечернему мероприятию.

Расслабься. Отправляйся обходным путём в обсерваторию.

Это сообщение она мне прислала десять минут назад, когда я пробирался к небольшому танцевальному залу, на мероприятие по какой-то причине или что вроде этого, которое я совершенно не помню.

Конечно, я собирался сделать крюк по пути в обсерваторию. Мой член был твёрдым, как скала, когда я думал о том, что произошло в игровой комнате. Думая о Белль, её платье, задранном вокруг её бёдер, и я видел её голую киску под этим консервативным платьем.

Мысль о её изгибах в этом платье с кокетливой юбкой, заставляла меня трахнуть её прямо там. Я не буду притворяться, что не хочу засунуть свой член в её тугую киску, толкнуть к стене, и это чертовски пугало меня, потому что, очевидно, я так и сделаю. Я хочу сделать это, больше всего на свете.

Не остановлюсь ни перед чем.

Мне нравилась игра, в которую мы играли, игра в «туда-сюда» между нами, как она поднимала ставку каждый раз, когда я делал что-нибудь неприемлемое. Мне нравилось подталкивать Белль к краю. Мне нравилось, что я могу заставить кого-то вроде неё – такую гордую, упрямую, непреклонную – даже подумать о том, чтобы умолять меня трахнуть её.

Я хочу, чтобы она умоляла меня.

Идея захватывающая.

Обсерватория была пустой, совершенно пустой, и я задавался вопросом, собиралась она, в конце концов, подняться по лестнице – если она позвала меня, конечно, сюда, потому что сдалась. Добравшись до кармана своих штанов, я пальцем почувствовал презерватив, который принёс с собой.

Но здесь никого не было, даже Белль.

Я блуждаю по огромной комнате, лунный свет, проходящий через стеклянный потолок, омывает помещение зловещим свечением. Это единственная комната во дворце с более современной мебелью, отражающая тот факт, что это стало дополнением к дворцу в период правления моего отца. Это единственная комната, которую он добавил во дворце. Всё остальное относилось к пятнадцатому веку. В этой комнате мебель гладкая, современная, тёмно-синего и кремового цветов, элегантная, но подходящая для обсерватории.

Раньше, когда я был ребёнком, это было одним из моих самых любимых мест во дворце. Мой отец приходил сюда со мной, чтобы посмотреть на звёзды при помощи телескопа.

В течение нескольких лет я не появлялся здесь, с тех пор, как ушёл в армию.

Телефон завибрировал у меня в кармане, и я открываю сообщение от Белль.

Посмотри вниз.

Её нет в комнате. Я сразу же догадался, где она. Я прохожу через обсерваторию, где располагаются окна от пола до потолка, из которых открывается вид на музыкальную комнату.

И Белль находится там.

Она сидит сверху грёбаного пианино.

Она сидит сверху пианино, одетая в красное платье без бретелек, и её грудь практически вываливается из него. Со скрещёнными ногами, разрез сбоку на юбке распахнулся, обнажая её бёдра кремового цвета.

Платье провокационное. Случится скандал, если она появится в нём на мероприятии. Уверен, что это выглядело бы менее скандально на вешалке или подиуме, но на ней это смотрится сексуально. Она выглядит сексуально.

И она сидит там, со скрещёнными ногами, глядя на меня.

Должны ли мы закончить то, что начали?

Я посылаю сообщение, ожидая, когда она поманит меня спуститься вниз и будет умолять, чтобы я взял её напротив пианино. Или сверху пианино.

Я хочу уложить Белль на поверхность пианино, раздвинуть ей ноги и начать поглощать её.

Полагаю. Ты вежливо спрашиваешь? Ты хочешь сказать «пожалуйста»?

Текст заставляет меня рассмеяться. Даже сейчас она отказывается сдаваться. Это такая мелочь.

Я качаю головой, зная, что она может видеть меня с того места, где сейчас сидит. Когда я звоню ей, она отвечает мне томным голосом. – Попроси меня спуститься и присоединиться к тебе, - говорю я.

Она лишь смеётся. – Нет.

- Ты упрямая.

- Ты думал, что я не буду? – спрашивает она.

- Я думал, что ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, - произношу я. – Я думал, что ты хочешь, чтобы я развёл твои ноги прямо там, на пианино, и лизал тебя, пока ты не кончишь.