Эдмунду обходил комнату за комнатой и всюду видел заботливую женскую руку. Он оценил удобства углового кабинета с одним-единственным окном, затенённым деревом, похвалил про себя просторную светлую столовую, где окна можно было закрыть жалюзи и всё-таки, в ней было светло, и уселся на широкий диван в гостиной, дожидаясь своей матушки, чтобы идти с ней обедать. Из столовой доносился звон посуды, стук ножей и вилок —  там накрывали на стол, и Эдмунду с удовольствием прислушивался к этим многообещающим звукам.

Да-а, Бина потрудилась на славу, и он чувствовал к ней нежность. Когда он отправил её сюда, то повиновался только чувству раздражения, которое частенько накатывало на него, и которому он не умел противостоять. Может быть, он даже подсознательно рассчитывал, что она будет плакать и жаловаться, а он с тем большим основанием даст волю своему раздражению. Но от Бины не было ни слуху ни духу. Она словно в воду канула. Поначалу Эдмунду всё ждал её внезапного появления и нервничал, потом успокоился, а потом даже заскучал без неё. Бина молчала. Он тоже. И вдруг она появилась как ни в чём не бывало, без обид и упрёков, чем приятно изумила его. А когда он разглядел, какой красавицей она стала!.. Но уступать он ей не собирался. И уж раз сказал, что будет разводить лошадей, то, значит, будет разводить лошадей!

Диолинда требовала за столом то красненькую, то зелёненькую таблетку. Капризничала, что суп слишком густ, а жаркое слишком острое, требовала то соль, то томатную приправу, но никак не могла привлечь к себе внимание сына. Он машинально ел, думая о чём-то своём, потом рассеянно поблагодарил за обед, встал и вышел из столовой.

Дона Диолинда собралась было последовать за ним, но вышла на палящее солнце и раздумала. Куда полезнее для неё сидеть и капризничать в тени.

Зато Эдмунду счёл, что солнце не такое уж палящее, и вместе с управляющим приготовился осматривать свои владения.

—  У нас, кажется, есть и конюшня? —  спросил он. —  Может, с неё и начнём?

—  Как скажете, —  склонил голову управляющий и повёл Эдмунду к длинному строению в углу двора. —  У нас всего три лошади и это настоящее чудо. Не все, знаете ли, выдерживают наш климат. Лошадь —  животное нежное. Было больше десятка, но все передохли. А эти приспособились. Может, оседлать? Сеньора Бина, с тех пор как научилась, любила ездить верхом.

—  Нет, я лучше на джипе, —  честно признался Эдмунду.

Он осмотрел лошадей, потрепал их по холке, похлопал по крупу.

—  И какая из них сеньоры Бины? —  поинтересовался он.

—  Вот эта. —  Управляющий показал на крепенькую, не слишком высокую кобылку. —  Она с норовом, но сеньора Бина с ней поладила.

Эдмунду погладил шелковистый храп, и кобылка в ответ заржала.

Уже сев в джип и глядя на буровато-красную, выжженную солнцем землю, Эдмунду спросил:

—  А что, собственно, производится в этом имении? Что даёт доход?

—  Доход дают арендаторы, —  улыбнулся управляющий.

—  Но мне показалось, что здесь достаточно земли под пастбища. Разве нельзя заняться здесь, например, коневодством?

—  Для травы нужна вода. Просто так здесь трава не растёт. И для лошадей у нас тоже слишком жаркий климат. Его выдерживают ослы, ламы, быки.

—  Неужели?

—  Да. Мы с сеньорой Биной изучили пропасть литературы по разведению лошадей и пришли к выводу, что в наших краях они не выживут. Бычки —  другое дело. Но не потому, что у нас есть пастбища, а потому, что их можно держать в коровниках и кормить кукурузой. Если вас тоже интересуют лошади, то вы можете почитать книги сеньоры Бины. Она собрала о них всё.

Подумать только! Оказывается, Бина отнеслась к его мечте очень серьёзно. Оказывается, она стала специалистом по разведению лошадей! Ну что ж, он посмотрит, что за книги собрала его жена! Он тоже за это время кое-что почитал. Правда, больше про поло и разного типа клубы... И ещё... Ещё он узнал, сколько стоят породистые лошади, и понял, что выкладывать такую сумму денег, можно только хорошо подготовившись.

Они навестили посёлок арендаторов, потом их поля, потом хозяйственные постройки.

При соприкосновении с реальностью мечты о лошадях для поло как-то ужались, скукожились, выглядели несерьёзными. Но Эдмунду не собирался сдаваться.

Вернувшись домой, он сразу же отправился в кабинет, изучил книги, стоявшие на полках, и понял, что Бина собрала тут весьма серьёзную сельскохозяйственную библиотеку, и засел за чтение.

Дона Диолинда скучала до той поры, пока не обнаружила в одной из кладовок, куда снесли всю старую рухлядь, старинный французский поварник.

—  Я стану знатоком французской кухни, —  восторженно прошептала она, —  это так аристократично!

С этого момента у неё уже не было ни минуты свободной. С утра она спускалась в кухню и руководила кухаркой при приготовлении экзотических французских блюд. Дегустатором должен был быть Эдмунду, но он ел, продолжая читать и за столом, не обращая внимания на то, что ему подают, —  фрикасе, бланманже, соте, бешамель, сабайон и буйабез.

—  Дурачок! —  ласково смеялась дона Диолинда. —  Сейчас он любит только лошадей. Весь в меня, тоже однолюб.

Двух недель запойного чтения вполне хватило Эдмунду для того, чтобы понять: увлекаться поло он может, но коннозаводчиком ему не быть. А что касается бычков, то они его нисколько не привлекали.

—  Если сеньора Бина хочет, она может заниматься ими сама, —  заявил Эдмунду управляющему, покончив, таким образом, со скотоводством.

Казалось бы, можно было возвращаться в Сан-Паулу, но Эдмунду за это время пристрастился к верховой езде. Он наслаждался верховыми прогулками, изучал окрестности, продумывал преобразования, какие хотел бы внести в своё хозяйство.

Время от времени он звонил Бине.

—  Принц! Мой любимый! Мой ненаглядный! Я так жду тебя! —  слышал он страстный голос, и этого вольнолюбивому Эдмунду было достаточно, чтобы задержаться ещё на неделю в имении. Да, он восхищался своей женой, но не был ещё готов к тому, чтобы постоянно жить с ней под одной крышей.

А дона Диолинда не спешила свидеться с Аженором. За то время, что он жил под её покровительством, он успел изрядно надоесть ей. Она знала, что он, слава Богу, покинул их дом, но он должен был прижиться на новом месте, и она тоже не торопилась в город.

Дни шли за днями, складывались в месяцы, и наконец, Эдмунду воскликнул:

—  Завтра мы возвращаемся в Сан-Паулу!

—  Там что-то случилось? —  испуганно спросила дона Диолинда.

—  Я соскучился по Бине! —  громогласно ответил Эдмунду. —  И вообще не сегодня-завтра начинается сезон дождей.

Взволновавшаяся было Диолинда мгновенно успокоилась: дожди и в самом деле были серьёзной причиной для возвращения.

Эдмунду гнал машину на предельной скорости. Он не понимал, как он мог так долго жить вдали от благ цивилизации и Бины. Клуб! Друзья!

—  К чёрту затворничество! —  шептал он и прибавлял скорость.

Нагрянули они внезапно, и дом встретил их сонной тишиной. Всё стояло на своих местах, но выглядело словно бы нежилым.

—  Сеньора Бина только ночевать приходит, —  сказала служанка Диолинде, когда та выразила удивление по поводу отсутствия в доме хозяйки.

—  Ну, хоть ночевать, —  меланхолически вздохнул Эдмунду.

Еды в доме не оказалось ни крошки.

—  Дона Бина обедает в городе, —  извиняясь, сказала служанка, —  но я сейчас же сбегаю в магазин.

—  Не стоит, —  заявила Диолинда, —  мы отправимся с тобой во французский ресторан, мой мальчик. И ты будешь иметь возможность сравнить, кто лучше понимает в тонкостях кулинарии —  ресторатор или твоя мамочка!

Они приняли душ, переоделись и отправились в ресторан на соседней улице —  более далёкого пути дона Диолинда не осилила бы: поездка была слишком утомительной. Первая вывеска, которая бросилась им там в глаза, была «Кафе Коломбо», мерцавшая игривой и соблазнительной вязью.

—  Зайдём, мамочка, —  тут же предложил Эдмунду. —  Честно говоря, французской кухней я сыт по горло!

Диолинда хорошо знала своего Эдмунду, он был из тех мальчиков, которые и в сорок лет способны броситься на тротуар и бить по земле ногами. Она не стала спорить, и они вошли. Вошли и не пожалели. Мягкие диваны, круглые столики с лампочками, пряный аромат бразильских блюд. Эдмунду вздохнул с облегчением:

—  Наконец-то я нашёл то, что мне нужно!

Он ел свою обожаемую фасоль с подливой, потом жаркое с острым перцем и только причмокивал.

—  Вот это кухня! Вот это я понимаю! Я как-то совсем забыл, что у меня тоже есть кафе. Надо бы ими заняться и завести в них настоящую бразильскую кухню.

Дона Диолинда поняла, что своими познаниями она будет щеголять в своём клубе.

«Может быть, мне играть теперь не в бридж, а в канасту? —  подумала она. —  Нужно будет узнать, что аристократичнее».

—  Вот теперь можно и на боковую, —  удовлетворённо сказал Эдмунду, поглаживая живот. —  Давно я не ел с таким аппетитом.

—  Я тоже очень устала и с удовольствием посплю, —  кротко согласилась с сыном Диолинда.

За время пребывания в имении запас её всевозможных таблеток, облаток, пастилок истощился, и, бывало, она по целым дням обходилась без них. Но, выйдя на улицу и увидев аптеку, дона Диолинда с радостным всхлипом ринулась туда и вышла не раньше, чем через полчаса в сопровождении мальчика с огромной коробкой в руках.

—  Положи её в багажник, детка, —  сказала она сыну, и тот покорно открыл багажник: начиналась городская жизнь, и без лекарств было не обойтись.

Они понадобились доне Диолинде буквально в тот же вечер всякие: и полосатые, и золотистые, и коричневые, и зелёные, и красные. Потому что в этот вечер разразился грандиозный скандал.

Бина вернулась домой очень довольная. Она много работала, и готова была работать ещё больше. В этот день они с Кларой запустили очередное кафе «Коломбо» и отпраздновали его открытие.