Силвиу Абреу - Примирение

—  Учится. Но тоже вроде бы неплохо. Она же уехала из Сан-Паулу, ты знаешь?

—  Нет, не знаю. Она была ещё здесь, когда Принц купил наше ранчо.

—  Уехала учиться. Мы все без неё скучаем. Пишет она не часто, видно, очень занята.

— Значит, не вышло у нее ничего с Адриану? Они же, кажется, пожениться собирались.

Бине нравился Адриану, фантазии у него на четверых хватит. Вот, кстати, к кому нужно будет обратиться, когда они примутся перестраивать кафе. Заодно и название тоже придётся придумать новое. Раньше кафе «Фалкон» было знаком качества, а теперь стало означать третьесортную забегаловку. Так что же там вышло с Адриану?

—  У них всё хорошо. Они поженились, —  ответил Агустиньо. —  Сначала родители были против, но потом согласились. Другое дело, что Шерли учиться надумала, познакомилась с балериной, увидела, что та в своей школе выделывает, так словно с ума сошла: это для меня, твердит, специально для меня! Собралась и уехала.

—  А мы приехали! —  подала голос Сарита, боясь, что племянница, увлечённая разговором, провезёт их мимо дома.

Бина остановилась. Прощание, поцелуи, и машина вновь тронулась с места.

—  Куда теперь? —  спросила Бина. —  Что ты хотел мне показать?

—  К Торговому центру, а там я тебе покажу.

После Башни они свернули налево, потом направо, и перед Биной открылось удивительное зрелище —  строительная площадка, на которой возводили что-то воздушное, ажурное, пленительное.

—  Что это? —  ахнула Бина.

—  Шоу-центр! —  провозгласил Агустиньо.

—  Как будто сон снится! —  восхищённо сказала Бина.

—  А представляешь, в таком зале выходит на сцену Джони-Понимаешь и как запоёт! А потом Шерли...

—  Вот здорово! И кто же его строит? —  спросила Бина.

—  Энрики Толедо. Говорят, ухнул в него всё состояние.

—  В такое не жалко, —  признала Бина.

—  Ну что? Улучшил я тебе настроение? —  спросил Агустиньо после того, как они вдоволь налюбовались замком из морской пены.

—  Да оно у меня всегда отличное, —  призналась Бина. —  Но я тебе очень благодарна. Я не ожидала, что у нас в городе может быть такая красота. А теперь пойдём куда-нибудь потанцуем. Пользуйся, пока я соломенная вдова!

Чтобы во всём разобраться, Аженор дал недельный срок Марте. Но прошла неделя. Потом ещё одна. Потом ещё. Александра не было и в помине. Деньги у Аженора уже подходили к концу, и он снова отправился к Марте.

По дороге он время от времени проверял, на месте ли драгоценный конверт. Шерли, бесхитростная душа, прислала ему трогательное письмецо, не забыв дать и адрес своего друга. И теперь Аженор всё щупал шероховатую бумагу —  залог своего материального благополучия.

Из прошлого своего опыта Аженор знал, что жертву нельзя надолго оставлять в покое. Её непременно нужно дёргать, нервировать, пугать, и тогда она становится щедрой и безотказной.

Аженор по-хозяйски прошествовал в гостиную —  обтрёпанный, неряшливый, наглый —  и, не дожидаясь приглашения, шлёпнулся в кресло и развалился в нём.

Его несколько удивило спокойствие, с каким встретила его появление Марта. В прошлый раз она волновалась куда заметнее.

«Погоди, скоро ты у меня запляшешь!» —  злобно усмехнулся он про себя.

—  Ну что, —  угрожающе приступил он к Марте, —  мне самому писать твоему сыночку? Что-то я не вижу, чтобы он торопился на помощь несчастной сиротке! Похоже, ему на неё наплевать!

—  Он просто не имеет к ребёнку ни малейшего отношения. Точно так же, как и я, —  отчеканила Марта с непередаваемым высокомерием.

В этот миг она не жалела о том, что сделала. Она упивалась своим торжеством, своей независимостью от этого гнусного шантажиста!

—  То есть как? —  невольно опешил Аженор.

—  Мне жаль, что вы выбрали меня в качестве главного источника информации. Если бы вы обратились в полицейское управление, то уже знали бы, что ребёнка забрал его отец.

—  Значит... —  задумчиво начал Аженор.

—  Значит, убирайтесь вон из моего дома! Немедленно! И чтобы ноги вашей здесь больше не было, иначе я вызову полицию! —  задыхаясь, проговорила Марта и распахнула настежь дверь.

Аженор медленно вышел из гостиной. Да-а, это было поражение. Нет, даже не поражение, это был провал.

Что же произошло за это время? И с кем это спуталась Сандра? От неё он всегда ждал только гадостей. И она опять подложила ему свинью.

В полицейское управление он, само собой, не пошёл, в гробу он видел и управление, и полицейских! А отправился прямиком к Клементину, уж он-то должен был знать, кто забрал из тюрьмы младенца.

Дома Аженор никого не застал и отправился в кафе «Шерли». Увидел свой вагончик, и сердце у него защемило, как-никак, сколько лет прожито! Но теперешняя его квартира была куда удобнее, так что он как бы великодушно разрешил пользоваться его добром Жаманте.

Увидев входящего в кафе отца, Клементину порадовался, что Клара уехала с Биной инспектировать дышащие на ладан кафе Фалкао.

—  Кто забрал мою правнучку? —  с порога спросил Аженор.

—  Её отец, —  ответил Клементину, не моргнув глазом.

Он успел съездить к Бруну, они посидели и поговорили по душам. Сошлись на том, что чем дальше держаться от семейства Толедо, тем лучше. А раз так, то уж лучше принять грех на душу, очернив в последний раз несчастную Сандру, зато ребёнку так будет и спокойнее, и удобнее.

Клара уже съездила к Бруну, познакомилась с Анитой, посмотрела, как она управляется с девочкой, и пожелала новоиспечённому отцу счастья.

—  Мне кажется, что это совсем неплохое решение, —  сказала она после своего визита мужу. —  И кто мог подумать, что так всё сложится...

Поэтому Клементину и врал со спокойной душой и совестью.

—  Как его зовут? —  угрюмо спросил Аженор.

—  Бруну Майя, —  ответил Клементину. —  Если хочешь, мы можем съездить к нему все вместе, и ты познакомишься с твоей новой родственницей. Он готов поддерживать со всеми нами отношения и нисколько нас не чурается.

—  Чёрт бы побрал эту шлюху! —  выругался в сердцах старик. —  Раз уж захомутала богатого парня, то хотя бы ребёнка на него повесила!

—  Этот тоже не бедный, —  заметил Клементину.

Аженор принялся честить на все корки беспутную внучку, которая пошла в свою такую же беспутную мамашу. Он ни на секунду не усомнился в том, что Сандра, и вернувшись к Александру, могла жить с прежним своим любовником. Как-никак в его жизни уже был такой опыт.

Он честил Сандру, её мать и всех баб на свете, честил с безнадёжной злобой человека, оставшегося на бобах. Честил он и Марту и грозил ей всевозможными карами.

—  На всём бабье пробы негде ставить! И у тебя, стервы, тоже рыльце в пушку! Но я тебя выведу на чистую воду!

Клементину недосуг было слушать ругань разъярённого старика. Он был сыт ею по горло. Не стал он вникать и в причины его гнева, так как прекрасно знал их и никакого сочувствия они у него не вызывали.

Аженор отправился в свой вагончик, где хозяйничала теперь молчаливая Лузенейди, и там ругался ещё не меньше часа, отводя душу.

Мало-помалу в голове у него созрел недурной план, и он снова отправился к Клементину.

—  Я хотел бы навестить малявку, —  заявил он. —  Скажи, как я могу это сделать.

—  Я могу тебе дать адрес Бруну, он поселился в очень живописном месте на берегу океана, туда можно добраться на катере. Хочешь, поезжай сам, а не хочешь —  подожди нас, в понедельник у нас выходной, и мы с Кларой отвезём тебя на машине.

—  Я доберусь сам, —  сказал Аженор. —  Давай адрес.

Он записал его на бумажке и сунул в карман. Но не ушёл, а снова скрылся в вагончике.

—  Подстриги меня и причеши, —  попросил он Лузенейди. —  В общем, приведи в приличный вид.

Лузенейди молча кивнула и взялась за дело.

Час спустя из вагончика вышел благообразный седобородый старик, одетый скромно, но опрятно. Не поблагодарив, не простившись, Аженор двинулся к выходу.

Жаманта в форменной куртке почтительно ему поклонился, Агустинью небрежно помахал рукой.

—  Не хотел бы я, чтобы он снова здесь поселился, —  со вздохом сказал Агустиньо, глядя вслед твёрдо шагавшему старику.

—  У крёстного новый дом. Он пошёл домой, —  высказал своё мнение Жаманта.

Но Аженор отправился не домой, а в Торговый центр. Осведомившись, где находится офис сеньора Толедо, Аженор направился туда.

—  Я хочу видеть самого хозяина, —  сказал он хорошенькой секретарше, обозвав и её про себя нехорошим словом.

—  По какому вопросу? —  осведомилась она.

—  По личному.

Сезар охотно принимал своих служащих, поэтому секретарша заглянула в дверь к Сезару, и через пять минут Аженор был уже в кабинете.

—  Ты меня, хозяин, не знаешь, но я кое-что знаю о твоей жене, —  так начал он свою речь. —  Заплати мне, и я послежу за ней. Думаю, что ты узнаешь немало интересного.

Сезар поднялся из-за стола, сгрёб коренастого Аженора в охапку, вынес из кабинета и свалил, как ветошь, в секретарской. К Аженору мигом подскочил охранник.

—  Вынести и не пускать больше никогда! —  побелевшими от гнева губами распорядился Сезар, вошёл обратно в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

Он накапал себе сердечных капель, посидел и успокоился.

—  Только этого нам не хватало! Чтобы всякая мразь... —  И Сезар выругался.

Аженор, кряхтя, поднялся и побрёл домой. Этот день вышел по всем статьям неудачным. Однако на следующий ему вполне могло повезти.

Поутру он снова навестил Клементину и взял у него небольшую сумму денег, а потом отправился навещать правнучку. На самом деле он вовсе не собирался знакомиться с ней и с её папашей, это ему было ни к чему. Он хотел посмотреть, где живёт этот папаша и что он собой представляет.