Она не слышала просьб Сезара замолчать, не видела испуганного, непонимающего лица Марты. Она говорила и говорила, выпуская на волю чудовище, которое двадцать пять лет скрывала в своей душе.

—  Он забрал меня из приюта, когда мне было восемь лет. Ты вышла замуж, переехала к Сезару. Он скучал в одиночестве, этот умный, порядочный, уважаемый человек, которого знала ты, которого знали все, за исключением меня. Вы думали, что он заботится обо мне, согревает домашним теплом, лаской, заботой? А он насиловал меня, Марта! Мне было восемь лет.

—  Нет! —  Марта подняла руки, стараясь закрыться от слов Клары.

—  Да! —  Голос Клары был безжалостен, не знал пощады. —  Ты хочешь правды —  слушай! Я молча сносила унижение восемь лет. Боялась вернуться в приют, которым он всё время грозил мне. Он полностью подчинил меня своей власти, он заставлял меня делать такое... Меня тошнило от него, Марта!

Марта бросилась к двери, чтобы не слышать этих слов. Заткнуть уши, бежать как можно дальше! Нет, они все здесь в сговоре, и Клара заодно с Сезаром. Марту вдруг осенила догадка.

—  Я знаю, почему ты защищаешь Сезара. Твой ребёнок, которого ты притащила в наш дом, был ребёнком Сезара. Это так? Говори!

—  Не так! Это был ребёнок твоего отца, сеньора Отавиу Леми.

Марта почувствовала, что падает, и она упала на протянутые руки мужа.

Когда они остались одни, и Марта уже пришла в себя от пережитого, она попросила Сезара рассказать ей всю правду до конца.

—  Я всё знал о том, что творит с ней твой отец. Знал о её беременности, о её унижениях. Одним словом, я поехал к твоему отцу и попытался поговорить с ним. Для меня это был серьёзный поступок, ведь я не только уважал и боготворил его, я от него зависел! Но если бы ты знала, как он перепугался! Потом страх его прошёл и он начал хвастать мне, рассказывая, как обходился с другими людьми. Как поручил Пашеку дать взятку людям, занимавшимся расследованием взрыва в Риу-Негру, как уговорил Анжелу, совсем ещё девочку, сказать, что дочка Бруну сама виновата в гибели, не увидела предупреждающей таблички. А никакой таблички не было, Марта! Отавиу много чего рассказал мне в тот вечер. Буквально на моих глазах он терял свой ореол, маска добропорядочности слетела с него. И он не жалел об этом. Единственное, что пугало его, —  это то, что правду узнаешь ты. И тогда он разработал дьявольский план: уговорить Пашеку организовать аварию, сломать машину, но сделать это так, чтобы все подозрения пали на меня. Он решил достойно уйти из жизни, а заодно заставить меня замолчать навсегда. Ведь я должен был стать первым подозреваемым. Бруну Майя, кстати, пошёл именно по пути, задуманному твоим отцом.

—  И ты все годы молчал только для того, чтобы...

—  Чтобы ты не стыдилась своего отца, —  Сезар ласково погладил Марту по волосам. —  Я ведь только недавно осознал до конца, что, несмотря на мои увлечения, ты —  единственная женщина, которая мне нужна и которую я люблю...

...Сезар не без удовольствия смотрел на Леду —  настоящая женщина, обольстительная, непредсказуемая, загадочная. Сколько времени держала всех в напряжении, заставляла думать, что она Лейла Сампайя. Билась за свою загадочность до последнего, даже к Лусии, оказывается, приходила, требовала продать ей сакраментальный бокал. Следы её пальчиков, оставленные на нём, окончательно раскрыли её несуществующую тайну. Она всего лишь Леда Сампайя, приехавшая сюда в поисках удачи, денег и мужа.

—  Сезар, не отвлекайся на мои ноги, успеешь ещё наглядеться. Ты вдумайся в мои слова. Нас всего трое акционеров. Даже если Лусия надумает продать свои акции, контрольный пакет всё равно останется в наших руках. Так что тебе нет смысла избавляться от меня.

...Марта тихо вошла в кабинет и села в дальнее от стола кресло.

—  Не понимаю, почему я должна обсуждать сугубо служебные дела в присутствии Марты? Она твоя жена, но это не имеет никакого отношения к делу!

Марта посмотрела на Сезара, и он кивнул ей.

—  Ошибаешься, Леда, теперь я компаньон. С недавних пор мне принадлежат десять процентов акций...

Сезар ободряюще кивнул Марте и с нежностью посмотрел на Леду:

—  Именно это я уже битый час хочу сказать тебе.

Марти поднялась и заняла кресло рядом с Сезаром.

—  Я думаю, у тебя познаний в бизнесе достаточно, чтобы попять: твоё присутствие здесь никому особой радости не доставит.

Сезар отвернулся к окну и смотрел на голубей, жадно клюющих хлебные крошки. Он слышал, как хлопнула дверь, как поднялась из кресла Марта. Он повернулся и обнял её:

—  Максимум через полчаса она вернётся и предложит свои акции.

—  А мне пора идти, мы с Селести договорились встретиться у портного. Ей шьют потрясающее свадебное платье.


Свадебный стол, накрытый в банкетном зале Торгового центра, с трудом вмещал всех приглашённых. Клара пришла имеете с Лусией. Бина, смущаясь, привела свою подругу —  Сандру, приказав ей строго-настрого сидеть тихо. Александр пригласил Шерли и Адриану, Жаманту и Лузенейди, рядом с ними сидели известный певец Джони-Понимаешь, которым теперь по праву стал Аурекленис-Куколка, и его брат —  восходящая футбольная звезда Агустиньо да Силва.

Когда был выпит первый бокал за счастливых молодожёнов, когда Гиминью громче всех закричал «Горько!», а счастливый Энрики склонился к губам Селести —  раздался дружный вздох. Энрики, так и не притронувшись к губам невесты, распрямился и увидел перед собой Клементину. Рядом с ним, опустив голову, стоял крепкий пожилой седовласый мужчина.

—  Вы уж извините, я нарушил свадьбу. Я ведь с подарком!

Воцарившуюся тишину нарушил сдавленный вскрик Шерли:

—  Дедушка!

—  Да, это дедушка Шерли и мой отец, сеньор Аженор да Силва. Еле успел прихватить его, собирался махнуть за границу. И паспорт его поддельный у меня, и деньги, много денег. Анжела хорошо ему заплатила за взрыв и продолжала щедро платить дальше, чтобы он подкладывал взрывчатку. Один, конечно, он бы не справился, но дона Одети исправно помогала ему. Как она это делала, пусть теперь полиция выясняет.

Аженор вдруг дёрнул плечом и вырвался из рук сына. Тут же к Клементину подлетел Агустиньо и помог удержать Аженора.

—  Буйный характер у моего отца. Теперь вы понимаете, сеньор Энрики, в кого я такой.

Аженор снова дёрнул плечом и повернулся в сторону Шерли.

—  Шерли, не верь никому. Я не взрывал Башню!

Улыбка сползла с лица Клементину, и он громко приказал отцу молчать. Потом сделал над собой усилие и позвал к себе упирающегося Жаманту. Но упирался он недолго, Куколка быстро подтолкнул его, да так, что он вылетел в центр зала.

—  Расскажи, как было дело.

Жаманта оглянулся на Аженора, тот мрачно отвернулся от него.

—  Хорошо, Жаманта всё скажет. Крёстный научил Жаманту водить грузовик. Он приехал на нём к Башне. А Жаманта поехал дальше, как велел крёстный, и поставил его у стены. Больше Жаманта ничего не делал... Стоял Жаманта и ждал...

—  А в грузовике, как вы все знаете, находилась большая часть взрывчатки.

—  Да, но откуда взялись остальные заряды? Кто их положил в силовую установку, в воздухозаборник? —  Сезар поднялся с места и подошёл к Клементину.

—  Вот сейчас нам отец всё и скажет.

—  Вы тут стоите рядом, будто вы большие шишки, а я убийца. Но Башню я не взрывал!

—  Тогда кто? —  в один голос закричали Сезар и Клементину.

—  Вот слушайте, сеньор Сезар. —  Аженор демонстративно отвернулся от Клементину. —  Раз сижу я в мастерской, вдруг приезжает красивая, роскошная женщина. Анжела Видал её звали. Говорит, что ей известно о планах Клементину. Попросила показать их. Тайна-то была небольшая, где он их прятал. Я и показал, а она сказала, что знает, как взорвать Центр издали. Чтобы никто не догадался. Она и предложила мне выполнить это. За два миллиона долларов! Кто же от таких денег откажется? Только мы с ней договорились: взрыв произойдёт, когда в Башне никого не будет. А делать всё будем строго по схеме, чтобы было видно, что это его план. —  Аженор опустил глаза. —  Только она бралась его доработать, и взрывчатку положить в Башне тоже она собиралась. Но всё вышло не так, как мы задумали. Эта зараза, Неуза Мария, надумала проводить учёт. Мы не хотели, чтобы погибали люди. Да и мне не хотелось быть убийцей собственной дочери. Пошёл искать телефон, чтобы предупредить дону Анжелу, что надо всё перенести на другой день, но из Башни я звонить не мог, оттуда как раз выгоняли всех посетителей. Я пошёл на другую сторону, к телефону-автомату, и встретил Сандру...

Сандра подскочила и стала пробираться к выходу.

Клементину быстро загородил ей проход.

—  Ты меня не остановишь, не хочу больше слушать ваши дурацкие сказки. Нашли рассказчика, ну и пожалуйста, верьте ему... —  Она оттолкнула Клементину. —  Выпусти меня, я тут вообще ни при чём.

—  Раз ни при чём, то зачем так нервничать? —  подала голос Лусия.

—  Заткнись, поганка! —  прошипела Сандра и громко сказала: —  Меня эти разговоры не касаются, а задерживать постороннего человека вы не имеете права.

-Имеем, дона Сандра, имеем. —  Комиссар взял её под локоть и усадил рядом с собой. —  Мы сейчас по всём разберёмся, и вы спокойно покинете этот зал.

Сандра обернулась к Александру.

—  Ты мне веришь, что я здесь ни при чём? Они клевещут на меня, я ничего не делала, это всё отец со своим придурком состряпали. Он и Жаманта взорвали Центр.

—  Жаманта не виноват, я всё расскажу, —  раздался из угла чей-то голос. Клементину пригляделся и увидел крошечную Лузенейди. —  Вы мне теперь рот не заткнёте!

—  Гадина, —  заорала Сандра, —  я заткну тебе рот, я тебя убью!

Лузенейди небрежно махнула на неё рукой и, обняв за плечи мужа, принялась рассказывать: