Силвиу Абреу - Примирение

—  Бруну?! А при чём здесь Бруну? —  в два голоса вскричали Марта и Клара. —  Это он тебя настраивает против Сезара?

—  Ничего не настраивает. Он просто открыл мне глаза на многие вещи. Бруну подсказал мне, что Сезар не просто так взял меня на работу, что он хочет сделать меня козлом отпущения. Именно Бруну надоумил меня поискать улики в кабинете Сезара...

Марта поднялась и заходила по комнате.

—  Так это Бруну подсказал тебе осмотреть кабинет Сезара?

—  Дона Марта! Я не имел права говорить это!

—  Бруну?

—  Да, он. И оказался совершенно прав. Ведь свою записную книжку я нашёл в столе вашего мужа.

«Бруну Майя перестарался!» Марта ехала к Бруну, обуреваемая мучительными подозрениями.

Утром Сезар рассказал ей о событиях минувшего дня, о том, как Клементину заявился в кабинет вместе с Александром, устроил скандал, обвиняя его и во взрыве, и в попытке свалить вину на него, Клементину.

Сезар выглядел растерянным и встревоженным. Больше всего мучило мужа то, что дети – Александр и Энрики —  готовы считать его преступником.

—  И даже ты, Марта, моя жена, не доверяешь мне. Я чувствую себя изгоем в собственной семье. Мне нигде нет доверия. Если так будет продолжаться дальше, то скоро ко мне пришлют детектива, который начнёт копаться в моём прошлом, искать какую-нибудь зацепку, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах.

Слова Сезара о детективе заставили Марту напрячься: детектив, нанятый ею, уже собирал информацию о прошлом Сезара, и не только Сезара. Появление Жайму Пашеку, тщательно скрываемое от неё Сезаром, породило множество мыслей в её голове. Однако прежде чем давать им волю, их нужно было проверить.

Но сейчас она видела перед собой несчастного, убитого горем мужа, и ей искренне, по-человечески было жаль его. Эта жалость и погнала её к Кларе —  Марта надеялась убедить и её, и Клементину отказаться от обвинений. Клару же убеждать было не в чем, она и сама понимала, насколько безрассудно и необдуманно поступает Жозе. Но вот сам да Силву был непоколебим в своей убеждённости. Теперь Марта поняла, кто стоит за его спиной и управляет им. Бруну Майя —  вечный оппонент и недруг Сезара.

Она застала Бруну дома и без предисловий попросила честно рассказать ей обо всём, что связывало его с Сезаром. Она хотела знать истоки ненависти, которая двигала Бруну.

—  Двадцать лет я живу мыслью об отмщении. Я ненавижу Сезара Толедо, потому что считаю его виновным в гибели дочери и скорой смерти жены.

Он рассказал ей о том, как искал повод, чтобы сблизиться с их семьёй. Гильерми и Анжела помогли ему в этом, сами того не желая.

—  А потом я полюбил тебя. И сейчас люблю, Марта...

—  Любишь меня и думаешь о мести Сезару? —  Презрение сквозило в голосе Марты. —  Ты его настолько ненавидишь, что становишься безумным. Теперь мне кажется, что это ты взорвал Центр, чтобы отомстить Сезару. Отчего же нет? Достойная месть, Бруну?

—  Я не способен убивать, Марта! И потом, ты забываешь, что я люблю тебя и не хочу причинять тебе боль. Ты ведь многое заставила меня переоценить.

—  Но не твоё отношение к Сезару! —  Марта поднялась и направилась к двери. —  Нам не о чем больше разговаривать.

Она вернулась домой и застала полицейских исполнителей, которые протянули ей постановление об обыске.

—  Начинайте, —  кивнула Марта и уселась в своё любимое кресло.

Рядом стояла Луиза и глазами, полными ужаса, смотрела на разворошенные ящики, поднятые ковры, снятые со стен картины.

Обыск закончился. Полицейские с извинениями ретировались к двери, провожаемые Луизой.

—  Надо всё здесь прибрать. —  Марта устало поднялась и направилась в спальню.

—  Конечно, конечно, дона Марта. —  Луиза подошла к ней и опустила голову. —  Я только хотела попросить вас... Мне нужны деньги... Нанять адвоката...

Марта посмотрела на обречённо склонённую голову Луизы и отрезала:

—  Я ничего не буду делать для Анжелы, Луиза. Запомни это раз и навсегда!

Марта поднялась к себе и задумалась над собственным поведением. Поразительно, но ей даже не пришло в голову позвонить Сезару и рассказать об обыске. Его наверняка нет в офисе. Обедает где-нибудь с Лейлой. Да и что она ему скажет? Они так отдалились друг от друга, что даже беда не сблизила их.

К вечеру она и сыновья собрались в гостиной. Дети остались ночевать у Селести, к которой относились как к матери. Да она и была им замечательной матерью: ласковой, тёплой, заботливой. Их отсутствие невольно обрадовало Марту: ей хотелось тишины и покоя. Покоя!

Энрики присел рядом, обнял, прижал к плечу и ласково спросил:

—  Тяжёлый выдался денёк? —  Он налил себе в стакан немного виски. —  В офисе также был обыск. И тоже ничего не нашли!

Александр подсел к ним:

—  Я был сегодня у комиссара, судя по всему, заявление Клементину рассматриваться не будет —  никаких доказательств причастности отца к взрывам, кроме записной книжки Клементину, нет. Более того, усилились подозрения против самого Клементину... —  Он замолчал, задумавшись. —  Здесь всё равно что-то не так. Я же сам видел в столе у отца эту книжку, видел схемы. Если её подложили, то кто? Анжелы ведь нет!

—  Анжелы нет... —  Теперь пришла очередь задуматься Энрики. —  Сегодня ко мне подходила Одети и интересовалась, навещал ли я Анжелу.

—  А у меня Луиза просила денег на адвоката. —  Марта встала и прошлась по комнате. —  Энрики, неужели у Анжелы нет денег на адвоката? Я не верю!

—  Деньги у Анжелы были всегда. Вопрос в том, куда они подевались. —  Энрики повернулся к брату. —  Александр, а можем ли мы на законных основаниях покопаться в банковских счетах Анжелы?

—  Лучше не пытайся. Банки строго хранят тайну вкладов. У нас могут быть крупные неприятности.

Марта посмотрела на часы. Было за полночь. Энрики взял её за руку, помог подняться.

—  Ужин у отца затянулся? —  Энрики участливо улыбнулся. —  Ты из-за этого переживаешь?

—  Я переживаю из-за всего. Из-за отца, из-за Бруну, из-за Клементину. Я даже переживаю из-за денег Анжелы.

Марта не спала и слышала, как появился Сезар. Часы показывали половину третьего ночи. Она слышала его крадущиеся шаги, шелест одежды. Он лёг, и до неё донёсся лёгкий запах незнакомых духов.

Идея проверить счета Анжелы всё больше и больше привлекала Энрики. Селести, которой он, конечно же, рассказал о денежных проблемах Анжелы, его поддержала.

—  Я думаю, что можно обойтись и без банковских счетов. У неё же должны сохраниться банковские выписки. Анжела вряд ли их выбрасывала.

В очередной раз Энрики поразился простоте и логичности предлагаемого Селести решения.

—  Не думаю, чтобы она держала их в кабинете.

Селести хлопнула в ладоши:

—  Знаю! Они наверняка в тех ящиках, которые я отвезла из её квартиры в хранилище. Ты ещё не знаешь последней новости! Я, кажется, уговорила дону Марту сдать квартиру Анжелы Леде. На днях Леда должна переехать в свою новую, —  Селести заколебалась, —  или в свою старую квартиру. А вещи Анжелы я проверю сегодня же.

Энрики всё больше и больше гордился своей невестой. Потрясающая любовница, прекрасная мать, добрая подруга. Умна, выдержанна, спокойна. Он невольно позавидовал сам себе.

Селести вернулась нерадостная —  выписок в вещах Анжелы не оказалось.

—  Буду искать в кабинете или на тех дискетах, что хранятся в коробке под столом Одети.

Энрики отослал Одети получать новые компьютеры, её помощницу Веру отпустил пораньше. Селести отправила домой и его:

—  Ты мне всё равно не поможешь. Жди меня дома.

...Удача улыбнулась Селести, и поздно вечером они сидели с Энрики, склонившись над компьютерными распечатками.

Огромные суммы, которые время от времени снимала со счетов Анжела, привели их в изумление: сто пятьдесят, триста, ещё раз сто пятьдесят тысяч долларов.

—  Да у неё было целое состояние! —  Энрики не мог удержаться от возгласа.

—  А ты, случайно, не помнишь, когда взорвали Центр?

—  Отлично помню, 15 июля. А почему тебя это интересует?

—  Потому что в этот день Анжела сняла со счёта два миллиона долларов...

Наутро они сделали заявление в полицию и поехали в контору к Александру. Энрики горел желанием запросить банк о том счёте, на который Анжела переводила деньги. Этим счётом, несомненно, владел тот, кто взорвал Центр. Александр отмахнулся от брата: если нет постановления суда, то браться за это не имеет смысла. Александр увлечённо рассматривал столбцы цифр, пока не воскликнул:

—  Перевод денег пятнадцатого июля —  это полдела! Смотрите дальше. Она всё тратит и тратит крупные суммы денег. Регулярно с момента взрыва она снимает со счёта деньги. —  Он обвёл взглядом Селести и Энрики.

—  Я думаю, её шантажировали, —  предположил Энрики.

—  Я тоже так думаю, ещё я думаю, что Анжела ненавидит этих людей и у неё есть желание поквитаться с ними. Мне кажется, единственный способ узнать правду —  съездить к Анжеле и поговорить с ней. —  Александр поднял глаза на брата.

—  Встречаться с ней лицом к лицу? —  В голосе Энрики сквозило сомнение. —  Мы ведь с Селести помогли арестовать её, и она ни за что не доверится мне.

—  Если она поверит, что ты хочешь ей помочь, возможно, она и откроется тебе. Как я понимаю, ей сейчас помощь нужна. —  Александр свернул распечатки. —  Я считаю, ты должен навестить её. Это шанс, и его нельзя упускать. 

—  Только не ты и только не к Анжеле, —  взмолилась Селести. —  Это же не женщина, это —  дьявол!

Энрики успокоил её: конечно, он не помчится к ней сломя голову. Но и он, и Александр, и Селести отлично понимали, что другого выхода у них нет.