После примирения с Сезаром их встречи с Бруну носили случайный характер —  Марта знала, что Сезар их не одобряет, и без особой нужды старалась не огорчать его. И тем не менее она часто ловила себя на желании оказаться в уютной мастерской, слышать низкий хрипловатый голос, ощущать на себе влюблённый взгляд скульптора. Но больше всего Марта скучала по неожиданным суждениям Бруну, по его умению вникнуть в суть происходящего и верно оценить его. Марта почти во всём была согласна с Бруну, единственным камнем преткновения в их отношениях был Сезар. Этой темы они не затрагивали никогда. А вот Сандру обсуждали часто. И не без влияния Бруну Марта изменила отношение к бывшей невестке, стала принимать в ней участие, взявшись за её образование. И сейчас она спешила к Бруну, чтобы поговорить о Сандре, Александре и его возможном конфликте с Лусией. Из рассказа Сандры о том, как они провели неделю на острове, о том, каким способом он решил избавить её от преследования полиции, Марта сделала вывод: отношения Александра с Лусией на грани разрыва.

Бруну, как всегда, радушно встретил её. Усадил в кресло для дорогих гостей, сварил своего фирменного кофе, уселся напротив и, не сводя с неё восхищённого взгляда, внимательно слушал. Марта доложила ему всё, что узнала от Сандры, рассказала об Александре, о ночи, проведённой им под родительской крышей. Под конец она обратила к Бруну вопросительный взгляд.

—  Хочешь знать моё мнение? —  Бруну подлил ей в чашечку ароматный кофе. —  Сандра, безусловно, любит его, он для неё —  свет в окне. Но в голове у неё ещё много всякого мусора, шелухи, ты и сама это знаешь. Александру есть над чем подумать, прежде чем снова делать крутые виражи. Лусия —  женщина редкая... —  Бруну поймал неодобрительный взгляд Марты и осёкся, не желая наступать ей на больную мозоль.

Плавное течение беседы нарушилось. Марта, оценив тактичность Бруну, перевела разговор на дела Центра и с гордостью сообщила, что Сезар и Клементину помирились.

—  Я не сомневалась, рано или поздно Сезар поверит в невиновность Жозе.

—  Ой ли? —  Бруну с сомнением покачал головой. —  Ты думаешь, такое возможно, Марта? Мне кажется, это странным. Сезар двадцать лет гордился тем, что он упрятал за решётку «прирождённого убийцу», который является угрозой обществу. Потом, после взрыва в Торговом центре, он сваливал всю вину на Клементину, а теперь, когда, по твоим словам, снова обнаружили заложенную бомбу —  он вдруг поверил в невиновность Клементину, да так, что взял его на работу в отдел безопасности. Тебе самой здесь ничего не кажется странным?

Марта сидела и ругала себя за опрометчивость и хотела показать Бруну, как он ошибался в Сезаре, а вышло наоборот: Бруну опять доказывает ей, как она плохо знает мужа. Но в умозаключениях Бруну, несомненно, есть логика. Марте самой мгновениями казалось очень странным такое превращение мужа.

—  Мне казалось, что он берёт его на работу для того, чтобы присматривать за ним, —  Марта с трудом подбирала слова, стараясь никого не задеть.

—  Может, и так. Но если, предположим, Сезар не верит Клементину. Тогда взяв его на работу, он протягивает ему спичку, чтобы проверить, что он с ней будет делать. Он просто провоцирует его.

—  Но это же очень опасно, Бруну?!

—  Не знаю, о какой опасности говоришь ты. Но если кто-то снова взорвёт Центр, то Сезару будет очень просто найти преступника, он у него будет под рукой. А ведь ещё не доказано, что Сезар не причастен к взрывам...

Марта боялась слушать дальше. Да и не верила она в какую-либо причастность мужа к взрывам. Кто-кто, а уж она знала, как он переживал случившееся. Она приказала Бруну замолчать.

—  Я не позволю тебе такие инсинуации о моём муже.

Бруну уже и сам сожалел о вылетевших словах. Хотя упрямое выражение его лица свидетельствовало о том, что он раскаивается только в собственной несдержанности.

Настроение Марты безнадёжно испортилось. К вечеру разболелась голова, и она рано поднялась к себе, оставив внуков на Сезара и Селести, увлечённо игравших с ними в «Монополию». Снизу до неё доносились весёлые голоса, вскрики, смех. Марта прислушивалась к ним, желая заглушить слова Бруну: «Сезару будет очень просто найти преступника...»

—  Она очень удивилась, когда на следующий день к их дому подкатил знакомый тёмно-синий «форд». Бруну появился с букетом её любимых кремовых хризантем и виновато склонил перед ней голову.

—  Извини меня за вчерашнее. Я опять не сдержался. К Сезару у меня предвзятое отношение, ты сама знаешь.

На душе у Марты посветлело. Действительно, Бруну высказал только своё предположение, пусть очень убедительное, но нуждающееся в проверке, как и всякая другая гипотеза. Но главная его ошибка в том, что все свои предположения он строит исходя из того, что Сезар не заслуживает доверия. Марта не могла с ним в этом согласиться.

Бруну поглаживал свою бритую голову и рассматривал рисунки Жуниора, что лежали стопкой на журнальном столике. Марта поставила на стол высокую вазу с принесёнными хризантемами. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь прозрачные занавеси, прихотливо рассыпались по нежным лепесткам, придав им золотистый, искрящийся оттенок. Мужчина, склонившийся над детским рисунком, цветы, окружённые сверкающим нимбом, представились Марте воплощением некой высшей гармонии бытия. Говорить о каких-то проблемах, обсуждать поведение Сезара или Сандры? Нет, Марте хотелось праздника души. Она дождалась, когда Бруну досмотрит последний лист, выслушала его похвалы, адресованные Жуниору, и неожиданно позвала его на кухню.

—  Хочу поразвлечься, пока Луизы нет дома. —  Марта сняла с крючка белоснежный передник служанки. —  Если ты согласен быть моим подопытным кроликом, то я испытаю на тебе один рецепт!

Глаза Бруну насмешливо заискрились, и он поудобнее устроился на стуле.

—  И чем же ты собираешься травить меня?

—  «Буше а ля ран» —  бисквитный рулет с потрясающей начинкой. —  Марта склонилась над духовкой, и из широкого кармашка передника вдруг выпало что-то и закатилось под стол.

Бруну легко нагнулся и достал из-под стола... кольцо.

—  Наверное, Луиза сняла и забыла надеть. —  Он протянул кольцо Марте.

Марта сразу узнала этот перстень: его нашла Клара в машине у Анжелы. Но что оно делает в кармане Луизы? Марта не сводила глаз с большого жёлтого топаза редкой огранки. Без сомнения, она видела перстень раньше, до того как Клара передала его Анжеле. Марта мучительно напряглась, она должна вспомнить, где ей встречался этот перстень, на чьей руке она видела его. Она прикрыла глаза и сжала виски.

—  Марта, ты в порядке? —  заволновался Бруну.

—  Господи, это кольцо... Ошибки быть не может. Бруну, —  Марта схватила приятеля за рукав и потянула за собой, —  пойдем со мной.

Она притащила его в кабинет и, открыв один из шкафов, достала несколько альбомов с фотографиями. Она судорожно листала альбомы и наконец, прижав к себе один из снимков, с облегчением упала в кресло.

—  Посмотри, Бруну. —  Она протянула ему фотографию.

Со снимка на Бруну смотрела красавица Вилма, скрестившая на груди холеные руки.

—  Видишь? —  Марта указала на руку Вилмы.

—  Кольцо. —  Бруну протянул руку к найденному перстню. —  Марта, это ведь одно и то же кольцо!

—  Господи, как я могла его забыть?! Это же кольцо Вилмы. Она его часто носила, потому что его подарил Энрики.

Бруну сосредоточенно рассматривал кольцо, то и дело, сравнивая его с запечатлённым на снимке.

—  Они, конечно, похожи, но сказать точно, что это одно и то же кольцо —  трудно. Фотографировали всё же Вилму, а не её кольцо. —  Бруну снова склонился над перстнем. —  Марта, посмотри, здесь выгравированы буквы. Кажется, V.T.

Марта положила перстень себе на руку.

—  Здесь выгравированы инициалы Вилмы Толедо.

Неожиданная находка заставила Марту забыть о бисквитном рулете со сложной начинкой. Бруну ушёл от неё, довольствовавшись кофе с печеньем.

Проводив его, Марта тут же вызвала Энрики и Клару. Оба приехали незамедлительно.

—  Марта посадила их в разные углы и сначала показала кольцо Кларе. Это кольцо ты нашла в машине у Анжелы? —  прошептала Марта, стараясь, чтобы Энрики не слышал их.

Клара подняла на неё изумлённые глаза и медленно кивнула.

—  А теперь ты, Энрики, —  она протянула кольцо сыну, —  посмотри и скажи, знаком ли тебе этот перстень?

—  Дай-ка сюда, —  Энрики стал рассматривать внутреннюю плоскость кольца. —  Да, это кольцо Вилмы. Видите, тут стоят её инициалы —  V.T. Я сам заказывал эту надпись. Где ты его нашла?

—  В фартуке Луизы. А Клара нашла его в машине Анжелы, приблизительно год назад. То есть как раз тогда, когда убили Вилму.

—  Может, Вилма подарила ей кольцо? —  Энрики передал перстень матери.

—  Не уверена. Клара при мне отдавала перстень Анжеле. И я спросила её тогда, чьё это кольцо. Она сказала: моё. И добавила, что купила его. Если это был подарок, зачем ей скрывать? —  Марта обернулась к Кларе. —  Ты помнишь тот день?

—  Отлично помню. Я ещё сказала Анжеле, что кольцо по стилю совсем ей не подходит. Она ответила, что купила не подумав. Ку-пи-ла! А недавно она приехала ко мне и сказала, что потеряла одну очень ценную вещь...

Энрики возбуждённо вскочил с кресла и заходил по комнате.

—  Раз она скрывает, что этот перстень принадлежал Вилме, значит, ей есть чего бояться... Нужно немедленно звонить в полицию. —  Энрики кинулся к телефону.

Клара быстро нажала на отбой:

—  Не спеши. Она же может сказать, что Вилма ей его подарила. А нам признаваться в этом не стала, не обязана. Да и Луиза заявит, что не знает, как кольцо оказалось у неё в переднике. Может, дети, шутя, подложили.

—  Но она так тогда нервничала. Мы словно поймали её с поличным, но в тот раз мы не узнали кольцо, она быстро его спрятала.