Нора Робертс - Прилив

Анна наверняка обратит внимание на чистоту и разные приятные мелочи… и поймет, что помощница в доме ей необходима. Грейс уже решила поставить цветы в главной спальне, развесить в ванной лучшие полотенца, наполнить свежими фруктами вазу на кухонном столе… Надо только оставить записку Филипу, чтобы он не забыл купить фрукты.

Грейс сбежала вниз, взглянула на спящую дочку, сложила мокрое белье в корзину, загрузила вторую партию.

…И надо будет выкроить время, чтобы постирать и выгладить шторы, натереть полы.

Мысленно составляя список необходимых дел, Грейс развешивала белье, и постепенно привычные простые движения сделали свое дело: она потихоньку успокаивалась. Все будет хорошо. Все уладится. Как-нибудь уладится.

Грейс неожиданно покачнулась. Она тряхнула головой, надеясь освободиться от пелены, заволакивающей мозг. Усталость нахлынула неожиданно, как удар в челюсть. Конечно, она спала всего пять часов, а потом вертелась, не присев… сколько? Семь часов. И впереди еще двенадцать. Ей просто необходима передышка. Десять минут. Всего десять. И она сможет крутиться дальше. Она просто растянется прямо здесь на траве, поспит десять минут и успеет убрать кухню до пробуждения Обри.

Этан возвращался домой из порта. Он сократил свой рабочий день в заливе, решив, что Джим с сыном и без него проверят ловушки на Покомоке, а поскольку и от Сета он освободился, отправив его к Дэнни и Биллу, можно будет наскоро перекусить и провести несколько лишних часов на верфи. Он закончит кокпит, может быть, возьмется за крышу каюты. Чем больше он успеет, тем быстрее Кэм начнет внутреннюю отделку.

Увидев на дороге машину Грейс, Этан притормозил, свернул на обочину и только покачал головой, заглянув под открытый капот. Чертова колымага держится на одном честном слове. Грейс не должна ездить на таком ненадежном драндулете. Что, если машина откажет посреди ночи, когда Грейс возвращается из паба? Страшно даже думать об этом.

Этан внимательнее взглянул на мотор. Радиатор безнадежен, и, если Грейс тешит себя мыслью о ремонте, придется ее отговорить. Она не имеет права ездить на такой развалине, тем более с ребенком.

Он найдет Грейс приличную подержанную машину, приведет ее в порядок… или попросит Кэма. Кэм разбирается в машинах не хуже, чем Мидас в золоте.

Этан опомнился и отступил на пару шагов. О чем он думает, черт побери? С чего это так раскипятился? Это его не касается. Нет, касается. Грейс — его друг, и его тревога вполне обоснована. Должен же кто-то заботиться о ней… как бы решительно ни отстаивала она свою самостоятельность.

Хорошее настроение улетучилось, а когда Этан подъехал к дому, он был мрачнее тучи и чуть не хлопнул со злости входной дверью, но тут увидел спящую на диване Обри. Он придержал дверь и тихонько подошел к малышке.

Как можно хмуриться, глядя на этот крохотный кулачок на подушке, на съехавший с золотистого локона и оттого еще более трогательный синий бант, наверняка еще утром завязанный Грейс.

Хорошо, что он не разбудил девочку, и, дай бог, она не проснется, пока он не найдет ее упрямую мать и не сделает ей строгое внушение.

Этан прислушался и решил, что наверху Грейс нет. Слишком тихо. Он прошел в кухню. Судя по остаткам завтрака, Грейс еще не добралась с уборкой до кухни, но стиральная машина гудела, а во дворе развевалось на ветру чистое белье.

Он вышел через черный ход, сразу увидел ее и испугался до смерти. Грейс неподвижно лежала на траве, и картины одна страшнее другой замелькали в его мозгу.

Этан в панике подскочил к ней и с облегчением понял, что она не потеряла сознание, а просто спит. Свернулась калачиком, точно как ее дочка. Сжатый кулак у щеки, ровное глубокое дыхание.

Только его колени еще дрожали, и Этан опустился на землю, дожидаясь, пока успокоится бешеное биение сердца. Он сидел, прислушиваясь к хлопанью белья на веревке, к тихому плеску волн, шуршанию травы, к беззаботному пению птиц, и недоумевал, что же ему делать с Грейс.

В конце концов, он просто встал, наклонился и подхватил ее на руки.

Грейс зашевелилась, прижалась к нему, и кровь быстрее помчалась по его жилам.

— Этан, — прошептала она, утыкаясь лицом в его шею и возбуждая самые чувственные фантазии. Еще немного, и он бросится на траву вместе с нею, на согретую солнцем траву… — Этан… — снова сказала она, не открывая глаз. Ее пальцы легко пробежали по его плечу, но он вздрогнул, словно от удара. Желание, жаркое, неконтролируемое желание охватило его. — Этан!

Только на этот раз она взвизгнула, резко подняла голову и уставилась на него широко распахнутыми глазами, еще подернутыми сонной дымкой. Ее губы, чертовски соблазнительные губы округлились, на щеках вспыхнул румянец.

— Что? Что случилось? — еле выдавила она, разрываясь между вожделением и смущением.

— Если ты хотела отдохнуть, то могла прилечь рядом с Обри. — Этан знал, что говорит слишком резко, но ничего не мог с собой поделать. Желание острыми когтями сжало его горло.

— Я только…

— Я увидел тебя, лежащую на земле, и решил, что ты потеряла сознание или случилось что-то еще. Ну, не знаю, что я подумал, только ты отняла у меня десять лет жизни.

— Я просто хотела отдохнуть минутку. Обри спала, и я… Обри! Я должна взглянуть, как там Обри.

— С ней все в порядке, она сладко спит. Но где твой здравый смысл? Могла бы поспать по-человечески, на диване.

— Я прихожу сюда не спать.

— Ноты спала.

— Всего минутку.

— Тебе нужно гораздо больше, чем минутка.

— Нет. Просто сегодня столько всего случилось, столько сложностей… У меня устали мозги.

Он едва сдержал смех и, остановившись посреди кухни посмотрел ей в глаза.

— Только мозги?

— Да. — И эти несчастные Мозги не только не отдохнули, но полностью отключились. — Этан, отпусти меня.

Он не спешил выполнить ее просьбу.

— Я видел твою машину на дороге в миле отсюда.

— Я уже позвонила Дэйву. Он заберет ее, как только сможет.

— Ты прошла целую милю с Обри на руках?

— Ну что ты! Нас подвез на машине мой личный шофер. Отпусти меня, Этан.

— Можешь дать своему шоферу выходной. Я отвезу тебя домой, когда Обри проснется.

— Я сама могу добраться до своего дома, и я даже не начала уборку, — возразила Грейс.

— Я не позволю тебе тащиться пешком две с половиной мили.

— Позвоню Джулии, попрошу заехать за нами. У тебя полно собственных дел. Я… — Грейс сглотнула комок в горле. — Я выбилась из графика, и, если ты меня немедленно не отпустишь, я ничего не успею. Неужели ты не устал держать меня?

— Не устал. Ты не тяжелая.

— Если это тонкий намек на то, что я тощая…

— Ну, я бы не сказал «тощая». У тебя тонкие косточки, вот и все. — Он быстро поставил ее на пол… пока не забыл, что собирался просто по-дружески присматривать за ней. — Хватит с тебя на сегодня уборки.

— Нет, не хватит. Я должна выполнить свои обязанности.

Только сначала надо успокоиться. Она превратилась в клубок оголенных нервов, и ее раздирали совершенно противоположные желания: прыгнуть обратно в его объятия и удрать со всех ног. Грейс никогда прежде не испытывала таких противоречивых желаний, но не позволит себе уступить ни одному, ни другому.

— Я закончу быстрее, если ты не будешь болтаться у меня под ногами.

— Хорошо. Я оставлю тебя в покое, как только ты позвонишь Джулии и я буду уверен, что она заедет за тобой.

— Ладно.

Грейс отвернулась к кухонному телефону и, как в тумане, набрала нужный номер. Может, и к лучшему, если Анне не понадобится ее помощь, размышляла она, вслушиваясь в длинные гудки. Похоже, когда Этан рядом, она не может владеть собой больше десяти минут. Если так будет продолжаться, она сотворит какую-нибудь непоправимую глупость и поставит в неловкое положение их обоих.

Этан с удовольствием работал на верфи долгими вечерами, особенно когда оставался в одиночестве. Он легко позволил уговорить себя отпустить Сета переночевать в палатке на заднем дворе Миллеров вместе с Биллом и Дэнни. Это давало ему возможность, довольно редкую теперь, провести вечер, не отвлекаясь на бесконечные вопросы Сета.

Хотя Сет не раздражает его, размышлял Этан, даже развлекает. Странно, он успел привязаться к мальчишке. Конечно, он обещал отцу позаботиться о Сете и в любом случае выполнил бы свое обещание, но привязанность незаметно росла в нем, превращаясь… в любовь? Да, все случилось как-то само собой, и мальчишка стал неотъемлемой частью его жизни.

Но это не значит, что временами парень не доводит его до изнеможения.

Этан не включал электроинструменты. В полночь, каким бы бодрым ты себя ни чувствовал, вполне можно отвлечься и отхватить себе палец. Этан не хотел рисковать, и ему нравился простой ручной труд, нравилось шлифовать шероховатые доски, пока не почувствуешь под пальцами гладкую поверхность.

До конца недели они закончат все подготовительные работы, и, если Сет не будет слишком много ворчать, а Кэм сразу займется внутренней отделкой, они даже опередят график.

Этан взглянул на часы, удивился, как быстро пролетело время, и стал собирать инструменты, затем — поскольку Сета не было рядом — подмел полы.

В четверть второго он припарковал свой пикап у дверей «Паба Шайни». Он не собирался заходить внутрь, но и не мог позволить Грейс идти пешком полторы мили. Он просто посидит в машине, почитает книжку и подождет конца ее смены.

Этан зажег свет в кабине и погрузился в чтение.

«Наконец-то скоро домой!» — подумала Грейс, принимая последние заказы. Она была бы еще счастливее, если бы Дэйв залепил дырки в радиаторе жвачкой, подхватил все, что отваливается, аптечными резинками и объявил бы, что машина еще побегает.