— Я просила вас отправить Шандора в школу, надеясь, что там он приобретет новых друзей. Неужели вы всерьез полагаете, что эти ребята — подходящая компания для вашего племянника и будущего наследника? Если так, то почему бы вам не принимать их у себя в замке, а заодно и их отцов?..

Она замолчала. Они с герцогом стояли, глядя друг на друга сверкающими от гнева глазами.

Чувствуя, что Тамара ожидает его реакции, герцог подошел к ней и сказал:

— Я пойду сам взгляну на Шандора.

С этими словами он пересек салон и начал медленно подниматься по лестнице.

Тамару всю трясло. Она была так измучена этим неприятным разговором, что даже не нашла в себе сил последовать за ним.

» Я рада, что написала этот роман! — пронеслось у нее в голове. — И еще больше рада, что герцог был шокирован и оскорблен! Может быть, хоть теперь он поймет, что он такой же монстр, как и мой герой, герцог Аллистер — и даже хуже!..«

Лишь через несколько минут Тамара взяла себя в руки, покинула синий салон и поднялась по лестнице. Она медленно брела по направлению к западному крылу замка, когда вдруг повстречала миссис Хендерсон.

— Ах, мисс Уинн, я просто не могу поверить своим глазам! — запричитала домоправительница. — Бедный юный джентльмен!.. Это просто позор, вот что я вам скажу… А вообще-то я всегда знала, что в этой ужасной школе полным-полно грубых, неотесанных деревенских мальчишек. Чего же еще от них ждать? Не могу понять, хоть убейте, как же его светлость позволил мастеру Шандору пойти в эту школу…

— Он больше ни за что туда не пойдет, миссис Хендерсон, — твердо заверила домоправительницу Тамара.

Девушка не удивилась, что миссис Хендерсон приняла так близко к сердцу то, что случилось с Шандором. За последнее время домоправительница очень привязалась к детям, а Шандор вообще стал ее любимцем, и она прощала ему любые проказы.

— Я собираюсь пойти вниз, мисс Уинн, — продолжала миссис Хендерсон, — и попросить повара приготовить какой-нибудь питательный бульон для нашего маленького страдальца. Твердая пища ему сейчас вредна!

— Боюсь, что вы правы, — удрученно согласилась Тамара. — Я сама собиралась попросить у повара немного супу для Шандора, но если это сделаете вы, я была бы вам очень благодарна…

— Ну что вы, мисс Уинн! Для меня это большая радость, — заверила девушку миссис Хендерсон. — И еще я дам вам целебную мазь — от нее синяки мастера Шандора пройдут гораздо быстрее. Я сама часто использовала ее. Очень эффективное средство!

— Благодарю вас от всего сердца, миссис Хендерсон.

И домоправительница заторопилась по делам, шурша черным платьем и позвякивая связкой ключей, висевшей у нее на поясе.

Это была уже не та неприступная миссис Хендерсон, которая когда-то отказывалась убирать детскую и считала невозможным пустить Тамариных племянников в парадные комнаты. Она сильно переменилась, и к лучшему.

Тамара пришла в западное крыло замка, ню пока не стала входить в гостиную.

Через неплотно прикрытую дверь до нее донесся звучный голос герцога. Он разговаривал с Шандором. Тамара решила им не мешать и зашла пожелать спокойной ночи Ваве — правда, малышка уже спала — и Кадине.

— Как ты долго! — упрекнула ее Кадина. — Если мы сегодня уже не будем читать, может быть, ты сама расскажешь мне какую-нибудь сказку?

— Только очень короткую, — поставила условие Тамара.

И начала рассказывать ту, что Кадина любила больше всего — о маленькой девочке, с которой происходили самые невероятные приключения. То на ее пути встречались великаны и драконы, то ей помогали добрые феи, то она пряталась в густых лесах от ведьм и гоблинов.

Но сегодня из Тамары вышла неважная рассказчица — она беспокоилась о Шандоре и все еще не остыла после стычки с герцогом.

Усилием воли заставив себя сосредоточиться на сказке, Тамара сумела-таки довести ее до счастливого конца и тут заметила, что ее единственная слушательница, кажется, заснула.

И только тут она почувствовала, что в спальне, кроме нее и Кадины, кто-то есть. На пороге стоял герцог.

Взглянув на него, Тамара поняла, что он хочет что-то ей сказать.

Она жестом попросила его подождать, чтобы не разбудить Кадину, затем поправила простыни и одеяло и опустила шторы на окне.

Лишь после этого, тихонько выйдя из комнаты, Тамара обернулась к герцогу и вопросительно поглядела на него.

— Я хотел бы поговорить с вами, мисс Уинн. Может быть, мы пройдем в гостиную? — предложил он. — Шандора я перенес в его спальню.

— Вы сами его отнесли?

— Он вообще-то не такой уж тяжелый, — с усмешкой заметил герцог.

Тамара промолчала. Ее удивило, что герцог решил сам позаботиться о ком-то из племянников, а тем более о Шандоре.

По просьбе герцога они прошли в гостиную.

— Я послал за Уоткинсом — это мой камердинер, который к тому же является превосходной сиделкой, — и попросил раздеть Шандора, — сообщил герцог. — Он сможет сделать это нежнее и осторожнее, чем любая женщина.

— Полагаю, мне нужно поблагодарить вашу светлость…

— В этом нет необходимости, — прервал Тамару герцог. — Должен признаться — хотя вы, наверное, мне не поверите, — что я весьма обеспокоен состоянием мальчика.

— Рада это слышать.

Произнося эти слова, Тамара вдруг подумала, что ей не пристало разговаривать с герцогом в таком тоне.

Ведь кто она такая в его глазах? Какая-то ничтожная гувернантка, прислуга, которую он может уволить в любую минуту, если она чем-нибудь ему не угодит.

И в этом случае ей придется расстаться с детьми… Нет, рисковать нельзя!

И Тамара добавила гораздо более мягким тоном:

— Надеюсь, ваша светлость теперь видит, что выбор школы был не совсем удачным?

— Полностью согласен с вами, мисс Уинн. Я и Шандору сказал то же самое, — признался герцог. — В начале следующего семестра он отправится в Итон. Пока же нам следует пригласить к нему учителей, которые будут заниматься с мальчиком до сентября; И здесь мне нужен ваш совет.

— Вы посылаете его в Итон? — не веря своим ушам, переспросила Тамара.

— Да, я обещал Шандору.

— Там ведь учился лорд Рональд! Мне всегда хотелось, чтобы и Шандор окончил Итон…

— Собственно говоря, я сам — выпускник Итона, — сухо заметил герцог.

— Тогда почему же?.. — начала было Тамара, но прервалась, когда заметила выражение лица герцога.

— Ну, довольно, — раздраженным тоном бросил герцог. — Я совершил ошибку и признаю это.

Если уж говорить начистоту, мне было неприятно, что вы безоговорочно возложили на меня обязанность заботиться об образовании этих детей.

— Но мне казалось, что… больше никто этого сделать не сможет… — опустив голову, пролепетала Тамара.

Она вдруг поняла, что вела себя слишком настойчиво и властно. Мистеру Лоусону удалось убедить ее, что кроме как в замок, им больше некуда ехать, и поэтому Тамара поставила перед собою единственную цель — заставить ненавистного ей герцога сделать все так, как она считала нужным.

— В действительности есть масса других родственников, которые были бы просто счастливы сделать что-нибудь для осиротевших детей моего брата, — продолжал герцог. — Но вы ведь даже не захотели обсуждать со мною этот вопрос, мисс Уинн!

— Иными словами, ваша светлость, вы намекаете, что в том, что произошло с Шандором, есть доля и моей вины…

— Отчасти, — согласился герцог и неожиданно улыбнулся.

Тамара взглянула на него с удивлением. Теперь, когда гневное выражение исчезло с его лица, глаза герцога лукаво блеснули.

— Должен вам заметить, мисс Уинн, что вы не только серьезный противник, но и фанатичный защитник тех, кого любите…

Тамара не нашлась, что ответить, а герцог тем временем вышел из гостиной, оставив ее одну.

Она тут же поспешила в комнату Шандора.

С мальчиком находился камердинер герцога, Уоткинс, маленький пожилой человечек, который всегда вел себя с Тамарой и детьми исключительно вежливо, хотя до сих пор им мало приходилось сталкиваться.

— Я заставил его лечь в постель, мисс, — сообщил он Тамаре заговорщическим шепотом. — Бедный юный джентльмен! Завтра он будет весь в синяках, но похоже, что кости целы.

— Вы уверены в этом? — спросила Тамара. — Но он жаловался на боль в ребрах, и я решила, что есть переломы…

— Ему действительно здорово досталось, мисс, но мне кажется, что сильнее всего пострадал глаз. Я сейчас же спущусь вниз и приготовлю компресс. Если в замке не найдется льда, я попрошу принести немного с ледника на озере.

— Благодарю вас за вашу доброту! — с чувством произнесла Тамара.

— Мне вспомнилось, как однажды его светлость и мастер Рональд — они тогда были совсем юнцами — поколотили деревенских мальчишек за то. что те повадились стрелять оленей. Не побоялись выйти вдвоем против полудюжины сорванцов!

— И кто же победил? — с любопытством спросила Тамара.

— Конечно, наши, мисс! Только потом у его светлости глаз был черный, что твой уголь, а мастер Рональд неделю ходил с повязкой на руке…

При этом воспоминании старик даже крякнул от удовольствия.

— Ну что тут поделаешь, мисс — мальчишки есть мальчишки!

С этими словами он быстро начал готовить компресс, а Тамара подошла к постели Шандора.

— Как ты себя чувствуешь, мой родной? — ласково спросила она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — очень уж жалко ей было мальчика.

— Дядя Говард такой молодец! — возбужденно отвечал Шандор. — Он обещал, что больше я в эту противную школу не пойду. Ты представляешь, он посылает меня в Итон!

— Да, я знаю, — отвечала Тамара. — Я всегда этого хотела, ты же знаешь.

— И папа был бы рад, я уверен!

— Ну конечно, и мама тоже. Шандор попытался улыбнуться, но боль исказила его лицо.

— Ну нет, только не мама! — с усилием произнес он. — Она предпочла бы, чтобы я всю жизнь оставался дома, возле нее. Только мне кажется, я сумел бы уговорить ее и все равно учился бы в Итоне!..