— Я хочу, чтобы меня объявили совершеннолетней. Через несколько месяцев мне в любом случае исполнится восемнадцать.

Мой быстрый ответ поразил его и он откинулся назад.

— И чего тогда ты хочешь от меня?

Так как казалось, у него не было никаких возражений, я быстро продолжила:

— Мне нужно место, где я могу оставаться, пока не встану сама на ноги. Конечно же, я буду платить аренду.

Я стучала пальцами по столу, пока Бен не положил на них свою руку. После инцидента на пляже я приняла все меры защиты. Никаких синих искр. Теплая коричневая кожа на моей.

Прежде чем я успела вырвать руку, короткое прикосновение показало мне, что у него нерегулярное биение сердца.

Он ждал, когда я подниму взгляд.

— Без диплома старшей школы, какую работу ты найдешь? Где ты хочешь жить? Что с колледжем? Ты хорошо все это обдумала?

— Да! — прошипела я. — Я же не глупая! Я планирую, закончить школу и для колледжа я отложила деньги. — Там было не так уж и много, но ему ведь не нужно этого знать.

— То немногое, что ты заработала в видеомагазине? Этого едва ли хватит.

Откуда он это знал?

— Я не вернусь назад, — повторила я.

С одобряющей улыбкой он пододвинул мне свою чашку с кофе, как будто бы знал, насколько страстно я желала вторую порцию.

— Конечно, нет. Однако, есть еще одна возможность, которая уже намечается. Живи у меня.

Я покачала головой. Я не была готова к тому, как сильно мне хотелось принять это предложение, но я по опыту знала, что нельзя никому доверять.

— Подумай ещё раз, — сказала я. — Ты же меня не хочешь. Я только встану на пути твоей идеальной жизни. Хорошо ли ты все обдумал? Представь себе, что тебе придётся рассказать своим друзьям о своей ошибке семнадцатилетней давности. Ты даже не смог представить меня Дане, которая очевидно тебя знает. — Горечь закралась в мой голос. — А что насчет твоей жены и дочери? Ты считаешь, что они обрадуются, если я сяду к ним на шею?

Он выглядел не впечатлённым, поэтому я сменила логику на искусство убеждения. — Послушай, подпиши просто справку о совершеннолетии и отпусти меня. Все будет так, как будто я никогда сюда не приезжала.

— Мне было не ясно, как исполнить это обещание, учитывая мои сбережения, но я его выполню.

Бен молчал, и я ненавидела его за то, как он тянул время.

«Мы оба знаем, что ты не хочешь меня.»

Он подал знак официантке, что хочет заплатить. Когда она подошла к нашему столу, он улыбнулся и сказал:

— Дана, я хочу познакомить вас с моей дочерью. Реми переехала на этой неделе и с этого момента живет с нами.

Не заботясь о приветствии Даны, я в шоке смотрела на него. Она ушла, а я сказала:

— Это не смешно. О чем ты думаешь вообще, что ты делаешь?

Бен встал и бросил соответствующую сумму на стол.

— Я не буду ничего подписывать. Ты идешь со мной домой. Никакой работы и никакой арендной платы.

С негодованием я последовала за ним. По-видимому, он играл со мной. Он придержал мне сначала дверь в кафе, а затем в машине. Грязь на сиденье рядом с водителем он не упомянул не словом.

— Почему? — спросила я, когда он сел рядом со мной.

— Я нужен тебе. — Он смотрел на моё разозленное выражение лица. — Хорошо, вероятно, ты во мне не нуждаешься, но ты не должна проходить через это одна. На этот раз я буду рядом.

Новое чувство охватило меня. Надежда. Нерациональная, нереальная надежда. Бен поднес руку к моему подбородку, прикоснувшись ко мне во второй раз.

Синие искры перепрыгнули с моей кожи на его пальцы, и снова я заметила его сердечную аритмию. Его состояние не внушало опасения, всё же я начале его исцелять.

Он, кажется, не заметил вспыхнувшего света.

— Ты не веришь мне?

Я не стала спорить, и он отпустил меня, чтобы завести мотор.

— Все в порядке, Реми. Я чувствовал бы себя также. Но я твой отец и собираюсь поступить соответствующе.

— Ты не мой отец, Бен. Для этого слишком поздно.

Когда я употребила его имя, он скривил лицо и неохотно кивнул.

— Хорошо. Ты права. Тогда я твой друг, столько, сколько ты позволишь мне.

Я пожала плечами, списывая это на ложь взрослых, которые думают, что дети хотят услышать что-то в этом роде.

— Для чего эти глобальные перемены? Ты же семнадцать лет делал вид, как будто меня не существует!

Стыд и чувство вины исказили черты его лица.

— Я уже давно хотел, чтобы ты была частью моей жизни. Но твоя мать убедила меня в том, что будет лучше, если я буду держаться от тебя подальше. Я позволил ей убедить себя, потому что так было проще. — Он смотрел мрачно на улицу. — Таким эгоистичным по отношению к тебе я больше не буду. Если ты дашь мне шанс, я буду рад познакомиться с тобой.

Я упрямо скрестила руки на груди. Мы свернули на его улицу.

— Дай мне месяц, — попросил он настойчивым тоном. — Если не сработает, я помогу тебе встать на ноги. Договорились?

Снова зародилась надежда, но я не допустила её. Никто не менялся с одного момента на другой. И тем не менее… Мое сердце билось нерегулярно, в то время как его теперь регулярно. Он почти не услышал, когда я прошептала: — Договорились.

Когда мы пришли домой, Лаура уже ожидала нас у дверей. Дома. Это не твой дом. Реми. Не забывай это!

Я справлюсь с тем, что нежеланна, и меня не особо заботило, если жена и дочь Бена не хотели ничего обо мне знать, что должно быть так и было. Я расправила плечи и напомнила себе, что это все временно.

Лаура- изящная женщина с сердцевидным лицом и короткими рыжими локонами, с губами, которые в любой момент могли улыбаться. Она едва доставала мне до плеча, так что я чувствовала себя великаншей рядом с ней.

— Привет, — сказала я.

— Реми, о, а вот и ты!

Она обняла меня и окутала облаком цветочных духов. Ещё одно сканирование и диагноз: здорова. Я облегченно вздохнула.

Во время короткой поездки в машине я поняла, какой изнурённой была, как в эмоциональном, так и в физическом отношение. Еще один больной человек мог означать мой конец.

Когда я не ответила на ее объятия, она решила отпустить меня и отступила. У нее были темные круги под глазами, за которые, определенно, в ответе была я.

— Спасибо, Лаура, — сказала я и облизала потрескавшиеся губы. — Мне очень жаль, если я заставила вас волноваться. Я отправилась прогуляться и забыла о времени.

Она засияла.

— Обращайся ко мне на ты, пожалуйста! — Однако больше ко мне не прикоснулась, когда подала знак войти в большой белый коттедж. Что-то подобное я до сих пор видела только на фотографиях журналов. Удивленно я огляделась, так как, когда мы прибыли вчера, было уже темно.

Выглядело так, как будто бы море протекло через дом и оставило там и сям кое-что после себя. На окнах висели на невидимых нитях обточенные кусочки стекла, которые создавали на стенах и потолках красочные световые отблески. В каменном камине горел приглашающий огонь.

Мебель и декорация были выполнены в синем и мягко-коричневом тонах, что воспроизводило снова морскую тему. Было даже ещё лучше — широкие окна смотрели прямо на гавань и пляж, по которому я раньше прогуливалась.

В зеркале я заметила, как Лаура и Бен обменялись интимным взглядом. Он одобрительно улыбнулся ей, а она взяла его за руку. То, что они любили друг друга, было очевидно.

Как бы это было, вырасти с ними? В горле встал ком: ничего хорошего не принесёт желание того, чтобы было всё по-другому. Реальность была дерьмовой, но от нее не уйти.

Когда я пошевелилась и откашлялась, Лаура улыбнулась.

— Хочешь есть, Реми?

— Нет, спасибо. Я позавтракала в кафе.

— Ах, конечно. Что же, хорошо.

Наступила тишина и никто из нас не знал точно, что делать дальше. Я решила уйти.

— Бен, это не будет слишком, если я немного отдохну? Я довольно сильно устала.

По дороге сюда, он предложил еще раз посетить больницу, но я отказалась. Вместо того, чтобы возвратится снова к этой теме, он сказал:

— Конечно нет. Ты еще помнишь, где твоя комната?

Я кивнула, оставила их стоять внизу и поднялась по лестнице в огромный коридор, на каждой стороне которого находились по две двери, ведущие в спальни. Я повернула направо и открыла дверь ногой.

Моя новая комната была больше чем комната Анны и моя вместе взятые в Бруклине, к тому же в ней была мебель, которая стоила дороже, чем когда-либо находилось на нашей сберкнижки. Вид из окна привлек меня.

Мое дыхание замерзло на стекле. Снаружи теперь шел снег и белые хлопья покрывали водоросли, которые тянулись от пляжа к кучке голых, кленовых деревьев.

Запах влажной земли и морской воды пропитал все. Для девушки, которая привыкла к каменным джунглям Нью-Йорка, это должно было казаться удручающим. Тем не менее, дикая красота этого ландшафта завораживала меня.

Так же как заворожил юноша на пляже.

Возможно, я просто вообразила себе встречу с ним. Нормальные последствия исцеления не появились, и новой боли не было.

Тем не менее он заметил, что моя защитная стена была опущена, и обратил мой поток энергии снова на меня, прежде чем я успела просканировать его. Было ли ощущение точно таким же, если ты был тем, кто получал от меня энергию?

Через меня прошло грубое гудение. Если я сканировала кого-то, возникали гудение и боль. Анне было больно, когда я исцеляла ее сломанные кости, но не больше, если бы её лечил врач. Острая боль, а потом огромное облегчение, как я знала из опыта.

Мог ли он тоже лечить людей? Возможно он попытался излечить мои ранения. Если да, тогда исцеление было оказывается гораздо больнее, чем я думала.

Нет, его энергия была другой. Более жадной. Более устрашающей. Кроме того, у него был этот шрам на брови, который он мог бы вылечить. Наверное, у него были другие силы. Волна возбуждения охватила меня.

Он был первым человеком как я. С удовольствием узнала бы о нем побольше, но инстинкт подсказывал не делать этого. Хорошие инстинкты сохранили мне жизнь и теперь говорили, что этот парень опасен. Если когда-нибудь встречу его снова, унесу поскорее ноги. Тихое сожаление, которое я почувствовала при этой мысли, можно было перенести.