— Я не беспомощна, как другие целительницы. Ты знаешь, что я благодаря моим способностям могу причинить вред другим.

— Твои способности не играют роли, так как для того, чтобы они сработали, тебе нужно испытать боль, а если тебя ранят, то ты уже проиграла. Ты исполнившаяся мечта защитников или же их самый страшный кошмар, не имеет значение, с какой стороны на это смотреть — боль и смертность. Если они начнут охотиться за тобой, то придут не одни. Ты думаешь, ты сможешь справиться сразу больше, чем с одним из нас?

А что с Беном, Лаурой и Люси? Сможешь ли ты их тоже спасти?

— Не впутывай их! — При воспоминании о том, как погибла моя бабушка, мне стало плохо.

— Почему? Ведь защитники сделают это. Можешь быть уверена. Разве ты не понимаешь? Есть причина, по которой целительницы и защитники объединились. Я тебе нужен, но я не могу спасти тебя от самой себя. Не знаю, как ещё мне вдолбить тебе это в голову. Здесь речь идёт не о гордости — моей или твоей. Ты не справишься с этим одна!

— Этого ты не можешь знать. — Мой хриплый голос выдавал мой страх.

— Я только один защитник, — предупредил он меня. — А теперь давай посмотрим, сможешь ли ты остановить меня, целительница.


Глава 21

Ашер присел, и мгновение спустя кто-то обхватил меня за шею и рванул назад. Я даже не заметила, что Ашер двинулся с места, но теперь он держал меня, словно в тисках и в течение одного удара сердца перекрыл воздух, прежде чем жар его тела исчез.

Судорожно я набрала в лёгкие воздуха и запаниковала. Я быстро развернулась, но там ничего не было, где секунды ранее, он должен был ещё находиться. Я подумала о Дине, который преследовал меня и о том, что защитники могут напасть на мою семью.

— Слишком медленно, целительница. Ты ищешь не на той стороне. — Я повернулась на голос, но где он только что был, лишь мягкий ветерок задел траву. Из-за быстроты было невозможно обнаружить его в сумерках.

— Я мог бы убить тебя. Было бы так просто взять то, что я хочу. — Хриплым голосом он выразил свой глубочайший страх словами.

Рука коснулась моего плеча и исчезла с шарфом. В следующее мгновение шарф обернулся вокруг моей талии и привязал руки к туловищу, прежде чем материал упал на землю. Здравый смысл боролся с паникой. Это был Ашер, мой защитник.

— Ты не прав. Ты ничего мне не сделаешь. — Несмотря на это убеждение, моё сердце дико стучало. Я была бы против него бессильна.


* * *

Потом я почувствовала, как пальцы провели по моим волосам и вздрогнула. Снова там, где он должен был стоять, оказался лишь ветер.

Он подкрадывался ко мне, заставлял представлять жертву, чтобы продемонстрировать превосходящую силу и быстроту защитников. Страх угрожал взять надо мной верх. Если мне придётся защищать себя, не говоря уже о моей семье, то я была бы абсолютно бесполезной.

Ашер появился передо мной.

— Нет, Реми. Не небесполезной. Ты должна быть более изощрённой. Используй свои способности лишь в том случае, когда уже больше не можешь защищаться по-другому. У тебя есть чувства восприятия, которых нет у нас. Используй их!

Я услышала отчаяние в его голосе и поняла, что он услышал мои мысли даже через защитную стену. Его мысли тоже легко было разгадать, но прочитать я их не могла.

Знание того, что он пугал меня, убивало его. Постоянно он боролся против желание, находиться рядом со мной, в страхе, что из-за своей жадности чувствовать больше, быть больше человеком, причинит мне вред. Моя жертва испугала его, и он рисковал всем, чтобы показать, что мне нельзя зарывать голову в песок.

Если защитники будут за мной охотится — если сделают это — я не могла положиться лишь на мои способности. Я должна прекратить только реагировать, а начать думать по-настоящему. Я выпрямилась и больше не позволила ему приблизиться к моим мыслям.

Знание правды помогло мне в некоторой степени восстановить спокойствие. Я должна была бороться за него, потому что чувствовала, как он ускользает, как чтобы меня защитить, увеличивает мысленную дистанцию.

Я закрыла глаза, набрала побольше воздуха и стояла не двигаясь. Только бессмертный мог услышать мой шёпот:

— Приди и заполучи меня, защитник. — Потом я стала ждать.

Несколько секунд спустя порыв ветра растрепал мне волосы, и я почувствовала древесный запах Ашера. Тёплое дыхание коснулось моего лица, и чтобы он не планировал сделать, я остановила это, преодолев расстояние между его и моим дыханием и нежно поцеловав его в губы.

Для напоминания, чтобы почувствовать, что я что-то испытываю к нему. Для гарантии, чтобы почувствовал он, что к нему это тоже относилось.

У него вырвался разгневанный звук, и он исчез. Слишком поздно. Он раскрыл свои чувства, когда его твёрдые губы стали на миллисекунду мягкими.

— Что ты делаешь, Реми? Защищайся!

— Я так и делаю. — Я опустила мою защитную стену, так что была бы беззащитной, если бы он атаковал меня.

Ты ничего мне не сделаешь. Казалось, будто земля затряслась, когда он отбросил массивный валун, который рассыпался на мелкие кусочки. Ты ничего не сделаешь мне.

Только его возмущённый крик предупредил, прежде чем он набросился на меня и опрокинул на землю. Мой мозг зарегистрировал, что Ашер сдерживал силу, а падая, повернулся так, что я приземлилась на его тело.

Потом он перекатился, так что оказался на мне. Моё тело зарегистрировало, что мужчина, больше и сильнее, чем я, прижал меня к траве, и вопрос был в том, должна ли я была прислушаться к моему инстинкту или разуму.

Неделю, день, да, даже ещё пять минут назад, победил бы мой панический страх и я, как в красном тумане из гнева и страха начала бы обороняться против нападающего на меня. Я хотела закричать, и потребовалось большое усилие, чтобы вспомнить, что это Ашер, кто прижимает меня к земле.

Ты ничего мне не сделаешь.

— Нет, я бы никогда не смог причинить тебя вред, — пробормотал он мне в ухо.

Он повернул нас так, что мои мягкие округлости тела покоились на его боле твёрдых мышцах, но он не предпринимал дальнейших действий, чтобы прикоснуться ко мне. Каждый его вздох приподнимал меня, а сердце замедлилось под моим ухом, приобретая свой обычный темп. Ещё никогда я не чувствовала себя так эмоционально близко к кому-то. Руки Ашера крепко обняли меня, а я провела ему по волосам.

Когда мой пульс успокоился, я подняла голову и посмотрела в его измученное лицо. Потом ударила кулаком в плечо, так сильно, как могла.

— Чёрт, Реми!

Он потёр то место, а я, сверкая глазами, смотрела на него.

— Никогда больше не делай так. Слышишь, никогда!

— Не буду. Мне очень жаль. Но я не знал, как ещё мне вбить в тебе голову, что…

— Я не это имею в виду. Я нахожусь в опасности, а ты кое-что показал мне, чего я не хотела видеть. Просто в следующий раз попытайся поговорить со мной. Я довольно благоразумный человек.

— А что тогда?

Я обхватила его лицо.

— Бросать меня! Мне всё равно, ты придурок, веришь ли ты в то, будто без тебя я чувствую себя в большей безопасности. Мы застряли вместе в этом бардаке! Если хочешь избавиться от него, то просто скажи, и мы тут же расстанемся! — Суровым голосом я приглашала его солгать, если он думал, что это решение будет самым лучшим.

Я могла видеть, что моя незащищённая ментальной стеной близость снова причиняла ему боль, всё же он не отпустил меня. Прохладный ночной воздух охлаждал спину, и я наслаждалась его теплом.

— Я знаю, это ошибка, Реми, но думаю, даже если попытаюсь, всё равно не смогу тебя бросить. Боже мой, Реми, я влюбился в тебя.

В ответ на его слова, образовавшееся во мне напряжение, отступило.

— Защитник и целительница. Можешь себе представить, что скажут наши люди, если вдруг узнают об этом?

Мы оба размышляли над этим одно мгновение, а потом ночной воздух наполнил тихий смех.

Я положила голову на его плечо и мои веки отяжелели, когда Ашер начал проводить пальцами по моим волосам и вытаскивать травинки.

— Мне жаль, что я был таким безжалостным.

Когда ты сделала вид, что тебе всё равно, что твоя жизнь в опасности, я отреагировал, не подумав.

— Почему? — Мой голос прозвучал более хрипло, чем обычно.

— Ты действительно меня пугаешь, — прошептал он страстно. — Всё последнее столетие не было не одного человека, который волновал бы меня. Когда я узнал, что не старею, то убедил себя в том, что с моими чувствами потерял также и сердце.

— Не понимаю. Большинство людей предпочли бы ведь навсегда остаться молодыми. — Я провела пальцами от его подбородка вниз до кадыка и его слова вибрировали в моей груди, пальцах, мыслях.

— Они все не правы. Бессмертие — это проклятие. Человек должен быть смертным. Это страх перед смертью, он даёт нашей жизни смысл — знание того, что в любой момент можешь лишиться того, что больше всего любишь, даёт каждой минуте, вообще всему, больше смысла. Когда каждый день похож на предыдущий, твои чувства притупляются.

— Но ты должен был пережить удивительные вещи!

— Я и пережил, но знание и опыт не компенсируют потерю. Столетие назад любая надежда, прожить нормальную жизнь — жениться, иметь детей, планировать будущее — рассыпалась прахом. Защитникам нельзя оставаться слишком долго на одном месте. Вне семьи мы не вступаем в близкие отношения, это было бы слишком опасно. Мы призраки, ведущие призрачную жизнь.

Он сказал близкие отношения. А имел в виду любовь. Для меня было бы немыслимо, прожить так долго без человеческой привязанности, как он. По сравнению с его жизнью, последние адские годы моей, были как капли воды в пруду.

— Но ведь должны были быть люди, которых ты любил! — Это был не упрёк, а факт. Нельзя было жить в Блеквелл Фоллс и не знать о том, что Ашер встречался с множеством девушек. И это были лишь те, о которых я слышала.