– Я думала, ваш орден не одобряет такие пиршества.

Арман пожал плечами.

– Некоторые из моих братьев болеё строги, чем другие. Мало кто из нас смирился с тем, что орден уничтожен. Горько сознавать, что ты посвятил жизнь тому, чего больше не существует.

– Мне жаль, – чувствуя себя неловко, произнесла Лиза. Она стояла перед одним из легендарных рыцарей-тамплиеров и не могла придумать слов сочувствия для него. – За вашими людьми охотятся даже здесь в Шотландии? – поспешила уточнить она. Девушке было очень любопытно узнать о тамплиерах, их легендарном могуществе и мифах.

– Зависит от того, кто натолкнётся на нас. Если англичане, то они могут попытаться переправить нас через границу. Шотландцы гораздо менеё склонны проделать такое. Большинство ваших людей мало прислушиваются к эдиктам, исходящим из Франции, Англии или даже от самого папы римского – Он резко засмеялся. – За убийство Комина Рыжего в церкви Думфриса папа отлучил вашего короля от церкви. У вас дикая земля. Когда страна борется просто за выживание, люди гораздо менеё склонны осуждать других. Пойдёмте.

Арман предложил девушке руку, и она взяла его под локоть. Какое-то время Лиза была настолько поглощена их беседой, что совсем не обратила внимания, куда рыцарь ведёт её.

Лиза зачарованно слушала, как Арман рассказывал об ордене, резиденции возле Парижа, пожизненном служении их обетам. Выражение его лица стало суровым, когда он упомянул, что папская булла «Pastoralis praeeminentiae », вышедшая 22 ноября 1307 года, предписывала всем монархам христианского мира именем папы римского арестовать тамплиеров и конфисковать их земли. Арман лишь вскользь упомянул о преследовании, допросах и пытках, не расположенный уточнять такие подробности женщине, за что Лиза была ему признательна. Даже её любопытство имело свои границы.

Арман объяснил, как в 1310 году шестьсот его братьев тамплиеров решили защищаться от несправедливого преследования, и папа Клемент, наконец, решил отсрочить на год Вьенский собор католической церкви (проведён в 1311 году. Вообще Вселенские соборы – чрезвычайное "собрание пастырей и учителей церкви, по возможности, со всей вселенной", или иерархическое представительство всех поместных самостоятельных автокефальных) церквей, составляющееся с целью свидетельства об общей вере их, для утверждения истин вероучения, данных церкви Откровением и потому несомненно верных для установления правил, обязательных во всей Церкви, и для разрешения вопросов, имеющих общецерковную важность. – прим. пер.) , пока они готовились. Тогда Филипп Красивый, отчаявшись сокрушить орден и боясь опоздать пополнить казну, обошёл папу, возобновил епископальное разбирательство, и пятьдесят четыре тамплиера были сожжены на столбах вблизи Парижа, заставив умолкнуть протесты оставшихся членов ордена. В 1312 году папская булла «Vox in excelso » навсегда запретила орден.

Лиза хотела задать Арману множество вопросов, и это была редкая возможность взглянуть на историю глазами тамплиера, однако первый её вопрос был очевидным для человека из двадцать первого столетия и чуточку романтичным.

– В чём секрет тамплиеров, Арман?

Существовало столько слухов: дескать, они защищали Святой Грааль, и этот Грааль был генетической родословной Христа, что тамплиеры раскрыли собственную алхимию для трансформации души, и эта алхимия могла манипулировать временем и пространством. На самом деле, Лиза не ожидала, что он ответит, но раз уж она шла под ручку с тамплиером, не мешало бы спросить.

Арман улыбнулся так, что Лизу пробрал мороз.

– Вы имеете в виду, чем таким могли мы обладать, что заставило короля и папу так сильно бояться нас? Вынуждая их использовать любое средство, дабы уничтожить орден? Вы религиозны, Лиза МакРобертсон?

– Немного, – призналась Лиза.

– Чего могут хотеть от нас король и папа?

– Золота? – предположила она. – Церковных артефактов?

От улыбки Армана холодок пополз у неё по спине.

– Предположим следующее: а что, если тамплиеры обнаружили нечто, что сокрушило бы убеждения, на которых столетиями держалось почти каждое государство в этом мире?

Теперь Арман по-настоящему заинтересовал девушку.

– Вы должны мне рассказать – выдохнула Лиза.

– Я не сказал, что мы нашли это, – уклонился от ответа Арман. – Я просто предположил.

– Так значит это правда? – спросила заворожённая Лиза. – Ваш орден владеет подобным знанием?

Он не ответил. Лицо Армана было повернуто в сторону, поэтому Лиза не увидела, как оно исказилось от ярости, и потому оказалась совсем не готова, когда Арман схватил её руку и завернул за спину между лопатками, вынуждая девушку наклониться в попытке избежать боли.

Арман толкнул Лизу к стене и прижал к боку нож.

Лиза была настолько ошеломлена, что не издала ни звука. Секунду назад она ещё прогуливалась с совершенно дружелюбным тамплиером, потакавшим её извечному любопытству, балансируя на краю ошеломительных открытий, а теперь её жизни угрожала смертельная опасность. Всё случилось слишком неожиданно и потрясенная Лиза впустую тратила драгоценные мгновенья, когда могла бы дать отпор.

– Давай ключ, – зарычал ей в ухо Арман. – Если хоть пикнешь, убью.

– Какой ключ?

– К комнатам Цирцена.

– У меня его нет!

– Ты маленькая лживая… – Обхватив мощной рукой её горло, другой Арман хлопал по её телу в поисках связки ключей. – Тогда он в твоей комнате, – бросил он обвинение.

– Он мне его никогда не давал!

Арман сжал рукой шею девушки, вцепившись ей в горло. Лиза почувствовала, что его рука неумолимым стальным обручем перекрыла ей воздух. Её щека расплющилась о каменную стену, и она ощутила, как опасно помутилось в голове.

– Мы можем поиграть так грубо, как захочешь, милочка, – прошептал Арман ей в волосы. – Где ключ?

Лиза закрыла глаза и потянулась к Цирцену.

* * *

Цирцен смял в руке железный кубок, забрызгав вином с полдюжины сельских жителей. Он озирался вокруг с диким взглядом.

Лиза.

Опасность. Она испугана. Не может дышать.

Но где?

Он взлетел по лестнице к уборной, чувствуя её сердцем и заверяя, что помощь идёт.

Боль.

Цирцен проклинал эту эмоциональную связь, из-за которой мог ощущать переживаемое Лизой, но не слышал ни слов, ни подсказки, где её искать. Куда она направилась? Как она могла оказаться в опасности? Кто мог желать ей зла?

Лэрд, будто спятившеё животное, рыскал по всем коридорам, сражаясь с желанием выкрикнуть её имя, сознавая, что только насторожит того, кто угрожал ей, кем бы он ни был. Он прошёлся по южному коридору, вернулся обратно. Каждая доля его рассудка поглощала её страх, впитывала и доводила до безумия. Цирцен быстро спустился в зал, после чего резко остановился.

Безудержный гнев делу не поможет. Он должен мыслить разумно и последовательно. Ему стоит проверить их покои, затем другие помещения, которые Лиза была склонна посещать. Возможно часовню. Лэрд крутанулся на месте и побежал обратно в зал. Он пролетел через весь замок в восточное крыло.

Возле своих покоев он замедлил шаг, настороженный невнятным бормотанием и сдавленными звуками. Остановившись, Цирцен украдкой скользнул за угол.

Арман прижал Лизу к стене перед покоями Цирцена, пытаясь задушить её своей мощной рукой. Цирцен с трудом медленно продвигался, едва дыша, в то время как с губ рвался рёв. Теряя драгоценное дыхание, Лиза вот-вот обмякнет в руках тамплиера, устав бороться.

Мерцание серебра вспыхнуло в тусклом свете закрепленных на стене свечей. У тамплиера был нож. Цирцен не стал ждать, чтобы разглядеть подробнее. Он призвал свои нечеловеческие способности и, двигаясь словно ветер, остановился за тамплиером, который даже не подозревал, что Цирцен стоит за ним на расстоянии вздоха от его сердца.

– Давай ключ, ты, маленькая глупая сучка, – прорычал Арман. – Не смей терять сознание! – Рыцарь тряхнул её. – Где лэрд держит Святыни?

Цирцен скривился. Так вот в чем дело. Мошенник тамплиер, изменивший своему ордену. Арман был не единственным рыцарем, кто потерял веру. Цирцен слышал о других, поверивших, что Бог оставил их, обратившихся к корысти и предательству.

В одно неуловимое мгновение Цирцен обезоружил рыцаря и швырнул через коридор, где тот ударился о каменную стену, разбив голову. Арман резко осел на пол. Цирцен отбросил любые сожаления, что нападение было нечестным. В прошлом его мучила совесть, если он пускал в ход свои необычайные дарования, но сейчас испытывал лишь мрачное удовлетворение. Лэрд навис над поверженным рыцарем и занес меч, готовясь нанести смертельный удар.

– Остановись! – взмолилась Лиза.

Цирцен сжал челюсти, лицо исказилось от ярости. Рука замерла на уровне глаз, кончик меча нацелен вниз и готов вонзиться одним махом в сердце Армана. Ярость его такова, что опусти он меч сейчас, сила удара, скореё всего, вдребезги разобьет клинок о камень за спиной рыцаря. Цирцен мельком взглянул на Лизу, и по её потрясенному лицу понял, что она чувствует его внутреннеё состояние: опустошенное, жестокое и смертоносносное. Опасное. Дьявольски опасное. Он никогда не понимал – проживи хоть пять тысяч лет – почему женщины постоянно защищали негодяев. У мужчин всё намного проще: Убей того, кто посмел посягнуть на твою собственность . Но женщины всё усложняли. Они питали надежду, что зло может себя искупить. Глупая надежда, по его мнению.

– Цирцен, не убивай его. Он не причинил мне вреда. – Лиза кончиками пальцев слегка прикоснулась к горлу. – Со мной всё будет в порядке. Всего лишь пара синяков. Ты вовремя нашёл нас.

– Он прикоснулся к тебе, – прорычал Цирцен. – Хотел причинить тебе вред.

– Но ему не удалось, – воззвала Лиза к его здравому смыслу: – Расспроси его, узнай, кто стоит за ним, затем отошли прочь, ну, пожалуйста…