Скривившись от боли, мужчина кое-как поднялся, отряхнул салат с пиджака и подозрительно посмотрел по сторонам. Ему не составило труда срисовать виновника происшествия, глаза которого горели нескрываемым восторгом. Очкарик в два прыжка подскочил к нам и навис над моим рыжим соседом.

- Твоя машинка? — подозрительно спросил он.

Отнекиваться с дистанционным устройством в руках было глупо! Я ожидала, что малолетний виновник сейчас сделает плаксивое лицо и начнет канючить: «Я не специа-ально!», но вместо этого тот усмехнулся, нагло посмотрел пострадавшему гражданину прямо в глаза и сказал:

- Ну?..

На мужчину было жалко смотреть: он нервно поправлял галстук и растерянно оглядывал сидящих поблизости людей, ища поддержки. Но лица скучающих пассажиров не выражали ничего, кроме любопытства и ожидания неожиданного развлечения, и моя психика сдала.

- Вы уж извините, — залепетала я, будто сама послала чертову машинку под ноги незнакомцу, — ну что возьмешь с ребенка? Он не специально!

- Хороший у вас мальчик! — злобно сверкнул очками долговязый. — Далеко пойдет!

- Я его обязательно выпорю! — искренне пообещала я. — А хотите, можете и сами!..

- Да нет, что вы, — смутился мужчина. — Я понимаю: ребенок, случайность… — и поспешил ретироваться.

- Ну ты и жук! — возмущенно сказала я пацану.

- Я не жук, я мститель! — прищурив глаза, ответил тот.

- Слышь, ты, мститель, — решила я установить контакт с иной цивилизацией. — Тоже в Таиланд летишь?

- Ну!.. — лениво ответил тот.

- Интересно тебе, наверное, побывать за границей?

- Чиво-о? — презрительно протянул мой собеседник. — Что там хорошего-то в этом Таиланде? Я там три раза уже был! Лучше уж к бабушке в деревню поехать — там рыбалка. И еще два щенка у Альмы!

- В деревню-то всегда съездить можно, — пожала я плечами, — а тут все же другая страна, экзотика! Ты еще где-нибудь был?

- Конечно! В Париже, в Штатах, в Риме, в Праге. Да много где! Вот в Мексике было весело, там прямо в отеле можно было купаться с дельфинами! В Париже Дисней-Лэнд тоже ничего, круассаны вкусные. А так — город как город. У бабули лучше!

Я смотрела на юного путешественника, как на инопланетянина. Во времена моего детства названия Марс и Бангкок, Юпитер и Нью-Йорк, Париж и Альфа-Центавра звучали примерно одинаково. Мы росли с мыслью, что никогда в жизни не побываем в этих сказочных местах, не увидим неведомые закаты и не попробуем божественный нектар под названием «виски с содовой». Рядом с этим представителем поколения next я почувствовала себя питекантропом на японской выставке электронных новинок. Несмотря на то, что я начала трудовую биографию еще на третьем курсе института, впервые в жизни мне удалось заработать достаточную сумму для заграничной поездки. Конечно, при разумной экономии я могла бы выкраивать тысячу долларов на отпуск раз в год, но когда вставал выбор: Египет или новые сапоги я прагматично выбирала второе. Но сегодня был мой звездный час, я отбросила все сомнения и решила, что даже если всю оставшуюся жизнь мне придется работать приемщицей алюминиевых банок, я все равно совершу это путешествие! И плевать на неоплаченные кредиты и отсутствие зимнего пальто! Я тоже хочу выставить на Одноклассниках свои фото «Это я в Паттайе», чтобы все знали, что я вполне себе успешная женщина! Не хуже других!

Вскоре пришли мои девчонки и родители «вождя краснокожих» — вполне себе милые люди, совсем не похожие на чету людоедов. Я надеялась, что они будут хорошо следить за начинающим маньяком, но на всякий случай решила держаться подальше от этого семейства. Мы обменялись дежурными улыбками людей, обреченными на совместное приключение и организованной толпой двинулись на регистрацию.

Через два часа я летела в Таиланд, попивая коньячок из маленьких бутылочек, закусывая тонкими блинчиками с икрой и чувствовала, что жизнь определенно налаживается. «Ксюха, помни — ты звезда! Береги себя, теперь ты достояние нации!» — сказала мне на прощание Юлька и смахнула лицемерную слезу. Еще бы ей было за меня не волноваться — я подписала контракт с ее начальством на три книги, по которым вскоре запускался сериал, но написала пока только одну, на гонорар от которой, собственно, и позволила себе такую роскошную поездку. Книга, в которой я подробно описала наши с девчонками приключения, была посвящена году нашего пребывания на сайте знакомств. Два года назад я пришла туда в поиске мужчины мечты, но все оказалось не так просто. Мужчину я не нашла, но нашла новых друзей, приобрела жизненный опыт и даже освоила новую сферу деятельности — оказалось, что у меня есть кое-какие творческие способности! Я понимала, что когда вернусь в Питер, подруга с меня живой не слезет, пока я не закончу работу над остальными произведениями, поэтому в поездке собиралась отдыхать на полную катушку! Мне подфартило еще и в том, что известное издательство захотело издать мои книги, и по приезду мне предстояла целая куча работы.

Все это было очень неожиданно — еще вчера я была самой обычной теткой средних лет, живущей в многолюдной питерской коммуналке на улице Восстания, бегала, высунув язык в поиске хоть какой-нибудь работы и не считала зазорным пойти на свидание с очередным кавалером с сайта знакомств, чтобы просто поесть на халяву. А сейчас в моей новой сумке за триста баксов лежал новый кошелек, купленный специально для первой в моей жизни банковской карты. Мне всегда казалось, что человек, вальяжно достающий разноцветные кредитки из кожаного портмоне выглядит абсолютно состоявшимся в жизни, поэтому получив пять тысяч долларов за сценарий к сериалу, тут же заказала «Визу» и купила шикарное портмоне. Все происходящее казалось сном, и я постоянно ждала, что вот сейчас проснусь и обнаружу, что никакая я не писательница, а все та же одинокая безработная продавщица с долгами по кредиту и кипой неоплаченных счетов.

С чего это Фортуна решила крутануть колесо в мою сторону, было непонятно. Моя мама — узнав она об этом — расстроилась бы и потеряла веру в Высшую справедливость: она была глубоко убеждена, что в жизни мятные пряники достаются только достойным. Для того, чтобы стать «достойной», мне надо было похудеть до 44 размера, выйти замуж, родить пару-тройку сопливых ребятишек и продержаться на одном месте работы хотя бы пять лет. При моем же образе жизни маман считала меня законченной неудачницей и — с тех пор, как мне исполнилось двадцать — частенько предрекала с нездоровым блеском в глазах: «Когда тебя бросит муж и все твои непутевые подруги, выгонят с последней работы, и ты будешь побираться по помойкам, я так и быть — вынесу тебе тарелку супа!» Ну что ж, муж бросил меня давно, мой вояж по всевозможным жизненным помойкам длится вот уже несколько лет, но за маминой тарелкой супа я так и не пришла: это казалось мне наибольшим падением, которое я могу себе позволить. Перед этим можно было попытаться попросить милостыню в метро или продать почку. Пейзаж за окном самолета был однообразен: сладкая вата облаков сменялась размытой серо-синей акварелью; я вспомнила лозунг американских психотерапевтов: «Если у вас были родители, значит, вам необходимы наши услуги», осушила еще одну бутылочку коньяка и сама не заметила, как уснула. Вдруг уютный салон самолета исчез, и я увидела себя в родном городе, где одетая в мятый серый плащ, зеленый берет и рваные колготки сеточкой я со знанием дела прошаривала очередную помойку, отгоняя палкой бомжей-конкурентов и бродячих собак. Бережно складывая в клеенчатую сумку найденные бутылки и сплющенные оладьи алюминиевых банок из-под «Пепси», опытным глазом я прикидывала стоимость моих находок. С нескрываемой радостью обнаружив в одном из выброшенных пакетов кусок недоеденной пиццы, я тут же жадно впилась в него зубами и тут увидела маму: все такая же стройная и ухоженная, она стояла возле нашего подъезда с прямой спиной и держала в руках тарелку дымящегося супа. Отбросив засохшую пиццу, я подошла, жадно глядя на тарелку, сморкнулась в рукав, достала из кармана мятую алюминиевую ложку и стала жадно есть суп. Мама смотрела на меня со смесью жалости и торжества и приговаривала: «Я всегда говорила, что ничего хорошего из тебя не выйдет! Ты слишком похожа на своего непутевого папашу и тетю Галю из Киева!..» Суп стал холодным и безвкусным, в голове гудело от монотонных нравоучений, мне хотелось только одного: доесть чертов суп в тишине! Тут мама выхватила у меня ложку и со всей силы двинула в лоб. Я вздрогнула и проснулась: передо мной стоял мой новый знакомый — тот самый малолетний рыжий хулиган — и стучал мне по лбу сотовым телефоном.

- А-а! — отпрянула я.

- Я твой разговор с тетями в аэропорту слышал, — заговорщецки сказал мне юный бандит. — Мы с тобой в одном отеле жить будем! Круто! Поныряем кто глубже? Кстати, меня зовут Еремей! — и он зловеще мне подмигнул.

Я вжалась в кресло и стала судорожно вспоминать условия своей страховки: в каком объеме она покрывает риски по несчастным случаям?

Рядом со мной летели две барышни лет тридцати, весьма взбудораженные предстоящим приключением. Мы разговорились, выяснили, что остановимся в одном отеле и принялись обмывать знакомство. Две подружки — Оля и Люда — были очень разными. Оля — типичная блондинка из анекдотов — кокетливая и бесхитростная, летела за сексуальными впечатлениями и была готова к любым авантюрам. Люда же постоянно посмеивалась над подругой и в этой паре явно играла роль скептика и «отрезвителя» — того человека, который обязательно дернет вас за ноги, как только вы воспарите к небесам. Оля судорожно листала русско-английский разговорник, сокрушаясь, что так и не нашла времени выучить английский, хотя после происшествия в Париже давала себе такую клятву! Заблудившись два года назад на Елиссейских полях и не зная ни слова ни на одном языке, кроме русского, она забрела в какую-то лесопарковую зону, где бдительный страж порядка поймал ее и отвел в участок, приняв за жрицу любви. «Я потом полгода просыпалась в холодном поту, — рассказывала Оля, — мне снилось, что я стою перед судьей и пытаюсь оправдаться, но у меня нет языка, и изо рта раздается только змеиное шипение. Так меня во сне и приговаривали к высшей мере наказания в течение полугода!»