Именно так было с Валентиной. Она пришла на прием, чтобы встретить Данте на пороге его дома, пригласить в круг Веттори. Когда он приехал, она стояла рядом с его отцом, как сияющий золотой приз, и он пал, сраженный этим древним оружием.

Данте до сих пор не оправился от последствий удара, но, несмотря на советы Лизы, несмотря на соблазн, – а соблазн был очень силен, – он не стал бы использовать Анжелику как средство излечиться.

Из опасения поддаться слабости он достал из шкафа чемодан и уложил все, что могло понадобиться на ближайшую неделю, потом принял бодрящий душ. Чашечка эспрессо, беглый осмотр системы отопления, и можно уезжать. Открыв дверь спальни, Данте учуял запах еды.

– Английский завтрак. – Он вошел на кухню. – Этот запах возвращает меня в те первые дни, когда мы приехали в Уимблдон, где мать сняла дом. Воскресное утро, все выгуливают собак на Коммон.

– Выпечка на завтрак – это прекрасно, но длинный день надо начинать с чего-то существенного.

– Я видел, вы купили овсяные хлопья.

– Овсяные хлопья – это для будней. В воскресенье нужно il uovo strapazzato, la pabceta e il pane tostado.

– Это тоже из разговорника?

– Я перешла к разделу «Еда и напитки». К сожалению, не могу предложить вам la marmellata. Забыла купить, когда ходила в магазин.

– Яйца, бекон и тост с мармеладом? Неужели? Я думал, вы ищете новых впечатлений и не цепляетесь за старое.

– Значит, вы ничего из этого не хотите? – Она взмахнула деревянной ложкой в сторону омлета и тонких хрустящих ломтиков бекона.

– Разве я это говорил?

Губы Анжелики растянулись в лукавой улыбке.

– Нет, просто подумала. Пока я накрываю, можете сделать кофе. А потом расскажете мне про кафе-мороженое, которое я должна оформить.

Она говорила быстро, по-деловому и держалась от него на расстоянии, чтобы легче справиться с вынужденной близостью. Но это не помогало.

– Вам так хочется приступить? – Данте пытался сосредоточиться на приготовлении эспрессо, что не мешало ему остро чувствовать присутствие Анжелики.

– Полагаю, вы хотите открыть его к весне? Или придумали это, чтобы я заткнулась насчет арендной платы?

– Нет. Да, мне не хотелось спорить и брать с вас за аренду, что только усложнит бухгалтерию, но у меня действительно есть помещение, не окупающее своего содержания, чем больше я о нем думаю, тем больше склоняюсь к мысли устроить там кафе-мороженое. Если у вас есть время, мы могли бы осмотреть его после завтрака.

Завтрак.

От этого слова разило ощущением близости.


– Вот она. – Они вошли в большую квадратную комнату с французскими окнами, выходящими в заснеженный внутренний двор. Он предупредил ее, что в помещении отключено отопление, и она порадовалась, что надела длинный кардиган и замотала шею шарфом. – Что скажете?

Сложив в уме раненую кошку, трех очаровательных котят, за которыми нужно присматривать, кафе-мороженое, для которого нужно сделать дизайн-проект, и неуместное влечение к мужчине, погруженному в свое прошлое, Джели думала, что совсем не за этим ехала в Италию. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Голое дерево, на стене сплетенные ветви винограда, обещавшие зеленую тень с приходом лета. Несколько столов, стульев и маленькая сцена в углу. Все покрыто снегом, не тронутым никем, кроме удивленных птиц, бродивших по неожиданно мягкому ковру. Данте встал рядом с ней.

– Сейчас все это выглядит уныло, но летом…

– Да, могу себе представить.

Снег растает, виноград распустится, котята найдут новых хозяев, а интерьер кафе станет небольшой наградой за временное пользование мастерской. Она найдет себе жилье, и Данте… Возможно, ее сердце перестанет замирать всякий раз, когда она его видит и когда он подходит близко. Но пока перед ней заброшенная комната, которую предлагается вернуть к жизни. Джели грубо набросала в блокноте квадрат и достала рулетку.

– Вы не поможете мне сделать замеры?

Данте взял кончик и держал его, пока она замеряла длину, ширину и высоту помещения. Джели все записала, добавив к этому расположение дверей, окон, осветительные приборы и электрические розетки.

– У вас есть какие-нибудь мысли по поводу цветовой гаммы?

– Любые цвета, кроме розового.

– Уже хорошо. Думаю, здесь уместен темно-зеленый, как в кафе. Он свяжет вместе оба помещения и будет хорошо смотреться летом. Я добавлю яркие акценты, их же мы нанесем на горшки, куда посадим цветущие растения, которые расставим во дворе.

– Это совсем не похоже на интерьеры, которые вы мне показывали. Как-то более изыскано.

– Вы правы. Когда я вижу помещение, у меня появляется собственное видение того, как оно должно выглядеть.

– И?

– Здесь артистический квартал. Если бы я делала это в Англии, выбрала бы яркие цвета, цепляющие глаз. Использовала образы американских машин пятидесятых годов, винтажную стойку с газировкой и музыкальный автомат тех времен с записями. Но у вас живая музыка. К тому же в Италии делают свои потрясающие машины.

– Музыкальный автомат стоит оставить. Когда будет играть живая музыка, его можно отключать.

– Ладно, но вам надо подумать о том, кто будет сюда ходить. Кого вы хотите привлечь? Молодежь, которая ищет, где бы выпить? Я сомневаюсь, что мороженое и мелодии пятидесятых ее удержат. В Англии большую часть наших клиентов составляют девочки-подростки, семьи – особенно по случаю дня рождения детей – и женщины, встречающиеся поболтать с подругами.

– А у стойки?

– Те, кто берет мороженое на вынос.

– Понятно.

– И что, больше ничего не надумали?

– Нет. Надо посмотреть, кто сможет приходить сюда днем или ранним вечером, но вы правы. Надо подстроиться под то, что происходит на улице.

– Тогда лучше скажите, на какой бюджет ориентироваться. Что это будет, «феррари» или «фиат-500»?

– Я как-то об этом не думал.

– Идеальный клиент.

– Вы покажите, что у вас получается, и я смогу прикинуть, во что это обойдется.

– Дороже всего обойдется морозильный прилавок, музыкальный автомат и мебель, в зависимости о того, какую вы захотите. – Она огляделась вокруг, уже представляя летний вечер, открытые двери, музыкантов на сцене. – Нам наверняка придется заменить электропроводку, заново отшлифовать пол и освежить стены. Это на ваше усмотрение.

– Придется продать горы мороженого, чтобы окупить все это.

– Я сегодня же сделаю эскиз на компьютере и покажу вам несколько идей, чтобы вы поняли.

– Прекрасно. Дайте мне вашу ручку.

Джели протянула ему ручку, Данте наклонился к ней, чтобы написать что-то в уголке блокнота.

Слишком близко. Так близко, что она могла разглядеть каждый серебристый волосок, мелькавший в его густой черной гриве.

– Это адрес моей электронной почты. Пришлите то, что у вас получится. Мне как раз нужно отвлечься от политики. Это все?

Нет…

– Да.

– Тогда оставлю вас в покое.

Что до покоя, шансов у нее не больше, чем у курицы, намеревавшейся снести квадратное яйцо. Может, он и спал как убитый, но она не могла успокоиться всю ночь. Легче стало, когда пришло время вставать.

– Мой телефон у вас есть. Если возникнут проблемы, звоните, – сказал Данте, достав перчатки, продолжил что-то искать. Тихо выругался себе под нос. – Я забыл шарф у ветеринара.

Мягкий, очень дорогой кашемировый шарф, которым он обернул раненую кошку. Такие шарфы обычно дарят с любовью на Рождество. Джели подозревала, что он получил его прошлой зимой. Он расстегнул воротник куртки, она сняла с себя шарф и обернула его шею.

– Вот. Этот подойдет.

Он открыл рот, будто хотел возразить, но, подумав, оставил шарф.

– Спасибо. Я позвоню ветеринару. Спрошу про кошку.

– Я всегда отключаю телефон, когда работаю, но вы можете оставить голосовую почту.

– Ангел.

– Да?

– Вы знаете, как включать сигнализацию? Мои работники отключают ее, когда приезжают.

– Лиза мне показывала. Но пока ее нет, за этим следит Матео. Моя утренняя смена начинается в семь. Вечером я работаю до самого конца.

– Матео может закрыться рано. В такую погоду людям, когда добираются до дома, не хочется снова выходить на улицу.

– Очень разумно с их стороны, хотя для бизнеса не здорово. Вы будете приходить завтракать?

– Если будет время.

– Что, если я предложу шефу включить в меню овсянку, как специальное блюдо в холодную погоду? Фрукты, масло, немного меда и капля марсалы, чтобы вы не мерзли, пока будете изображать из себя Дзеффирелли.

– Попробуйте. Вы будете участвовать? В фильме. Это же ваша идея.

– Вы так считаете?

– Это же вы сказали: «Что вы хотите им показать?»

– Да, сказала. Ну, если надо. Хотите, чтобы я говорила по-английски или по-итальянски?

– И так, и так. Пусть все будет естественно. Никакой режиссуры, никакой лакировки. Только вы, как есть.

Джели выдавила жалкую улыбку:

– Думаю, это я могу гарантировать. Но вам все равно понадобится режиссер, чтобы собрать все воедино.

– Не хочу, чтобы фильм превратился в рекламный ролик для туристов. Мне нужно что-то простое, необработанное, прямо с улицы.

– Почему бы вам не пригласить студента? В университете наверняка есть факультет средств массовой информации.

– Еще одна блестящая идея.

– Моя голова полна ими. Кстати, у вас есть связи на местном телевидении? – Казалось, вопрос застиг Данте врасплох. – «Историческая часть города борется за сохранение собственной идентичности». Такие вещи хорошо идут ранним вечером, когда люди приходят домой.

– Думаю, да.

– Ладно, а что насчет местной прессы и социальных сетей? Политики используют их, чтобы представить себя в выгодном свете и завоевать сторонников, но это работает и в обратном направлении. Вы можете воспользоваться ими. Выложите фильм на You-Tube, разместите ссылку на их страницах и в аккаунтах в Твиттере, предложите всем, кого это интересует, присоединиться к дискуссии, оставляя свои комментарии. – Данте смотрел так, словно у нее вдруг выросла вторая голова. Джели пожала плечами. – Когда мы только начинали бизнес по продаже мороженого с Рози, я занималась рекламой и многое разузнала. Особенно о том, как средства массовой информации любят истории, способные заполнить пустоты в эфирном времени или в печати.