— А я вижу. В первую очередь смысл заключается в том факте, что ваш отец глубоко разочаруется, если мы оборвем беседу слишком скоро. Причем его разочарование полностью разделит и принц.

— Я не могу представлять никакого интереса для принца.

— Прошу, не будьте наивной. Принц всегда поддерживает друзей. Он поклялся познакомить меня с богатой наследницей.

— Неужели? — ледяным тоном проговорила девушка.

— Я говорил ему, что не интересуюсь наследницами и что не нужно ему утруждаться. Но, если он вбил в голову какую-то идею, его не остановить. И вот вам результат.

— Не сомневаюсь, что принц ждет интересного объявления, — процедила Ровена. — Так же, как и мой отец. Что ж, герцог, предлагаю вернуться к ним сейчас же и прямо объяснить, чтобы они выбросили из головы эту идею, поскольку мы слишком неприятны друг другу, чтобы ее рассматривать.

— Но так ли мы неприятны друг другу? — задумчиво произнес он.

— Да, — твердо сказала Ровена. — Именно так. А еще мы добавим, что были бы рады и счастливы никогда больше не видеть друг друга.

— Не думаю, что это разумно.

— Мне все равно, разумно это или нет. Я хочу это сделать.

— Тогда вы попадете в немилость к принцу, и на вашей светской жизни можно будет поставить крест.

— В данный момент меня меньше всего волнует светская жизнь. Честно говоря, лучше подвергнуться остракизму, чем оказываться в тех неприятных ситуациях, в которые отец ставит меня своими амбициями.

— Вы очень откровенны, сударыня. Позвольте заметить, что большинство дам не находят мое внимание таким уж неприятным.

— Не сомневаюсь. Вы уже хвастались, как всем им не терпится опутать вас узами брака. Вы даже меня обвиняли в подобных намерениях.

— Неужели я действительно такое говорил?

— Вы прекрасно знаете, что говорили.

— Что ж, я не хотел показаться самодовольным фатом. Это было грубо, и я приношу свои извинения.

— Извинения приняты, но это не означает, что я соглашусь видеть вас кандидатом в мужья.

— Я опять рискую показаться грубым, но должен заметить, что женщины обычно ждут, пока мужчина сделает предложение, и только потом отвергают его. Это незначительная деталь, но я все же решил, что о ней стоит упомянуть.

В темноте Ровена вспыхнула от смущения.

— Ах, как вы, наверное, рады, что я дала вам повод сказать это! — проговорила девушка, испепеляя герцога взглядом.

— Вы должны признать, что до сих пор я был в роли отстающего, — мягко заметил он.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорила. Вы сказали, что принц чуть ли не велел вам сделать мне предложение…

— Нет, он не зашел настолько далеко, — успокоил ее герцог. — Он знает, как трудно мне угодить.

Наступила взрывоопасная тишина. Потом Ровена сказала:

— По-моему, я знаю, как это понимать.

— Вполне уверен, что знаете. Если я и нахожу в вас что-то, достойное восхищения, так это остроту вашего ума.

— И при этом вы полагаете, будто я не умею вести себя в обществе? — огрызнулась Ровена.

— Вы должны признать, что допустили несколько оплошностей.

— Великолепно! Тогда вам остается сказать принцу, что мое возмутительное поведение делает меня недостойной вас.

— О, но ваше возмутительное поведение меня не смущает. Я просто закрою вас в высокой башне сразу после свадьбы и позабочусь, чтобы вас больше никто никогда не увидел, а сам буду привольно жить на ваши деньги.

— А-а-ах! — выдохнула Ровена, не в силах поверить собственным ушам.

— В конце концов, где я еще найду такую наследницу? Нужно оценить состояние вашего отца, прежде чем принимать поспешные решения.

— Вы…

Разгневанная, Ровена напустилась на герцога, но потом заметила насмешливый огонек в его глазах, преобразивший обыкновенно суровое лицо.

— Вы потешаетесь надо мной, — возмутилась она.

— Конечно, глупая вы моя. Что еще остается делать, кроме как смеяться над передрягой, в которой мы оказались? Я потешаюсь не над вами, а над нашим положением. Нам обоим трудно, и я не могу отмахнуться от чувства, что театральных жестов следует избегать. По большей части, ради вас. Смею сказать, с вашим отцом будет очень трудно сладить.

— Он умеет настоять на своем, — задумчиво сказала Ровена.

— Да, мы должны действовать тонко. Если слишком явно показать, что ни один из нас не заинтересован в браке друг с другом, то можно нанести обиду такой грубой прямотой. Значит, мы должны позволить им постепенно осознать, что из этой затеи ничего не выйдет.

— Но осознают ли они? Папа может быть очень упрямым.

— Я тоже. Ничто в мире не заставит меня сделать предложение женщине, если я решил его не делать. Не бойтесь. Вам ничто не грозит.

— Благодарю, — глухо отозвалась девушка.

— Думаю, теперь мы можем спокойно возвращаться к гостям.

Глава четвертая

Герцог отвел Ровену в салон под палубой, где веселились остальные гости. Маленькая группа джентльменов, включавшая принца и полковника Торнхилла, удалилась в небольшую комнату для игры в карты. Но спустя какое-то время они вернулись.

Ровена разговорилась с девушками своего возраста. Она видела, как в другом конце салона герцог серьезно беседует с ее отцом и принцем.

Наконец пришло время уходить. Как член королевской семьи, принц Уэльский удалился первым. Герцог попрощался с полковником и Ровеной легким кивком.

— До завтра, — сказал он.

— Что он имел в виду, папа? — спросила Ровена.

— Он так заинтересовался «Искателем приключений», что я пригласил его присоединиться к нам завтра на борту.

— Ах, папа, не может быть!

— Разумеется, может. Почему нет? Он проявил большой интерес. Пойдем, пора возвращаться в гостиницу. Хорошо выспись и встань пораньше, ибо завтра нас ждет насыщенный день.

— Папа, я знаю, что ты задумал, и у тебя ничего не выйдет.

— Задумал? Не знаю, как тебя понимать.

— Ты пытаешься свести меня с герцогом Венфилдом, а я этого не допущу.

— По-моему, ты немного торопишь события, дорогая. Ты ведь едва успела познакомиться с ним.

Поскольку теперь было слишком поздно рассказывать отцу о двух предыдущих встречах с герцогом, Ровена не нашлась что возразить.

Нельзя было говорить отцу и того, что они с герцогом обсуждали брак между собой и решили любой ценой его избежать. Отец ужаснулся бы, насколько она бестактна.

«Но еще больше он ужаснется тому, что ты ему перечишь», — шепнул тихий голосок.

— Завтра мы просто приятно проведем день и не будем ни о чем думать.

— Мне не будет приятен день, если рядом будет он, — выпалила девушка. — Он мне не нравится.

— Ровена, о чем ты говоришь? Герцог вел себя недостойно, когда вы были одни? Он посмел?..

— Нет. Мы гуляли по палубе, рука об руку, и он не делал попыток… вести себя недостойно.

— Он не обнимал тебя и не пытался поцеловать?

— Разумеется, нет.

Полковник вздохнул.

— Ну и хорошо.

Ровена с ужасом поняла, что папа разочарован. Если бы герцог попытался ее скомпрометировать, его можно было бы принудить к женитьбе. Вот о чем думал полковник.

Есть хоть что-нибудь, чего он не сделает, лишь бы увидеть у нее на голове дворянскую корону? Неужели для этого он готов выдать ее замуж за самого грубого, самого несносного мужчину в мире?

Пришла пора дать отпор.

Ровена приложила ладонь к голове и со вздохом откинулась на спинку.

— Что такое, дорогая? — заботливо спросил полковник.

— Ничего, папа, просто разболелась голова. У меня иногда бывает такое после вечеринок.

— Ага, слишком много веселья! — лукаво сказал он. — Хорошо выспишься ночью, и все будет в порядке.

Той ночью Ровене не давали покоя бунтарские мысли: «Я не поеду. Не поеду. Зачем герцог Венфилд согласился на это плавание после всего, о чем мы говорили? Быть может, он ничего не мог поделать в присутствии принца? Если он не способен положить этому конец, за дело возьмусь я».

Ровена не собиралась проводить весь день в море в обществе мужчины, который оскорбительно ясно дал понять, что она его не интересует.


Следующим утром Ровена не встала с постели. Ее мятеж начался. Она просто будет нездоровой для морской прогулки.

Дженни передала полковнику Торнхиллу, что Ровена плохо себя чувствует, и тот поспешил к дочери.

— Прости, папа, — сказала она, — но моя головная боль только усилилась.

Отец смерил Ровену подозрительным взглядом, как будто она была солдатом-дезертиром в его полку.

— Сегодня я не смогу составить герцогу компанию, — сказала девушка.

Как и надеялась Ровена, этот аргумент решил дело. Каким бы разочарованным ни был полковник, он не рискнет показать герцогу дочь, если она выглядит не лучшим образом.

— Хорошо, дорогая, — сказал он. — Оставайся сегодня в постели, я надеюсь, что тебе скоро станет лучше.

Ровену немного кольнула совесть, что она обманывает отца, но у нее не оставалось выбора.

И, что намного важнее, герцог Венфилд теперь получит ясное послание: если он чувствует себя обязанным участвовать в светском фарсе, который толкает их навстречу друг другу, то у нее более решительный характер.

Ровена оставалась в постели, пока не услышала, что отец уехал. Потом она встала и подошла к окну. Отсюда едва различались гавань и мачты «Искателя приключений». Спустя какое-то время мачты пришли в движение. Ровена наблюдала за ними, пока корабль не ушел в море.

Девушка провела скучное утро в постели. От нечего делать она погрузилась в размышления.

На этот раз она поставила заслон, но папа — находчивый солдат и вернется с новыми силами. Кто знает, какие планы он построил, чтобы навязать ей общество герцога Венфилда на следующий день? Или через день? Невозможно вечно оставаться в кровати, ссылаясь на головную боль.