«Мне известно, что вы ищете путевые заметки вашего отца. Я знаю, где вы можете их найти. Приходите в половине четвертого к складу в северо-западной части Серпентайна. Приходите одна».

Сесили задумалась, глядя на письмо. Поделом будет Лукасу, если она раздобудет отцовские дневники, пока он действует потихоньку от нее. Она довольно сильно рассердилась на мужа из-за этого — ему придется долго извиняться, чтобы загладить вину. И все же Сесили понимала, что поступить в точности так, как велел автор записки, было бы до крайности безрассудно. В этой истории один человек уже лишился жизни, и Сесили не собиралась повторять его судьбу. Да, она пойдет на эту встречу и увидит, кто этот таинственный незнакомец, написавший записку, но пойдет не одна.

Сесили быстро подошла к секретеру, написала несколько слов, щедро посыпала чернила песком и запечатала. Потом протянула письмо Джорджу и приказала:

— Дождись ответа. И срочно пошли ко мне Молли.


Двумя часами позже наемный экипаж остановился у Серпентайна со стороны, противоположной Роттен-роу, и полковник лорд Кристиан Монтейт, лучший друг герцога Уинтерсона, помог Сесили спуститься на тротуар. Для этого случая Сесили надела одно из своих старых платьев, которые носила до своего замечательного преображения, и старый капор. Она надеялась, что в такой одежде будет выглядеть весьма непритязательно и ее могут принять за жену небогатого торговца. Убедить полковника Монтейта сопровождать ее в этой поездке оказалось непросто.

— При всем моем уважении к вам, миледи, я сразу могу сказать, что если бы ваш муж узнал, что я помогал вам в такой опасной затее, он бы меня так отметелил, что живого места бы не осталось. — Подкрепляя свой отказ, Монтейт замотал головой. — И был бы прав, потому что джентльмен не должен становиться между мужем и женой. Мадам, так нельзя! — Чтобы умиротворить Сесили, он поспешил добавить: — Однако кое-что я сделаю. Я пойду и встречусь сам с этой загадочной личностью и тут же обо всем доложу вам. Даю слово офицера!

— В записке сказано, что я должна с ним встретиться наедине, — спокойно сказала Сесили. — Если вместо меня явитесь вы, этот человек, вероятнее всего, просто исчезнет в тумане. Вы, конечно, понимаете почему. Мы даже не представляем, кто это может быть. А вдруг дневники взяла горничная из Египетского клуба или мальчишка-слуга, который работает у кого-нибудь из членов клуба. Я не хочу упустить такую возможность только потому, что вы боитесь меня сопровождать.

Кристиан как только ни пытался отговорить Сесили от ее затеи, но в результате долгих пререканий дело кончилось тем, что они поехали в наемном экипаже вместе — Сесили и крайне недовольный полковник. Когда они приближались к Серпентайну, лорд Монтейт заявил:

— Не побоюсь сказать, ваша светлость, возможно, вы считаетесь необыкновенно умной в том, что касается всяких научных вопросов, но вам решительно недостает здравого смысла. Если бы вы согласились, чтобы я пошел вместо вас, я мог бы без особого труда добыть дневники лорда Херстона. А теперь нам, конечно, придется объяснять все Уинтерсону, когда он придет.

Сесили повернулась к Монтейту и пристально посмотрела на него:

— «Когда он придет»? Что вы хотите этим сказать? Мой муж ничего об этом не знает. И вы ему не расскажете, я вам запрещаю!

— Ваша светлость, как вы полагаете, что Лукас скажет, когда обнаружит, что вы добыли дневники отца?

— Ну… так далеко я еще не загадывала.

Монтейт лишь пробурчал что-то неопределенное. Сесили собиралась продолжить разговор, но в эту' самую минуту экипаж остановился. Ее спутник спрыгнул на землю и помог ей выйти из экипажа. Она еще и слова сказать не успела, а Кристиан уже расплатился с возницей, и тот довольно быстро уехал.

— Милорд, — прошипела Сесили, — я собиралась попросить его нас подождать.

— Он нам не нужен, — коротко ответил Монтейт.

К досаде Сесили, полковник взял ее за локоть и повел к оружейному складу. Возле него частенько можно было встретить членов клуба «Четверка», демонстрирующих последние трюки и маневры в управлении упряжкой лошадей. Сегодня пространство вокруг небольшого здания было почти безлюдным, только пара молодых людей в фаэтоне, по-видимому, собиралась испытать свое мастерство управления. Возможно, они надеялись набраться опыта, занимаясь этим гам, где часто можно было встретить членов самого знаменитого лондонского клуба любителей править четверкой.

— Пока никого не видно, — сказал Монтейт, понизив голос.

По спине Сесили пробежал неприятный холодок. Она была настороже, стараясь заметить появление таинственного автора записки, но это трудно, когда не знаешь, кого искать, — ведь он ничего о себе не сообщил. Сесили надеялась, что они с Кристианом выглядят достаточно неприметно, чтобы не спугнуть незнакомца. У нее было опасение, что человек с дневниками может сбежать, увидев, что она не одна. Сесили уже собиралась попросить Кристиана отойти немного подальше, как вдруг началось…

Откуда-то позади нее раздался громкий хлопок, и сразу же она почувствовала, что ее правое плечо словно что-то обожгло. В этот момент Кристиан прыгнул на нее и проворно повалил на землю. Одновременно это сделал кто-то еще — с другой стороны. Лошади, запряженные в фаэтон, испугавшись громкого звука, почти встали на дыбы, раздались крики. Все это произошло одновременно в течение нескольких мгновений, но Сесили показалось, что время остановилось. И хотя ее придавило к земле весом даже не одного, а сразу двух мужчин, один из них вскочил едва ли не до того, как она упала на землю.

— Сесили! — услышала она голос мужа. — Проклятие, ответь мне!

Он привлек ее к своей мошной груди, и тут с леди Сесили Уинтерсон случилось то, чего, как она думала, никогда в ее жизни не случится. Известная в Англии, как специалист по египетским иероглифам, Синий Чулок, которая лишь недавно превратилась в модницу и вышла замуж за герцога Уинтерсона, которая с равным хладнокровием взирала как на мумий, так и на патронесс клуба «Олмак», увидев лишь одним глазком кровь на своем плече, упала в обморок.


Записку от Кристиана Лукас получил, вернувшись после безрезультатного обыска в квартире Лоуренса. Полковник выманил Лоуренса под надуманным предлогом, что ему нужно оценить статую, полученную в наследство от деда. Статую Лукас незадолго до этого позаимствовал у Недди Энтуистл. Если бы с ней, не дай Бог, что случилось, состояний Уинтерсона и Монтейта, вместе взятых, не хватило бы, чтобы расплатиться. И об этом Лукас несколько раз напомнил Монтейту, прежде чем отправляться в дом Лоуренса.

Лукас знал, что Лоуренс что-то прячет, но будь он проклят, если догадывался, что именно. Что бы это ни было, оно должно находиться в его кабинете в музее. Проникнуть туда будет несколько труднее, если учесть, что приятели Дэвида привыкли собираться там, а не в Олбани. Когда Лукас прочел записку Кристиана, первой его мыслью было, не Лоуренс ли просит Сесили встретиться. Он снова нахлобучил шляпу конюха, закутался в плащ и, взяв на постоялом дворе лошадь, помчался к Серпентайну.

Сесили и Кристиана он увидел, когда они выходили из наемного экипажа на некотором удалении от оружейного склада. По-видимому, оба надеялись, что тот, кто вызвал Сесили на встречу, не увидит их вместе. Но конечно, если он, как и Лукас, наблюдал за их приближением, то надежда эта была напрасной. С тактической точки зрения намерение жены пойти в одиночку звучало разумно, но Лукас был рад, что Кристиан ей не позволил. Неизвестно, назначил ли эту встречу тот же человек, что убил Уилла, или нет, но если присутствие Кристиана защитит Сесили от опасности, Лукас готов был смириться с тем, что они не получат обещанного таинственным незнакомцем.

Лукас шел между деревьями по краю парка. Он видел, как Кристиан расплатился с кебменом. Лукас подошел так близко, что мог бы дотянуться до Сесили, когда вдруг прогремел выстрел. Он увидел, что Сесили поморщилась, и отреагировал мгновенно. С автоматизмом, отработанным на поле боя, он прыгнул и, столкнувшись в воздухе с Кристианом, которому пришло на ум точно такое же намерение, повалил Сесили на землю. Кристиан, видя, что Сесили больше не угрожает опасность, вскочил и бросился в ту сторону, откуда прозвучал выстрел. Закрывая своим телом жену, Лукас не шевелился — на случай если стрельба продолжится. Он ожидал, что Сесили это не понравится и она так или иначе возразит, но не услышал протестов. Выстрелов больше не последовало. Лукас приподнялся и понял, что Сесили потеряла сознание. Он осторожно перевернул ее на спину. На правом плече Сесили было видно опаленное отверстие в серой ткани накидки и темное пятно в том месте, где кровь вышла на поверхность. Лукас голыми руками разорвал ткань, чтобы посмотреть, насколько серьезна рана. К счастью, Сесили отделалась всего лишь неглубокой раной, но если бы пуля прошла на несколько дюймов ниже… о таком исходе Лукас не хотел даже думать.

Он сделал из рукава испорченной накидки подобие тампона и приложил к ране. Сесили открыла глаза.

— Лукас? — прошептала она. — Ты его поймал? Ты его видел?

— Тсс. За ним побежал Кристиан. Нет, я ничего и никого не видел, кроме тебя.

Он не стал добавлять, что видел, как она пошатнулась, когда в нее попала пуля. Словно только сейчас почувствовав свою рану, Сесили сказала:

— У меня болит плечо. Что случилось?

— Этот подонок в тебя выстрелил, — процедил Лукас сквозь зубы. — Вот что случилось.

— Дневники! — Сесили заволновалась и попыталась сесть. — Вы их получили?

— Нет. — Лукас снова уложил ее на спину. — Об этом мы поговорим дома. А сейчас лежи спокойно.

— Дома. Надеюсь, ты имеешь в виду Херстон-Хаус? Потому что я не собираюсь ехать в Уинтерсон-Хаус.

— Что это значит? Конечно, ты поедешь в Уинтерсон-Хаус! Ты же герцогиня.

— Вот как, я герцогиня? Из этого следует, что, когда герцог возвращается в Лондон, меня должны об этом оповещать. Ты со мной не согласен?