То, что они делали прошлой ночью, было восхитительно, хотя и в Египетском клубе было довольно приятно. Вспомнив, что Лукас шептал ночью, когда они занимались любовью второй раз, она улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Лукас такой романтик? Будет очень трудно удержаться, чтобы не влюбиться в него, — теперь Сесили это окончательно поняла.

Чтобы их брак был успешным, очень важно сохранять определенную сдержанность. А это значит, что ей нужно иначе воспринимать такие взрывоопасные соития, какое было прошлой ночью. Отчасти Сесили было жаль чувства, что могло зародиться между ними, будь они другими людьми, вольными вести себя так, как им хочется. Но она уже познала боль от потери любимого человека и хотела защитить себя от повторения такой боли в будущем. Лукас добрый человек, и юная герцогиня Уинтерсон не могла представить, что он способен порвать с ней, как Дэвид, но кто знает, что может случиться, если сложатся подходящие обстоятельства: даже самые преданные мужчины могут причинить боль.

Сесили быстро оделась, спустилась вниз и благополучно нашла дорогу в комнату для завтраков. Хотя дом его светлости был намного больше, чем Херстон-Хаус, он имел упорядоченную планировку. Не застав в комнате Лукаса, Сесили сначала была разочарована, но потом решила, что это даже к лучшему. В конце концов, они не должны постоянно держать друг друга за руки.

Лакей налил Сесили уже вторую чашку чаю, когда она услышала в коридоре шаги и сразу поняла, что это Лукас. Такая уверенная твердая поступь могла принадлежать только ему. Вытерев рот салфеткой, она вскочила и быстро вышла в коридор — и успела увидеть только его спину на лестнице, ведущей вниз.

— Уинтерсон! — окликнула она, невольно отметив с женским удовлетворением, как хорошо смотрится его широкоплечая фигура в темно-синем плаще. — Ты куда-то уходишь?

Лукас удивленно оглянулся. В эту секунду он был похож на маленького мальчика, застигнутого гувернанткой за неким запрещенным занятием. Но через секунду выражение лица герцога изменилось — в его взгляде читалось нечто весьма похожее на удовольствие, оттого что он видит Сесили.

— Доброе утро, дорогая.

Как всегда, от его глубокого низкого голоса по спине Сесили пробежал трепет возбуждения, но она постаралась подавить эту реакцию собственного тела. В конце концов, нельзя же, чтобы она растекалась сладкой лужицей желания всякий раз, когда муж скажет ей «доброе утро». Тогда она никогда не сделает ни одного серьезного дела.

— Доброе утро.

К досаде Сесили, ее приветствие прозвучало с придыханием, а она-то хотела вести себя как искушенная в страсти женщина!

— Ты уходишь? — снова спросила она.

— Только в «Уайтс» ненадолго.

Лукас взял ее за руку и потянул прочь из вестибюля, где стоял дворецкий. Они оказались в маленькой гостиной, и он плотно закрыл за ними дверь. Сесили еще не успела ничего возразить, как он накрыл ее рот таким обжигающим поцелуем, что ее захлестнул поток наслаждения, живо напомнив в подробностях, к чему его губы прикасались этой ночью.

Наконец Лукас оторвался от нее и прошептал:

— Доброе утро.

Сесили открыла глаза и затуманенным взглядом увидела, что Лукас ласково смотрит на нее.

— Вот это подобающее приветствие. — Его светлость улыбнулся. — Видишь, я тебя учу, как жена должна вести себя с мужем. Надеюсь, ты вскоре усвоишь эти маленькие детали.

— Обязательно. — Сесили тоже улыбнулась, не в силах сдержать переполняющую ее радость. — Интересно, откуда закоренелый холостяк вроде тебя узнал все эти подробности семейного этикета? Может быть, есть какая-то книга?

Лукас поцеловал ее в нос и отступил на шаг назад.

— Вообще-то книга есть, но я сомневаюсь, что в ней приводятся правила как таковые. На самом деле там больше картинок, чем слов, — полагаю, чтобы проиллюстрировать занятия, которые вносят самый большой вклад в супружеское счастье.

Сесили взялась за его шейный платок, пытаясь придать ему прежний безупречный или хотя бы близкий к тому вид, но быстро убедилась, что завязать его точно так же все равно не получится.

— С нетерпением жду, когда ты покажешь мне эту книгу.

Лукас усмехнулся:

— О, не сомневался, обязательно покажу.

Уинтерсон как ни в чем не бывало стал поправлять свои манжеты.

— А теперь, мадам жена… мне не нравится оставлять тебя одну с этой скрытой энергией, но я должен идти.

— Должен?

— Боюсь, что так, — подтвердил Лукас. — Я ухожу в клуб.

— Ну что ж, тогда все в порядке. А то я было подумала, что ты уходишь, чтобы без меня нанести визит лорду Питеру Нотону.

Лукас растерянно заморгал, и этого вполне хватило, чтобы подтвердить подозрения Сесили.

— Так ты идешь к нему! — возмущенно воскликнула она. — Как я сразу не догадалась, что ты пытался отвлечь меня поцелуями. Лукас, это крайне несправедливо!

Уинтерсону хватило такта признать свою вину.

— Дорогая моя, целовал я тебя совершенно искренне, я этого хотел. Но мне действительно нужно нанести визит Нотону, и я должен сделать это один. Я надеялся обойтись без этой дискуссии.

— О, ваша светлость, эта дискуссия сейчас будет! — вскипела Сесили. Она принялась расхаживать по комнате. — Видно, я зря понадеялась, что ты будешь играть честно, когда дело касается нашего расследования.

— Сесили, я всего лишь рассудил здраво. — Лукас шагнул обратно в комнату, чтобы Сесили остановилась и не расхаживала взад-вперед. — Есть некоторые вещи, которые мужчинам лучше обсудить наедине. Ты же не думаешь, что лорд Питер Нотон будет при тебе говорить об артефактах, купленных на черном рынке? С его стороны это было бы глупостью. Особенно если учесть, что ты дочь человека, у которого эти предметы были украдены. Мне будет чертовски трудно заставить его поговорить со мной, а уж с тобой тем более!

— Но ведь без меня ты не узнаешь, какова ценность его приобретений. Ты даже не сможешь установить, те ли это артефакты, которые были найдены в гробнице в Александрии.

— А с тобой я вообще не смогу их увидеть, — возразил Лукас. — Может быть, опишешь мне вкратце, что я должен искать?

Сесили безмолвно воззрилась на него. Неужели ее муж такой глупый?

Встретив ее взгляд, Лукас согласно кивнул:

— Я понял. Абсурдно предполагать, что ты за несколько секунд научишь меня тому, на изучение чего у тебя ушли годы. Но наверняка ты можешь рассказать хотя бы о чем-то, на что мне следует обратить внимание.

— Лукас, это невозможно. Ты, конечно, способный ученик, но, как я уже сказала, это в самом деле невозможно.

Она в упор посмотрела на Лукаса оценивающим взглядом, потом вдруг шагнула к нему. Он поглядывал на нее с опаской, и не без оснований. Она подошла к нему вплотную.

— Что ты делаешь? — спросил Лукас.

Сесили запрокинула голову, подставив ему губы для поцелуя.

— А ты как думаешь? — промурлыкала она, целуя его рот, а затем прокладывая пунктир из поцелуев вниз по шее.

Лукас с иронией предположил:

— Подозреваю, что пытаешься меня обольстить, вынудив тем самым взять тебя с собой.

— Как я сказала… — Сесили прикусила мочку его уха, потом быстро дотронулась языком до маленькой ямки на подбородке. — Я способная ученица.

— Сесили! — пробормотал Лукас охрипшим низким голосом. — Я уже принял решение.

Сесили прошептала:

— Тогда тебе нужно его изменить. — Она взяла его руку и положила на свою грудь. — Мне в самом деле очень хочется пойти с тобой.

— Я знаю, дорогая.

Он потер большим пальцем ее напрягшийся сосок. Сесили вздрогнула. Способная ученица, как она уже говорила!

— Ну, пожалуйста, Лукас! Я тебе там понадоблюсь! Обещаю, что оставлю вас одних, чтобы вы могли поговорить как мужчина с мужчиной. Попрошу сэра Питера, чтобы позволил посмотреть его коллекцию. Я знаю людей такого типа: им всегда не терпится продемонстрировать самые ценные экспонаты. И когда дочь известнейшего английского исследователя Египта попросит его показать свои сокровища, он просто не сможет устоять.

Лукас кивнул. Он явно начинал видеть некоторые преимущества ее плана. Но Сесили постаралась не показать, как рада победе.

— Ну, хорошо, — сказал он, любуясь ее волосами. Потом твердо отстранил от себя. — Я возьму тебя с собой. Но предупреждаю: играешь с огнем. Если рассчитываешь с помощью этих приемчиков вертеть меня вокруг своего мизинца на протяжении всей нашей совместной жизни, ты очень сильно ошибаешься. Я согласился с твоими доводами, потому что ты хорошо обосновала свою точку зрения. А вот остальные методы убеждения, хотя и доставили мне немалое удовольствие, на это решение не повлияли.

«Ну и врун, — подумала Сесили, улыбаясь. — Но так и быть, пусть потешит свою гордость». Однако в ее душу закрались сомнения: может быть, она переоценила свое влияние на него? В любовном мастерстве юная герцогиня была далеко не так искусна, как в знании языков. А Амазонке вовсе не нравилось быть новичком. Ни в чем.

— Что-то ты вдруг притихла, — заметил Лукас, помогая ей надеть ротонду, которую к тому времени принес лакей, молодой парень, нанятый совсем недавно.

Сесили поблагодарила слугу улыбкой, и тот покраснел как рак. Пряча усмешку, Лукас подумал, что его жене не стоит слишком щедро раздавать улыбки, иначе по ней будут сохнуть все домочадцы мужского пола, включая и этого Джорджа.

Сесили не отвечала, пока они не вышли из ворот и не сели в ожидавшую их карету.

— Я продумывала стратегию, как лучше расспросить лорда Питера, — невинно солгала она.

В действительности Сесили размышляла о том, что ей нужно поостеречься, не позволяя нежной привязанности к мужу перерасти в нечто более сильное. Когда она в прошлый раз поддалась обаянию мужчины, она потеряла контроль над собой, и это обернулось бедой. Нужно не допустить, чтобы подобное повторилось.