— Тише, — хрипло прошептала Кэти. — Тише… — повторила она, скрипнув зубами, когда до нее начал доходить смысл ее слов.

Неужели Дэниел имеет отношение ко всему этому? Кэти потрясенно огляделась по сторонам. В зале было душно, жарко и многолюдно… слишком людно. Ее охватил страх перед замкнутым пространством. Ей хотелось убежать, скрыться от этого шума и суеты и спокойно подумать…


Сначала он не поверил собственным глазам. Любовь — сильное чувство. Быть может, ему привиделось, и он просто представил себе Кэти, стоящую в толпе…

Дэниел взглянул на нее снова, растерянно улыбаясь. Она здесь! Это точно Кэти. Но почему? Он недоверчиво прищурился. Она казалась… ошеломленной, несчастной. Черт! Она же ничего не знает, ничего не понимает. Дэниел проклял собственную глупость. Черт! Надо было рассказать ей перед отъездом. Черт! Черт!…

— Дэниел! — В голосе матери звучало удивление. — Куда ты?

— Не сейчас, мама!

Он с трудом прокладывал себе дорогу в забитом людьми зале. Музыка оборвалась, и гости начали собираться вокруг возвышения, на котором стоял его отец. Дэниелу никогда не нравилась эта часть вечера, когда папа толкал свою нудную речь о жизни поселка и о том удовольствии, которое доставляла ему подготовка к весеннему балу и последующим фестивалям.

Дэниел искал Кэти в толпе. Она как сквозь землю провалилась. Черт! Как он мог допустить такое? Уехать и не рассказать ей правду…

Затем он ее увидел. Кэти была сама не своя. Ее глаза казались огромными и словно остекленевшими, лицо побелело. Дэниел обогнул одну группу людей и бесцеремонно растолкал следующую, не замечая обращенных на него удивленных взглядов.

Кэти бросилась бежать. Ни за что на свете она не стала бы дожидаться, пока он подойдет к ней. Она промчалась по галерее мимо портретов мужчин из рода Гамильтонов. Ей казалось, будто они провожают ее насмешливыми взглядами. И Дэниел — один из них! Неужели он тоже насмехался над ней, и все его комплименты были притворством?

Кэти бежала, не разбирая дороги. Обогнув буфет и выскочив в узенький коридор, она остановилась у первой попавшейся двери, не раздумывая, дернула ручку и шмыгнула внутрь…


— Кто она?

— Подруга?

— Ты знал, что она собиралась прийти сюда?

— Нет. — Дэниел покачал головой. Он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Ты точно ее не видел?

— Она живет в поселке?

— Да. — Дэниел набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Он пытался сохранить спокойный вид, но ему это не удавалось. — Она переехала пару недель назад.

— Вы… — отец сделал паузу, — близки?

Дэниел помолчал, разглядывая с высокого балкона бурлящую в зале толпу.

— Да. Мы близки.

— А! — Отец кивнул. — Ясно. Я спущусь вниз и поговорю с твоей матерью. Ее чуть удар не хватил, когда ты умчался из зала.

— Она где-то здесь. Картер сказал, что из дома никто не выходил, по крайней мере, через парадную.

— Все задние двери закрыты. — Отец посмотрел на Дэниела. — Почему твоя… подруга решила уйти? Или это слишком больной вопрос?

Дэниел покачал головой.

— Сейчас я не могу сказать, папа. Может, позже… — Он повернулся и начал спускаться по лестнице. — Я должен найти ее… поговорить с ней… объяснить…


Кэти мерила шагами комнату. Она взглянула себе под ноги: не хватало еще вытоптать проплешину на таком дорогом ковре… По ее щекам бежали слезы. Она не хотела выходить, пока не успокоится, но упокоиться было не просто. Как он мог так обойтись с ней? Как? Все ее надежды, все мечты разлетелись вдребезги. «Надо быть сумасшедшей, — сказала себе Кэти, — чтобы вообразить, будто Дэниел… Он слишком хорош для меня».

Кэти вспоминала, как Дэниел приходил к ней в коттедж. Естественно, ему противно было видеть влажные обои и рассохшиеся оконные рамы! Наверное, он пожалел ее. Кэти стиснула зубы. Да, жалость и похоть. Самая ужасная комбинация, которую только можно придумать…

Дверь открылась, и Кэти замерла, широко раскрыв глаза, полные злости и отчаяния.

— Кэти! — На лице Дэниела читалось явное облегчение. В смокинге он был совершенно неотразим. Кэти обратила внимание на съехавший набок галстук и растрепанные волосы — по-видимому, ее неожиданное появление сыграло свою роль. — Милая, я искал тебя повсюду…

— Не надо! — Кэти остановила его жестом. — Не подходи ко мне!

Он нахмурился.

— Но нам нужно поговорить!

— Правда? — Ее лицо выражало непреклонную решимость. Она на секунду посмотрела на Дэниела и отвела взгляд. Они стояли в спальне: просторной и богато украшенной, с деревянными панелями и множеством шелковых занавесей и гобеленов. — Как ни странно, я не расположена к разговорам.

— Кэти, с тобой все в порядке? — В голосе Дэниела звучала тревога. — Может, позвать врача? Ты такая бледная.

— А чего ты ждал? — Ее тон был резким и язвительным. «Это не я, — подумала Кэти. — Я не хочу говорить таким голосом, я не хочу испытывать такие чувства…» — Мне не нужен врач, — твердо сказала она. — Мне нужно домой.

Девятая глава

— Кэти, дай мне шанс!…

— Я хочу домой.

— Не сейчас. — Дэниел перегородил ей путь к двери. — Позволь, я объясню.

— Я не хочу выслушивать твои объяснения, — решительно заявила Кэти.

Она взглянула на Дэниела и заметила в его глазах выражение ужаса. «С ним никто и никогда не говорил таким тоном, — подумалось ей. — Наверняка, все его любовницы только и делали, что мило улыбались и скакали перед ним на задних лапках».

— Я хочу уйти домой, — повторила Кэти.

— Кэти!… — Он покачал головой и положил руку ей на плечо. — Я не хотел обижать тебя.

— Но ты обидел. — Ее голос оставался равнодушным.

— Кэти!…

— Ты отпустишь меня?

Дэниел замер на секунду, глядя на нее.

— Не надо так, — буркнул он, отпустив ее руку.

— А, по-моему, именно так и надо, — огрызнулась Кэти. Она обвела взглядом спальню; комната была такой огромной, что здесь уместился бы весь ее крохотный домишко. Кэти попыталась представить, что должен был чувствовать Дэниел, входя в ее коттедж. — Меня не интересуют лжецы и обманщики. Я сыта этим по горло!

— Я не хотел врать…

— Это ты так говоришь! — резко ответила Кэти. — Что случилось? — Она обвела рукой помещение. — Ты просто забыл обо всем этом?

— Я не хотел… усложнять.

Лицо Кэти окаменело. Ей вспомнились слова Сандры.

— Ясно. Могу себе представить. А теперь… — Кэти посмотрела на Дэниела и тут же отвернулась. Ей было слишком больно. Он выглядел настоящим аристократом в черном смокинге, с небрежно завязанным узким галстуком. — Ты позволишь мне уйти домой?

— Ты перебарщиваешь, — спокойно заметил Дэниел. — Кэти, незачем разыгрывать трагедию. Ничего не изменилось. Я отношусь к тебе по-прежнему…

— Как к игрушке пресыщенного богача? — Кэти покачала головой. — Ты мне не интересен, Дэниел. Может, ты относишься ко мне по-прежнему, но я-то нет.

— Ты же не хочешь сказать…

— Хочу. — Ее голос начал дрожать, но она была твердо намерена довести этот разговор до конца и сберечь свою гордость. Она снова посмотрела ему в глаза. — Вот именно!

Дэниел не шелохнулся. Кэти видела злость в его глазах.

— Если ты этого хочешь.

— Да.

Как ей это удалось? Она годами воздвигала барьеры вокруг себя, чтобы избежать лишней боли. Годами притворялась грубой, чтобы окружающие люди не смогли воспользоваться ее слабостью.

— Поверь, я понятия не имел, что ты придешь сюда сегодня.

Кэти с горечью улыбнулась.

— И это должно поднять мне настроение?

— Думаешь, мне хотелось, чтобы ты узнала все именно таким образом?

— Какая разница? Я все узнала. — Кэти отвернулась, прикусив нижнюю губу, чтоб не расплакаться. Ее пальцы теребили шоколадную ткань платья.

— Кэти… кисонька, ради бога!…

— Не называй меня так! — Кэти, с блестящими от слез глазами, уставилась на висевшую на стене картину. Это было выше ее сил — ласковое слово, не имеющее особого смысла, оказалось последней каплей. — Я не хочу больше говорить с тобой. Ты все испортил!

Из танцевального зала доносились звуки музыки. Это был медленный вальс. Кэти представила себе, как все могло обернуться. Она мечтала, чтобы Дэниел заехал за ней и отвез на бал. Чтобы он представил ее своим родителям и весь вечер танцевал только с ней. Они пили бы шампанское на террасе, а потом он увлек бы ее в какой-нибудь укромный уголок и признался в вечной любви. Она мечтала…

— Кэти, это безумие!

Она тяжело вздохнула.

— Твои родители лорд и леди Гамильтон?

— Да. Но это не имеет отношения…

— Значит, в один прекрасный день ты тоже станешь лордом… — Кэти чувствовала себя ужасно. Она знала, что вот-вот разревется и снова выставит себя дурой. — Потрясающе!

— Не надо так говорить! — Теперь в голосе Дэниела звучала злость. Но разве не этого добивалась Кэти? — Ты только хуже делаешь.

— Какого черта? — Вот теперь она действительно взорвалась. Все ее напускное спокойствие слетело, словно шелуха. — Скажи мне! Скажи, почему я должна делать лучше для тебя!

Кэти видела, что он не собирается отвечать. У него тоже есть гордость. Какое у него лицо! Такое жесткое и холодное. Он казался совершенно другим человеком.

— Я отвезу тебя домой. У тебя есть пальто?

— Да. — Кэти глубоко вздохнула. — То старое, черное, ты его знаешь. Оно прекрасно сочеталось с пурпурным шелковым платьем.


Дорога домой была кошмаром. Хорошо еще, что Дэниел домчал Кэти до дома на своей роскошной машине за считанные минуты. Оба молчали, да и о чем им было говорить? Кэти понимала, что сама пресекла любые попытки Дэниела что-либо объяснить и не оставила себе никакого другого исхода, кроме горя и одиночества.

Она взглянула на Дэниела. Он выглядел очень уставшим. В какое-то отчаянное мгновение ей захотелось броситься к нему в объятия, уткнуться лицом в его грудь и притвориться, будто все будет хорошо.