— Вы опаздываете, — не переставая улыбаться, любезным тоном произнесла Клиа и театральным жестом протянула руки к Эми и Софи.

— Мы тоже очень рады тебя видеть, — отнюдь не весело произнесла Софи, вышла из машины и стала доставать из багажника свои вещи.

Первым был извлечен маленький переносной холодильник. В нем Софи хранила бутылки с лимонадом и запасы мороженого «Дав», которые, по ее мнению, обеспечивали «путешествие с комфортом». Эми, взяв видеокамеру, тоже вышла из машины, окинула жилище Клиа пристальным взглядом опытного режиссера и заявила:

— Нет, здесь ничего. Экстерьер неплохой.

— Я же вам говорила, — с загадочной улыбкой промолвила актриса.

Софи фыркнула, взяла холодильник, поднялась по растрескавшимся деревянным ступеням на веранду и буркнула себе под нос:

— Похоже, впереди нас ожидают жаркие денечки.


Через восемь миль от фермы Уиппл, в здании городского совета, отделанного мрамором и песчаником, мэр Финис Т. Такер председательствовал на очередном длинном и нудном совещании, где решались неотложные текущие проблемы, и в сотый раз задавал себе один и тот же риторический вопрос: «Для чего мне все это нужно?» И в самом деле, слушать скучные речи членов городского совета, смотреть на унылые физиономии, соглашаться, кивать, голосовать, возражать то учительнице средней школы, то городскому коронеру, то этому выскочке актеру-любителю, то своей собственной матери, которая тоже любит вести пространные беседы о нуждах города…

Мэр Такер вздохнул, изобразил на лице озабоченность и попытался вникнуть в пламенную речь Хилди Мэллоу о замене старых уличных фонарей. Подавив зевок, он занялся изучением стройных ножек секретаря городского совета Рейчел. А почему бы и нет? У девушки действительно изумительные длинные стройные ножки, как говорится, там было на что полюбоваться. Нет, к двадцатилетней Рейчел, которая была намного младше его, Фин вовсе не питал никаких чувств и категорически не собирался их питать в будущем, к великому огорчению собственной матери.

— …я убеждена, что если мы не поскупимся и поставим на улицах новые красивые фонари, ни один вандал не осмелится поднять на них руку. — Хилди Мэллоу замолчала и вопросительно посмотрела на мэра.

Фин спохватился и отвел взгляд от стройных ножек Рейчел. В самом деле, ведь речь сейчас идет не об их несомненных достоинствах, а о проблеме установки новых уличных фонарей!

— Я уверена, новые фонари будут прекрасно гармонировать со старинной архитектурой прошлого века, — подала голос Лиз Такер, мать Фина.

Фин покосился на местных жителей, которых пригласили на заседание городского совета изображать заинтересованную общественность, и подумал: «Хорошо, что их только четверо».

Лиз Такер явно не подумала прежде, чем произнести эту фразу: новые фонари прекрасно гармонировали бы с архитектурой домов только на холме, то есть с особняками, в которых жила местная элита, а вот на улицах, где дома были попроще и победнее, они смотрелись бы вычурно. В общем, городские власти, как всегда, забыли о простых людях — так можно было истолковать слова Лиз Такер.

— Фонари будут установлены повсеместно? — спросил Фрэнк Латс.

— Разумеется!

— Хорошо, значит, я могу быть спокоен за ту часть города, которая возводилась непосредственно при моем участии!

И Фрэнк, довольный собой, театральным жестом провел рукой по волосам, изобразил на лице улыбку, означавшую «я — любимец всех без исключения женщин».

— Давайте ставить вопрос на голосование! — призвала Хилди Мэллоу.

— Но как мы можем голосовать, если Стивен и Вирджиния отсутствуют? — возразила Лиз.

— Мы все за, и даже если они были бы против, то нас — большинство, — сказала Хилди Мэллоу и, взглянув еще на одного члена городского совета, доктора Эда Ярнелла, уточнила: — Вы согласны со мной?

Тот встрепенулся и быстро пробормотал:

— Разумеется, согласен.

Фин Такер тоже перевел взгляд на Эда и печально вздохнул. Почему-то всегда портилось настроение, когда он смотрел на доктора. Наверное, оттого, что в Эде мэр видел себя. Точнее, себя через тридцать лет, и ему это очень не нравилось. Да и кому доставит удовольствие представлять себя лысым шестидесятилетним мужчиной, из года в год заседающим на этих унылых городских советах? Нет, Такер не хотел стареть столь уныло и становиться таким, как доктор Ярнелл!

Фин виновато посмотрел на три большие фотографии, висящие на противоположной стене зала. На них были запечатлены три предыдущих мэра города: Финис Т. Такер — его отец, Финис Т. Такер — его дед и Финис Т. Такер — его прадед. У всех были строгие лица, холодные внимательные глаза, широкие переносицы и твердая линия губ. Одним словом, воплощение добродетели этого городка.

— Что у нас дальше на повестке дня? — спросил Фин после единогласного принятия решения о новых фонарях.

— Вопрос о водонапорной башне, — ответила Лиз Такер.

В этот момент двери распахнулись, в зал заседаний вошли Стивен и Вирджиния Гарви.

— Мы попали в дорожную аварию! — взволнованно и торжественно сообщила Вирджиния, садясь на стул и приглаживая растрепавшиеся волосы. — Привет, дорогая! — Она погладила по руке свою дочь Рейчел и продолжила: — Представляете, мы со Стивеном спокойно едем по шоссе, и вдруг откуда ни возьмись, словно из-под земли, на большой скорости вылетает автомобиль и врезается в нас! В машине две девицы: одна — рыжая, как показалось Стивену, а другая… ничего, симпатичная брюнетка, весьма любезная, как оказалось. И волосы такие пышные, вьющиеся, но, откровенно говоря, обе они — не нашего круга. Девушки сообщили, что направляются на ферму Уиппл снимать видеофильм! Представляете?

Когда миссис Гарви безапелляционно заявила, что девицы «не нашего круга», Лиз Такер презрительно поджала губы, а ее сын усмехнулся. Фин сразу вспомнил, как мать не раз удивленно говорила отцу: «Я никогда не смогу понять, как Стивена угораздило жениться на продавщице одного из своих магазинов? Его покойная мать, наверное, до сих пор переворачивается в гробу!»

— Ладно, Вирджиния, заканчивай! — хмуро произнес Стивен. — Мы и так опоздали на заседание, а нам надо решить еще несколько важных вопросов.

— Минуточку, какое кино они собираются снимать? — удивилась Хилди Мэллоу, и миссис Гарви, пересев к ней поближе, наклонилась и что-то зашептала ей на ухо.

— На повестке дня еще один вопрос, — начал Фин Такер и замолчал.

Его тоже заинтересовало известие о том, что приезжие девицы собираются снимать в его вотчине какое-то кино, и если это правда, то к вечеру об этом будет знать весь город. Думать о водонапорной башне решительно не хотелось!

— Да, вопрос, связанный с водонапорной башней, надо решать немедленно! — раздался голос возмущенного Стивена, который в отличие от мэра придавал этой проблеме огромное значение. — Потому что это форменное безобразие! Ее цвет! Неряшливый, тусклый…

— В половине пятого у меня назначена встреча на ферме Уиппл, а к шести вечера я должен быть на репетиции, — шепотом сообщил Фрэнк, наклонившись к Фину Такеру. Очевидно, цвет водонапорной башни его совсем не волновал. — Мы ставим «Пирушку», я, разумеется, в главной роли. — И он самодовольно усмехнулся.

Фин Такер кивнул, подумав, что сорокадвухлетний Фрэнк, актер-любитель, выглядит вполне прилично, но с ролью «любимца женщин» явно справляется с трудом.

— …Я убеждена, что персиковый цвет для водонапорной башни — самый подходящий! — продолжала Хилди Мэллоу.

— Это что, по-вашему, прачечная? — гневно возразил Стивен. — Это водонапорная башня! Она должна быть белой! Все водонапорные башни белые!

— Между прочим, в Гровпорте она выкрашена в голубой цвет, — ехидно сообщила Хилди.

— Ну, Гровпорт нам не указ, — пренебрежительно отмахнулся Стивен.

Он покосился на «общественность», сидящую в первом ряду, и, наклонившись к Фину Такеру, тихо, но язвительно произнес:

— Мне всегда казалось, что мэр, болеющий душой за свой город, которому люди доверили его, не может и не должен оставаться безучастным к решению серьезных проблем! Наша святая обязанность — защищать семейные ценности, не забывай об этом, Такер!

«Ну, поехал…» — равнодушно подумал Фин.

Раньше Фин Такер очень остро реагировал на мистера Гарви. Его раздражало и возмущало в нем все: и резкий голос, и безапелляционность суждений, и ханжеская мораль… Но за те девять лет, что Фин Такер пробыл на посту мэра Темптэйшена, он научился не только не обращать внимания на Стивена Гарви, но и даже не слышать его. Однако данная ситуация требовала непосредственного вмешательства мэра, и Фин Такер, откашлявшись, с задумчивым видом обратился к Хилди Мэллоу:

— Я полностью разделяю вашу точку зрения, что только люди с больным, извращенным воображением могут видеть в нашей выкрашенной в телесный цвет водонапорной башне нечто совсем иное, чем просто техническое сооружение. Но, к сожалению, должен констатировать, что подобных людей в нашем городе немало. И туристы, въезжающие в Темптэйшен, рискуют попасть в аварию, заглядевшись на башню. Надо бы перекрасить ее в более спокойный, радующий глаз цвет.

Хилди Мэллоу наградила мэра таким уничижительным взглядом, будто он предал интересы всей нации.

— Это безобразие! — снова подал голос Стивен, посматривая на представителей общественности. — Руководство города должно немедленно решить эту серьезную проблему!

— У меня назначена важная встреча, а потом репетиция! — громко объявил Фрэнк. — Я играю главного героя в пьесе «Пирушка». Давайте быстро проголосуем и разойдемся, иначе я опоздаю!

— Надо ставить вопрос на голосование, — подал голос Фин Такер.

— Как сформулировать вопрос в протоколе? — спросила Рейчел.

— Вопрос о перекраске водонапорной башни, — ответил мэр.

— Нет, это слишком обтекаемо! — возразил Стивен и, повернувшись к дочери, сказал: — Рейчел, пиши следующее: о перекраске водонапорной башни в ее прежний красно-белый цвет. — И, обращаясь к присутствующим членам городского совета, напомнил: — Раньше наша башня была красно-белая. Хорошие, спокойные, не раздражающие глаз тона.