Дженнифер Крузи - Приглашение к искушению

Она вдруг вспомнила вопрос, заданный ей Фином Такером. Он тоже настойчиво, как показалось Софи, интересовался тем, кто о ней заботится…

— Если я выйду из бизнеса, ты продашь свою долю? — спросила Эми.

— Наверное… я пока об этом не думала.

— Тогда я ее куплю, ведь тебе деньги нужны больше, чем мне. Потому что я твердо намерена сделать карьеру, а ты все колеблешься, сомневаешься. Значит, тебе будет сложнее найти свое место в жизни.

— Ладно, потом обсудим этот животрепещущий вопрос, — улыбнулась Софи. — А теперь пора спать. Время позднее.

Внезапно Эми порывисто вскочила с кресла, подошла к сестре, обняла ее за плечи и поцеловала.

— Я тебя очень люблю, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю, сестренка, — растроганно сказала Софи и подумала: «Вот почему я должна позволить тебе уйти и начать жить самостоятельно».

Нет, в сущности, вопрос о работе ее не волновал: Софи относила себя к разряду неглупых, организованных, трудолюбивых людей и была уверена, что с такими качествами всегда найдет себе работу по душе. Но вот чем ей хотелось бы заниматься, она и предположить не могла. Зато твердо знала другое: чем она не хотела заниматься. Софи уже очень давно не хотела быть Демпси — то есть принадлежать к семье, в которой родилась, выросла и которой, несмотря ни на что, была очень предана. Снимать на видеокамеру свадебные фильмы, как Эми, — да, это ей тоже наскучило. Пойти по проторенной братом дорожке? Об этом не может быть и речи, потому что Дэви занимался тем, что Софи всегда было не по душе: он обманным путем выманивал или отнимал деньги у богатых людей, которые, по его мнению, получили их незаконным путем. И надо заметить, преуспевал на этом поприще.

Неожиданно ей снова вспомнился мэр Темптэйшена. Как он с улыбкой смотрел на нее, что говорил… Мысль о Фине Такере мгновенно привела Софи в состояние сильного душевного волнения, и она очень удивилась этому. «Не надо думать о мэре! — пыталась внушить себе Софи. — Эти опасные мысли ни к чему хорошему не приведут!»

Она поднялась в спальню, и собака, виляя коротким хвостом, побежала за ней. Но избавиться от настойчивых воспоминаний о Фине было сложно, и Софи, даже засыпая, не переставала думать о нем и улыбаться.

«И зачем мне нужен этот мэр?» — погружаясь в сладкую дремоту, спросила себя она, но ответить не успела, потому что крепко уснула.

В пятницу утром мэр спустился к завтраку, и сразу Лиз, ожидавшая его за широким столом, накрытым льняной скатертью, начала высказывать свое недовольство.

— Фин, оказывается, ты уже дважды побывал на ферме Уиппл, — вместо приветствия сказала мать. — Ассоциации с этими киношниками могут сослужить тебе плохую службу, и я удивляюсь, как ты сам этого не понимаешь! Стивен уже несколько раз попрекнул меня твоими связями с этими девицами! Не давай ему козыри в руки, ведь скоро выборы! Не компрометируй себя!

— Какими связями, о чем ты говоришь? — поморщился Фин.

— А что такое ассоциации? — спросила Дилли, доедая булочку с маслом.

— Это когда ты, подумав о чем-то, сразу же вспоминаешь другое, — объяснил отец, откусывая свежую булочку.

— Дилли, сколько раз я тебе говорила: нельзя разговаривать с набитым ртом! Это невоспитанно и грубо! — И, снова переключив свое внимание на сына, Лиз продолжила: — Я прошу тебя не ездить больше на ферму Уиппл.

Фин ждал, что Лиз добавит: «Это невоспитанно и грубо», — но она, к его удивлению, промолчала. Наверное, была уверена, что сыну все и так совершенно ясно.

— Не понимаю, почему мои поездки на ферму Уиппл должны вызывать у людей нездоровые ассоциации? — пожав плечами, произнес Фин. — Да, я был там по просьбе Уэса. Сначала мы поехали на ферму в среду разобраться в причинах дорожного инцидента, а во второй раз мы отправились туда, потому что Уэс обещал посмотреть, в порядке ли у них электричество. Что в этом плохого?

— А что хорошего? — поджав губы, промолвила Лиз. — Фин, ты не должен…

— Мама, хочу тебе напомнить, что мне уже давно исполнился двадцать один год, я — совершеннолетний! И сам знаю, куда мне ходить и с кем общаться. Ты лучше обрати внимание на свою внучку, которая общается с Джейми Баркли. — И, подмигнув Дилли, передал ей еще одну булочку. — Мне эта юная мисс не внушает доверия!

— Джейми Баркли — замечательная девочка, — заявила Дилли. — И я хочу ассоциироваться с ней!

— Между прочим, отчим Джейми — вице-президент Третьего национального банка, — сообщила Лиз. — А ее мать недавно вступила в наш дамский клуб. Очень милая женщина! Общаться с Джейми Баркли можно, а вот что касается этих киношных девиц…

— Спасибо за завтрак, я тороплюсь в магазин.

Фин поднялся из-за стола, но улизнуть от властной матери было не так-то просто. Она пошла следом за сыном в холл, продолжая его отчитывать:

— Фин, я не хотела обсуждать этот вопрос в присутствии Дилли. Но я слишком хорошо изучила тебя и твои отношения с женским полом. Когда ты заводишь интрижки с женщинами, живущими в нашем городе, это, конечно, плохо, но мы хотя бы знаем их. А чужие девицы, приехавшие неизвестно откуда и зачем… Не ходи туда больше!

— Интрижки? — вспылил Фин. — О каких интрижках ты говоришь? Если я поехал на ферму починить чертово электричество, то это совсем не означает, что я…

— Не выражайся так грубо! И перестань возмущаться. Я желаю тебе только добра. А кроме того, у тебя есть дочь, которой нужна мать, и я уверена, что ты, если захочешь, найдешь приличную скромную женщину, и она с радостью согласится стать матерью Дилли! Тебе почти сорок лет, Фин…

— Не сорок, а тридцать шесть! Я не собираюсь жениться, по крайней мере в ближайшем будущем! И не намекай мне на Рейчел Гарви, особенно в присутствии Дилли!

— Я никогда не говорила о Рейчел при внучке! — возразила Лиз.

— Но у нее хороший слух, не забывай об этом, она не маленькая дурочка и все понимает, — поглядывая на дверь, тихо произнес Фин.

— Ты должен жениться до выборов, — объявила Лиз. — Свадьбы очень популярны среди горожан, и если ты женишься накануне выборов, это добавит тебе значительное количество голосов.

— По-моему, у тебя с утра что-то не в порядке с головой, — мрачно предположил мэр Такер.

— Как ты разговариваешь с матерью? — На щеках Лиз выступили красные пятна.

— А как ты разговариваешь с сыном? Хочешь женить меня на женщине, которую я не люблю, лишь для того, чтобы выиграть следующие выборы?

— Если ты сам найдешь приличную, достойную женщину, то я буду только рада, — процедила Лиз. — Но пока ты никого не нашел, а Рейчел — самый подходящий вариант: чудесная девушка, неглупая, воспитанная, ты ей нравишься, и она прекрасно относится к Дилли…

— Дилли так не считает! — возразил Фин. — А мисс Гарви, если хочешь знать, и не помышляет о том, чтобы выйти за меня замуж.

— Но ее мать много раз говорила мне, что Рейчел была бы рада выйти за тебя замуж. Она сказала, что дочь просто очень стеснительная девушка и не хочет демонстрировать свои чувства.

— Рейчел стеснительная? — громко рассмеялся Фин. — Да она наглая акула, каких мало! И она не собирается выходить за меня замуж. Насколько мне известно, ее основная задача — смыться из дома, подальше от Стивена и Вирджинии.

— Кто тебе сказал эту глупость? — возмутилась Лиз. — Да если хочешь знать, Рейчел духовно очень близка со своими родителями!

— Так близка, что начинает тяготиться ими.

— Фин, когда ты наконец остепенишься?

— Все, пока, мне некогда, — пробормотал сын и, выбежав из дому, зашагал вниз по холму к своему магазину.

— Я желаю тебе только добра! — крикнула мать, выбегая на крыльцо.

— О Господи, как же сыновья ненавидят эти слова! — вздохнул Фин Такер и не обернулся.

Он шел и думал о том, что, несмотря ни на что, любит мать, однако ежедневное общение с ней дается с годами все труднее. Вечно она пилит его, учит жизни, мучает советами относительно его настоящей и будущей политической деятельности. А кроме того, Лиз очень богата и привыкла, чтобы все беспрекословно подчинялись ей. Девичья фамилия матери — Ярнелл, и это ее семья, а не отца Фина, всегда проживала в роскошном особняке на холме. Видимо, поэтому Лиз может позволить себе учить других…

Но надо быть снисходительнее к ней, потому что ее любимый муж, отец Фина, умер несколько лет назад, Лиз осталась одна, и ей очень тоскливо. А какой замечательной парой они были! Всегда смотрели друг на друга влюбленными глазами, сидели обнявшись, порой даже забывая о сыне. А теперь мать осталась одна…

Фин посмотрел, ушла ли Лиз домой: на крыльце никого не было. Он облегченно вздохнул, его радостный взгляд заскользил по верхушкам могучих деревьев на холме и вдруг наткнулся на водонапорную башню. Фин вздрогнул и так резко остановился, что чуть неупал. Стремящаяся ввысь, в нежно-голубое небо, водонапорная башня была выкрашена в игривый ярко-алый цвет.

Фин на мгновение зажмурился, надеясь на то, что нелепое алое сооружение — плод воспаленного воображения, и если открыть глаза, то оно исчезнет, но…

— О Господи, — пробормотал он и заспешил вниз. — Нет, с этим безобразием надо что-то делать…

— Может быть, переименовать водонапорную башню в вавилонскую блудницу? — предложил мэр своему другу Уэсу, когда после закрытия магазина они удобно расположились в креслах на крыльце.

— А ты посоветуйся со Стивеном! Кстати, он уже наведывался ко мне в управление и жаловался, что Хилди Мэллоу и люди из фирмы «Корис» подготовили против него заговор. Возмущался, что якобы унизили его достоинство…

— Представляю, как Хилди в сопровождении парочки учеников младших классов поджидает в темной аллее Стивена, нападает на беднягу, и он умирает от разрыва сердца, — рассмеялся мэр.

— Фин, прошу тебя, никаких смертей! — взмолился Уэс. — Только этого нам в городе не хватало!

— Ладно, пусть Стивен живет, — великодушно согласился Фин. — Вот только как бы нам избавиться от его назойливого участия в городском совете? И от его тупоголовой Вирджинии. Представляешь, теперь он выдвинул новое требование: заблокировать решение об установке уличных фонарей! Видите ли, это дорого!