Аманда Маккейб - Придворная роза

Она старалась не оборачиваться назад, туда, где, как она знала, ехал Джон, но каждое мгновение чувствовала его близкое присутствие. В тишине, которая воцарилась над караваном после того, как холод сковал даже самые болтливые языки, Селии казалось, что она слышит, как он ерзает в седле и вполголоса переговаривается с Маркусом.

Селия тряхнула головой. Путь предстоял бесконечно долгий, и лучше всего думать о том задании, которое ожидает ее в Эдинбурге. И о награде, обещанной королевой, если она хорошо с ним справится, — выгодный брак, в котором она никогда ни в чем не будет нуждаться. Выгодный брак с неким неведомым ей незнакомцем, без имени и лица, о котором ей только остается молить Бога, чтобы он оказался более удачным, чем ее первый. Это был теперь ее единственный шанс выжить. И за него предстояло бороться.

Но когда ее взгляд скользил по Джону, она всякий раз опасалась лишиться сил для борьбы. Он всегда заставлял ее подчиняться единственно чувствам, с самого первого мгновения, как она его увидела.

У Селии озноб пробежал по коже, когда она вспомнила, как в тот далекий день он взял ее за руку и улыбнулся, словно старой знакомой.

— Замерзли, мистрис Саттон? — услышала она его вопрос. И на мгновение ей показалось, что она перенеслась в прошлое. Она заморгала и, подняв взгляд, обнаружила, что, пока витала в облаках, Джон на своей лошади поравнялся с ней. Этот негодяй словно чувствовал моменты, когда она оказывалась совершенно беззащитной.

— Да, — сказала она. — Такое ощущение, что я уже месяц сижу в седле.

Легкая улыбка тронула его губы, и он опустил взгляд на ее ноги. Она сидела, развернувшись в его сторону, юбки обтянули колени, и она мгновенно вспомнила, как он залез под них на балу. Вспомнила прикосновение его рук, языка…

Внезапно ее бросило в жар, она торопливо отвела взгляд и с негодованием услышала, как он довольно усмехнулся, словно угадав ее мысли.

— Мы уже почти в Харли-Холле, — сказал он. — Остановимся здесь на ночлег.

— Хм. Всего одна ночь, чтобы согреться, а завтра снова на мороз! Это такая доброта или скорее жестокость?

— Дразнить вкусом того, что мы иметь не можем?

Селия подняла на него взгляд, удивленная напряжением, прозвучавшим в этих словах. Но лицо у него оставалось невозмутимым, а глаза — равнодушными.

— Если вам станет совсем невтерпеж, Селия, — продолжал он, — вы всегда можете пересесть ко мне в седло. Я с радостью вас согрею.

Селия сердито фыркнула и устремила взгляд вперед. Но образ, порожденный этими словами, уже возник в ее воображении — вот она примостилась впереди Джона, он обхватил ее руками и уткнул подбородок ей в плечо, согревая ее ухо своим дыханием. Может, если не отвечать ему, он отстанет от нее и обратит свое внимание на леди Элисон, которая то и дело украдкой на него посматривала. Но Джон остался рядом с Селией, и некоторое время они ехали бок о бок в молчании.

— Вы, значит, постоянно живете при дворе? — наконец заговорила она, чтобы нарушить молчание и отогнать навязчивые мысли.

— Большую часть времени. Когда мое присутствие не требуется в поместье, а это случается нечасто, — ответил он. — Я привык к такой жизни. А почему вы спрашиваете?

— Я находилась при дворе уже несколько недель, а вы появились только в тот день, когда я встретилась с королевой.

— И вы рассчитываете, что снова сможете как-то избегать встреч со мной?

Именно на это Селия и рассчитывала, но промолчала.

— Селия, вы не могли не думать, что мы однажды увидимся снова, — сказал Джон. — Наш мир слишком мал, чтобы уклоняться от встреч постоянно.

— Я именно думала, что мы больше никогда не увидимся, — сказала она. — Я простая сельская мышка, а вы… После того, как вы так внезапно исчезли, я даже не знала, куда вы делись. Может, отплыли в Китай или в еще более далекие земли.

— Я не хотел уезжать, — проговорил он с неожиданной горячностью.

Селия изумленно повернулась к нему и встретила ледяной взгляд синих глаз.

— Но у меня не было выбора.

— У меня тоже, — сказала Селия. Она собиралась его дождаться, верила, что он непременно вернется. Но проходили дни, недели, а он даже не прислал весточки, и Селии открылась горькая правда. Он ее бросил. И она осталась одна.

Внезапно она почувствовала, что затянувшаяся было старая рана снова кровоточит и ноет.

— После того как вы уехали… после того как мне пришлось выйти замуж… — После трагедии с братом, разорения семьи… — Мне пришлось выйти замуж за Томаса Саттона. Его семья давно хотела этого брака, хотя мои родные относились к нему недоверчиво. Но после случившегося с братом мне все равно не приходилось выбирать. Пришлось согласиться на этот союз.

— Расскажите про ваше замужество, Селия, — попросил Джон по-прежнему странно напряженным, ломким голосом. И воцарилась тишина.

Это был ад. И она вырвалась из этого ада, только со смертью Томаса. Она тогда упала на колени и возблагодарила Бога за свое избавление. Но немыслимо рассказать об этом Джону. Она и так слишком уязвима перед ним.

Селия пожала плечами:

— Замужество как замужество, по счастью, оно продлилось недолго.

— Это из-за него вам захотелось оторвать мне член?

Захваченная врасплох, Селия рассмеялась:

— Кажется, вы сами дали мне повод, Джон Брэндон! Вообще-то я хотела совсем не этого.

Он покосился на нее и улыбнулся с таким видом, словно и сам знал, что этой его части тела можно найти другое, более полезное применение.

— Ну а вы, Джон, были женаты? — спросила она. Впрочем, разве ей так уж хотелось знать ответ? Сама мысль о том, что Джон мог связать свою жизнь с другой женщиной, была ей невыносима.

— Вы же знаете, что не был. У меня слишком неподходящий для этого характер.

— Что, у кого-то он разве подходящий? Это просто жизненная необходимость, с которой нам приходится мириться. Только королева вольна делать свободный выбор, — проговорила Селия, не сумев скрыть зависти.

— И все-таки вы позволяете королеве устроить вам новое замужество, невзирая на все, что пришлось вытерпеть в первом, — произнес вдруг Джон с отчетливой злостью, сильно ее озадачившей.

Она пожала плечами:

— У меня снова нет выбора. Мой родной дом — Брайони-Мэнор — отошел к Антону, а вдовья часть совсем крохотная. Мне снова придется терпеть.

— Селия… — Он стремительным движением руки накрыл ее кисть, и когда Селия попыталась выдернуть ее, только крепче сжал пальцы. — Расскажите, как вы жили с Саттоном. Только правду.

— Я ничего не обязана вам рассказывать! — воскликнула она. — У вас нет права ничего у меня требовать, Джон. Буду вам очень благодарна, если вы сию минуту меня отпустите.

Ее взгляд упал на стек, висевший на седле.

— Вы бы с удовольствием сейчас применили его ко мне, правда, Селия? — спросил он резко.

Селия снова отдернула руку. Но он крепко ее удерживал. Ее приводила в бешенство легкость, с которой он все время поступал с ней по-своему.

— На этот раз не я вам делаю больно, — пробор мотала она.

Его глаза сверкнули.

— Расскажете мне о муже. И обо всем, что с вами случилось с нашей последней встречи.

Процессия внезапно остановилась, и Селия с облегчением увидела впереди высокие ворота Харли-Холла, места их первого ночлега. Джон поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы, обтянутые перчаткой. Она почувствовала жар его дыхания.

— Между нами ничего еще не кончено, Селия, — проговорил он.

Ей наконец-то удалось высвободиться.

— Ах, Джон, все это было так давно…

Селия облокотилась о зубчатую стену Харли-Холла, опоясывающую внутренний двор, и вгляделась в ночь. Час был поздний, даже Дарнли и его дружки разбрелись по кроватям, осушив предварительно винные запасы щедрого хозяина. Дом погрузился в тишину, но Селия не могла заснуть.

Она плотнее закуталась в широкий плащ и, запрокинув голову, смотрела на звезды. Как ярко они сияли в ледяном пространстве, словно по черному бархату рассыпали алмазы и жемчужины. В детстве она любила лежать в саду на спине и вот так смотреть в небо на звезды, представляя, как подпрыгивает все выше, выше и оказывается среди них. Летит между ними, и звездный свет влечет ее все дальше, и наконец она становится одной из них.

Теперь она хорошо понимала, что из цепких объятий этого мира вырваться можно только в мечтах. А варианты, предлагаемые здесь, на земле, суровые и малоприятные. Браки заключаются из соображений выгоды, и сердца нуждаются в защите.

Селия крепко, до боли в ладонях, схватилась за каменные перила. Почему Джон не может держаться от нее подальше? Зачем он ехал сегодня рядом, говорил с ней, смотрел на нее таким взглядом, словно ждал чего-то от нее?

Она уже давно усвоила, что самое лучшее — вообще ничего не чувствовать, оставаться невосприимчивой к происходящему вокруг. Но всякий раз при встрече Джон умудрялся пробиваться сквозь толщу льда, в который она облекла свое сердце, настойчиво, непреклонно, пока не начинала чувствовать кожей опаляющий жар.

Селия спрятала лицо в ладонях, отгораживаясь от ночи. Зачем он снова появился в ее жизни, напоминать о ее глупости?

Он заметил, как она смотрела на свой стек, и догадался, как сильно ей хочется причинить ему боль, заставить страдать, как некогда страдала она сама. Это первобытное желание напугало ее своей неистовостью.

Скорее бы закончилось это путешествие. Или пусть Джон снова исчезнет и перестанет терзать ее.

И тут, как назло, скрипнула и открылась дверь, ведущая на крышу. Она отняла руки от лица и замерла.

Разумеется, это мог оказаться кто угодно, но Селия не сомневалась, что в дверь вошел именно он, Джон. Селия почувствовала это каждым дюймом кожи, она почуяла его и поспешно придала лицу привычно равнодушное, безучастное выражение, за которым так удобно прятать тайные мысли, и обернулась. Она нисколько не удивилась, в самом деле увидев Джона, — он стоял прислонясь к дверному косяку, скрестив руки на груди и наблюдал за ней.