— Я уехал в Париж, — ответил он резко.

— В Париж? — Селия сама не знала точно, какого ожидала ответа, но только не этого. Он уехал во Францию? В такую даль? Чтобы сбежать от нее, от их романа, который грозил выйти из-под контроля? Оттого ли он оставил ее так поспешно?

И что он нашел в Париже?

— Я получил место в нашем посольстве.

— И долго ты там пробыл?

— Почти два года.

Два года при самом распущенном, извращенном дворе Европы. Неудивительно, что он забыл свой деревенский роман. Селия уткнулась лицом в подушку, справляясь со старой болью, которая снова шевельнулась в ней. Сейчас это было очень некстати.

— Мне было велено вернуться в Лондон за новым заданием, — продолжал он. — Но по дороге подвернулась еще одна работа.

Селия не сдержала смеха:

— Ты наверняка предпочел бы остаться в Париже, если бы знал, что задание связано с лордом Дарнли и королевой Шотландии.

Джон тоже засмеялся, его теплое дыхание обдало ей висок, и она задрожала, несмотря на хорошо прогретый воздух в комнате. И нежность, которую она всегда к нему испытывала, с угрожающей силой вернулась к ней.

— Наверное, предпочел. Но я приехал бы гораздо раньше, если бы знал, что ты здесь.

Он отвел в сторону ее волосы и поцеловал в шею за ушком. Селия крепко зажмурилась, и все мысли о французских дамах и о том, чем занимался с ними Джон, мгновенно вылетели из ее головы. Только настоящее имело значение.

Джон поцеловал ее в щеку и в уголок губ, прикоснулся к ним языком, но едва она приоткрыла губы, чтобы Джон поцеловал ее по-настоящему, как он отодвинулся.

Он обхватил ее рукой и ближе привлек к себе, вытянул ноги, и теперь их тела соприкасались по всей длине. Она чувствовала его возбуждение, готовность к любви, но он только прошептал ей на ухо:

— Спи, Селия, набирайся сил. Особенно если ты до сих пор мечтаешь отхлестать меня стеком.

С тихим смехом Селия закрыла глаза. Она в самом деле чувствовала усталость, тело обессилело после борьбы с болезнью. Было только страшно увидеть во сне Джона, лежащего на кровати голым, в ожидании наказания, но с глазами полными нежности…


Пока Селия спала, Джон ни на миг не выпускал ее из объятий, вслушивался в ее мерное дыхание, чувствуя малейшее движение, дивное биение жизни в ней. Во время ее болезни были моменты, когда он боялся, что она умрет. Однажды он уже потерял ее и не был уверен, что перенесет это снова. Тем более что ее смерть уже никогда не даст возможности исправить все то, в чем он перед ней провинился. А он больше всего хотел загладить причиненную ей боль, что следовало сделать давным-давно. Если бы только знать как.

Селия вздохнула во сне и прижалась к нему с доверчивостью, которой не испытывала наяву. Он убрал с ее лба завитки черных волос и вспомнил, как увидел ее в первый раз. Это было как в каком-нибудь сонете или мадригале, над которыми он непременно бы поиздевался, пока не встретил Селию.

Юность он растратил впустую, годы в Кембридже прошли в пьянках, ничего не значащих связях с женщинами и драках. Потом одна слишком скандальная история привлекла внимание дядюшки, и тот вынудил его найти новую дорогу в жизни. Заставил встать на путь исправления, послужив королеве. Его послали в провинцию выявить участников католического заговора, имевшего по слухам целью сместить Елизавету и посадить на трон королеву Марию, — такого рода заговоры множились, как сорняки, из года в год и требовали постоянного выявления и уничтожения заговорщиков. Задание показалось несложным. Довольно легкий способ вернуть уважение семьи и отличиться перед королевой.

Но вот на каком-то пиру он увидел Селию — она стояла в глубине зала, одетая в простое белое платье, а волосы цвета ночи волнами спадали ей на плечи. Ему показалось, что все освещение комнаты сосредоточилось на ней одной — на ее застенчивой улыбке, ясном безмятежном личике. Все кругом замерло в этот миг.

Все необратимо изменилось. Ему всегда нравились женщины — их голоса, смех, мягкие надушенные тела. Он слишком любил их, чтобы остановить свой выбор на какой-то одной, но с Селией все было иначе. Она заставила его задуматься о новой жизни, новом образе мысли и существования. До тех пор, пока все не рухнуло, — о том, что это случится, он знал с самого начала.

Но он не мог держаться от нее на расстоянии. Это было выше его сил.

Селия снова вздохнула, сдвинула брови, будто увидела во сне что-то тревожное.

— Тш-ш, — прошептал Джон, и она снова затихла в его объятиях. Во сне она доверяла ему.

В этот миг, в безмолвной темноте ночи, в своем маленьком мирке, окруженные снегом и светом горящих поленьев, они были вместе. Он оберегал ее. И хотел продлить этот миг до бесконечности.

Глава 9

Селия проснулась и, даже не открывая глаз, поняла по светло-серому свету за сомкнутыми веками, что уже наступил день. Но пока она не была готова расстаться со своими снами. Хотелось еще немного подержаться за мир фантазий и волшебства, за исчезающие мгновения, во время которых они с Джоном не были врагами. Она медленно вытянулась на смятых простынях и поняла, что почти нигде ничего не болит. Она даже чувствовала прилив сил во всем теле, приятную теплоту в обнаженных руках.

Она повернулась на подушке, открыла глаза и обнаружила, что лежит в постели одна. Снег уже не падал, из окон струился серый свет.

Она приподнялась на подушках и увидела, что Джон сидит у камина и с сосредоточенным видом изучает какие-то бумаги. Рядом с ним на столике стоял таз, лежала кипа салфеток, похоже было, что он только что умывался. Он был без рубашки, и с влажных волос медленно падали хрустальные капли воды на его обнаженные плечи и грудь. Светло-золотистая кожа светилась от влаги и пламени, он был прекрасен.

Селия жадно смотрела, как одна капелька прокладывает дорожку через легкую россыпь каштановых волос на его груди и устремляется к застежке на кожаных бриджах. Ей представилось, что это ее рука скользит по его коже вниз дразнящим движением…

Он поднял глаза и поймал ее взгляд. Губы его тронула озорная улыбка, как если бы он угадал ее мысли. У нее запылали щеки, и она зарылась в одеяло, чтобы он не заметил ее глупого, как у невинной девушки, румянца.

— Вот ты и проснулась, — сказал он. — Хорошо выспалась?

— Да, спасибо, — выдавила из себя Селия. — И мне гораздо лучше.

Она услышала, как опустились на стол бумаги, как он, босой, направился к кровати. Потом встал коленом на матрас, взялся за край одеяла и стянул с ее лица. Она увидела перед собой синие глаза, улыбка озаряла его лицо. Похоже, он был в превосходном настроении.

— Очень рад слышать, что тебе лучше, — произнес он, не переставая улыбаться. — Не откажешься позавтракать? У тебя голодный вид.

— Я…

Она не успела договорить, как его рот завладел ее губами. Жадно, горячо, словно он намеревался проглотить ее. Это разбудило что-то глубоко дремавшее в Селии, источник желания, жажду, которую вызывал в ней только Джон. Он принес в ее жизнь не только боль и гнев, но и чудесные, необыкновенные вещи. Ощущения и чувства, которые ей прежде не снились.

И это никуда не делось. Своим поцелуем он увлек ее в огненную реку. Раскрыв губы, она втянула в себя его язык и застонала от удовольствия. О да, она прекрасно все помнила. И снова почувствовала то же, что прежде.

Джон крепче прижал ее к своей груди. Пока они целовали друг друга все самозабвеннее, она положила ладони ему на плечи и ощутила их влажный жар. Джон глухо застонал, скомкал в кулаках складки ее сорочки, словно готовясь сорвать ее.

Набравшись смелости, Селия провела ладонями вниз, смакуя ощущения его тела. И оно было таким, каким она его помнила, — каким оно было в лихорадочных снах из прошлой жизни, — и даже лучше. Сильнее, тверже, горячее. Вот что было ей нужно. Забыть о прошлом, принять Джона таким, каков он сейчас, и саму себя, какой она была сейчас. Освободиться от прошлого, думать только о настоящем, глубже переживать этот неповторимый миг.

Она провела пальцами по его соскам и почувствовала, как они затвердевают. Она надавила сильнее, чтобы сделать чуть-чуть больно, но он не оттолкнул ее и не ударил, как это делал муж. Кожа у него пошла мурашками, но он не прервал поцелуя.

Селия заскользила пальцами вниз, исследуя каждый дюйм его кожи. Она была на ощупь как горячий атлас, туго натянутый на железные мускулы. Завитки волос легко щекотали ей ладони. Она ненадолго задержалась на его пупке и двинулась дальше, к поясу бриджей.

Но внезапно храбрость покинула ее. Запястьем она ощутила каменно-твердую выпуклость под бриджами.

— Боже, Селия, только не останавливайся, — прошептал он, оторвавшись от ее губ. И снова принялся горячо целовать ей подбородок, мягкий изгиб шеи, легко захватывая зубами кожу.

Ахнув, Селия запрокинула голову, судорожно обхватив его за талию. Сердце стучало так, что грозило разорваться, она чувствовала, что и у Джона, который все сильнее прижимался к ней, оно так же бьется.

Тем временем он приник губами к жилке, пульсирующей у основания ее шеи, особо чувствительное место, быстро провел по ней кончиком языка, а потом чуть прикусил.

— Джон! — вскрикнула Селия, еще сильнее запрокидывая голову, так что перехваченные лентой волосы хлестнули его по руке. Она почувствовала, как он стянул ленту и волосы свободно упали ей на плечи. Не поднимая головы, он провел губами по ее ключицам, по впадинкам у плеч и добрался до груди. Селия ухватилась за пояс бриджей, заставив его усмехнуться.

— Тебе все еще это нравится? — прошептал он.

— А тебе вот это? — Она накрыла ладонью твердое возвышение под кожей бриджей. Провела пальцами вдоль него, но не так сильно, как тогда в Уайтхолле, а медленным ласкающим движением, заставив его застонать.