Ему приходилось изо всех сил держать себя в руках. Внутренний порыв заставлял его выйти навстречу негодяю, столкнуться с ним лицом к лицу. Надо подождать, приказал он себе. Не торопись.

Предельно напряженным слухом Эли уловил удаленный звук сирен, едва пробившийся сквозь толстые стены особняка. Он видела, как Зюскинд продолжал долбить и раскапывать земляной пол подвала, видел капли пота, выступившие у него на лбу, несмотря на холод в подземелье, и струйкой стекавшие по лицу.

Когда вой сирены затих, Эли заметил, как Зюскинд неожиданно застыл на месте – явно услышав звук шагов наверху. После этого Зюскинд схватил свою мотыгу – теперь она должна была послужить ему оружием, – оперся на нее, оглядываясь по сторонам, словно затравленный зверь, в поисках выключателя. Затем раздался щелчок, и свет погас.

Эли выждал десять секунд в темноте, прикинул, вслушиваясь в тяжелое дыхание Зюскинда, где тот может находиться. Выскользнув из-за стеллажей, он направил фонарик на своего врага и включил свет.

Зюскинд машинально заслонил рукой глаза.

– Брось кирку на пол и зажги верхний свет!

Зюскинд зажмурился и обеими руками схватился за кирку.

– Если попробуешь напасть на меня, я тебя пристрелю. У меня «кольт» 45-го калибра, «писмейкер», из оружейной коллекции, что на третьем этаже. Я целюсь тебе прямо в живот. Возможно, он тебе не знаком, но он заряжен и стреляет без промаха.

– Ты блефуешь.

– Ну, что ж, попробуй проверь. Но только постарайся успеть до того, как сюда спустятся полицейские. Ты у меня в долгу за страдания моей бабушки, и я буду рад с тобой рассчитаться.

На лестнице послышались шаги. Пальцы Зюскинда, сжимавшие кирку, побелели.

– У меня такие же права на этот дом, как и у тебя. Все в нем принадлежит мне в не меньшей степени, чем тебе. На приданое Эсмеральды я имею гораздо больше прав, чем ты.

– Ты так считаешь? – спокойно переспросил Эли, затем крикнул: – Эй, я здесь! Зажигайте свет. Зюскинд угрожает мне киркой.

– Мне следовало бы убить тебя, – процедил сквозь зубы Зюскинд. – Мне следовало бы убить тебя после того, как ты убил Линдси.

– Ты идиот, но это самый меньший из твоих недостатков.

Эли сделал шаг назад, и тут же свет залил дальний конец подвала. Он перевел взгляд в сторону и встретился глазами с Эйброй.

Он понял, что она вышла из своего убежища и теперь стоит рядом с ним.

С другой стороны появились Корбетт, Винни и еще один полицейский в форме. Все с оружием наготове.

– Бросьте кирку! – приказал Корбетт. – Бросьте сейчас же! У вас нет выхода, Зюскинд! Сдавайтесь!

– Я имею полное право находиться здесь! Имею право на этот дом!

– Бросьте кирку. Подними!

– Полное право! – повторил Зюскинд и отбросил кирку в сторону. – Лэндон – вор и убийца.

– Только одно слово, – произнес Эли спокойным голосом и прошел между полицейскими и Зюскиндом.

– Отойдите от него, мистер Лэндон! – приказал Корбетт.

– Да, я понял.

Однако он дождался, когда Зюскинд посмотрел в его сторону, и их взгляды встретились. Затем изо всей силы ударил Зюскинда кулаком по физиономии. В этот удар он вложил всю злость, всю ненависть, всю боль, которые накопились в нем за прошедший год.

Когда Зюскинд отлетел к стене и рухнул на пол, Эли отошел и поднял руки, как бы давая понять, что больше не намерен набрасываться на него.

– Ты мне ответишь за кровь и страдания близких мне людей, – сказал он и опустил одну руку, чтобы продемонстрировать пятно крови на костяшках пальцев.

– Ты заплатишь за это!! Ты заплатишь за все!

Выкрикнув эти слова, Зюскинд набросился на него сзади. Эли молниеносно отреагировал на это. Вторым ударом он свалил Зюскинда на пол, и пистолет, который тот вытащил, со стуком полетел в угол.

– Мне надоело расплачиваться за других.

– Руки! – крикнул Корбетт, заметив, что Зюскинд пошевелился. – Поднимите руки сейчас же! Мистер Лэндон, отойдите и не приближайтесь.

Корбетт носком туфли отбросил пистолет и кивнул Винни:

– Офицер, действуйте!

– Слушаюсь, сэр.

Винни поднял Зюскинда на ноги, поставил его лицом к стене и обыскал. Сняв кобуру, которая у Зюскинда была прикреплена сзади, он передал ее другому полицейскому.

– Вы арестованы по обвинению во взломе, незаконном проникновении в частное владение и порче частной собственности, – начал он, надевая наручники на Зюскинда. – Дополнительные обвинения включают в себя также два случая нападения. Боюсь, что у нас есть основания добавить к перечисленному сокрытие оружия, которое может представлять опасность, и намерение причинить вред окружающим.

– Зачитайте ему его права, – приказал Корбетт, – и выведите его из дома.

– Ты выиграл! – Перед тем как вывести Зюскинда, Винни, проходя мимо Эли, поднял вверх оба больших пальца.

Корбетт спрятал пистолет в кобуру.

– С вашей стороны это был очень неразумный поступок. Он мог вас застрелить.

– Возможно. – Эли снова взглянул на свою окровавленную руку. – Но за ним оставался долг.

– Наверное. Вы ведь устроили ему ловушку. И вы очень ловко его в нее поймали.

– Вы полагаете?

– Мне позвонила Шеррилин Берк и сообщила, что только что Зюскинд проник в Блафф-Хаус, и что он может быть вооружен, и она беспокоится за вашу безопасность.

– Это вполне разумный и обоснованный звонок, особенно исходя из того, что в дом Зюскинд проник незаконно и был вооружен.

– И вы оба каким-то образом одновременно оказались в одном и том месте?

– Мы… обследовали тайные коридоры в доме, – с лукавой улыбкой ответви Эйбра, которая подошла к Эли и взяла его под руку. – Вы же знаете легенду о маленьком пирате и его девушке. Неожиданно мы услышали какой-то шум. Я не хотела, чтобы Эли выходил, но он настоял на своем. Я собиралась подняться наверх и вызвать полицию, но тут услышала, что вы уже едете.

– Очень ловко. А где ваша собака?

– Спит у одной нашей знакомой, – спокойно ответил Эли.

– Все очень изобретательно подстроено. – Корбетт покачал головой и повернулся к Эли: – Почему вы не положились на меня?

– Я полагался и полагаюсь на вас. И поэтому прежде, чем вы начнете допрашивать Зюскинда, я хотел бы рассказать вам одну историю. Она частично имеет отношение к последним событиям моей жизни. Я знаю, кто убил Линдси, или, точнее, я чертовски близок к разгадке.

– Я вас внимательно слушаю.

– Хорошо. Я вам все расскажу, но я хотел бы наблюдать за допросом. Хочу на нем присутствовать.

– Если у вас имеется какая-то информация или свидетельства, касающиеся убийства, вы не имеете права торговаться с представителями власти.

– Я хотел бы просто рассказать одну историю и изложить свою версию. Думаю, что вам понравится и то, и другое. Полагаю, что они заинтересуют даже инспектора Вульфа. Но мне нужно понаблюдать за допросом, детектив. Если вы называете это торговлей, то такая торговля выгодна нам обоим.

– Вы можете поехать со мной, мы все обсудим по дороге.

– Мы доедем сами.

Корбетт шумно выдохнул.

– В таком случае сделайте милость, довезите и вашу Шеррилин Берк.

– Без проблем.

– Все подстроено, – тихо процедил сквозь зубы Корбетт и проследовал по проходу к лестнице.

– Ты ведь не сидела в укрытии, – сказал Эли, повернувшись к Эйбре.

– Если ты полагал, что я останусь в укрытии, значит, при всей твоей любви ко мне ты меня абсолютно не знаешь.

Он притянул ее к себе и обнял.

– В общем, все прошло примерно так, как я и предполагал.

– Дай-ка я на твою руку посмотрю.

Эйбра подняла его руку и нежно поцеловала окровавленные костяшки пальцев.

– Наверное, сильно болит.

– Да, побаливает. – Эли тихо засмеялся и слегка поморщился, согнув пальцы. – Но как-то приятно побаливает.

– Я, конечно, против любого насилия, за исключением случаев самозащиты и защиты окружающих. Но тут ты был прав. Долги надо отдавать.

Она снова поцеловала его руку и добавила:

– Должна признаться, что мне очень понравилось, как ты вмазал этому подонку.

– Странно слышать нечто подобное от противницы любого насилия.

– Знаю. И стыжусь. И теперь, когда мы одни, я хочу кое-что сказать. У тебя был пистолет. Но ведь мы не договаривались, что ты возьмешь его с собой.

– Это была одна из корректив, которые я внес в наш план.

– Где он? Я выключила видеокамеры, как только появилась полиция.

Не говоря ни слова, Эли подошел к полке и взял пистолет, который он уже успел туда положить.

– Я все-таки очень хорошо знаю тебя, Эйбра, и я понимал, что ты не останешься в укрытии и что я не могу идти на риск. По крайней мере не с тобой.

– Ух ты! Большой ковбойский пистолет! – воскликнула она. – Неужели ты бы им воспользовался?

Эли задавал себе тот же вопрос, когда вынимал пистолет из запертого ящика и когда заряжал его. Теперь он смотрел на Эйбру, как будто пытаясь заглянуть в ее душу, понять, что она теперь значит для него.

– Да, воспользовался бы. Если бы он, например, набросился на тебя. Но, как я уже говорил, все, к счастью, вышло так, как мы и предполагали.

– Ты, наверное, думаешь, какой ты умный, и годишься собой.

– За исключением одного относительно короткого промежутка времени, когда я пребывал в депрессии, я всегда был очень умным.

Он снова привлек к себе и прижался губами к ее макушке.

Ты стала моей, подумал Эли. Разве это не самое убедительное доказательство моего ума?

– Мне нужно позвонить Шеррилин и договориться с ней о том, где мы встретимся. И нужно положить пистолет на место.

– Тогда я заберу видеокамеру и позвоню Морин. Сообщу им, что все успешно закончилось. Ведь мы работали в команде.

– Мне нравится твой подход.


Корбетт сидел напротив Зюскинда и внимательно всматривался в его лицо. Задержанный до сих пор не попросил, чтобы ему пригласили адвоката, что, по мнению Корбетта, было верхом глупости. Но глупость преступника, как правило, существенно облегчала его собственную работу, и поэтому он не стал возражать. Кроме него и Зюскинда в кабинете также находился и Винни. Корбетту нравился стиль работы этого полицейского, и он полагал, что тот будет здесь не лишним.