– В таком случае нам пора выходить.

Эли принес сумки с вещами, а Эйбра собрала все, что было нужно собаке. Внизу Эли позвонил Шеррилин:

– Мы уже выезжаем.

– Вы уверены, что поступаете правильно, Эли?

– Да. Я намерен сам с этим справиться. Я позвоню вам, когда мы вернемся!

– Хорошо. Я занимаю договоренное место. Удачи вам.

Эли переключил телефон в режим вибрации и положил его в карман.

– Ну, что ж, поехали!

Эйбра двумя пальцами приподняла уголки рта Эли.

– Физиономия должна быть радостной. Не забывай, ты едешь на романтический ужин и собираешься провести ночь в роскошном отеле со страстной женщиной. Ты просто счастливчик!

– Если принимать во внимание то, что по крайней мере, часть вечера нам придется провести в темноте коридора и подвала, а остаток его, скорее всего, в общении с полицией, счастье мое становится весьма сомнительным.

– Никакие сомнения не принимаются!

– Ну, что ж, тогда полюбуйся на мою счастливую физиономию.

Они вышли из дома.

– Ты знаешь, что мне сейчас больше всего нравится? – спросила Эйбра, когда Эли открыл заднюю дверцу, чтобы усадить собаку и положить вещи. – Мне безумно нравится то, что он сейчас наблюдает за нами и думает, что ему несказанно повезло.

Эли захлопнул дверцу и заключил ее в объятия.

– Пусть немного порадуется.

– Не возражаю. – Эйбра тоже обняла Эли и подставила губы для поцелуя.

– Всегда вместе, – прошептала она, касаясь его губ своими губами. – Вот девиз нашей жизни в Виски Бич.

Он открыл дверцу рядом с пассажирским сиденьем.

– Не забудь, что после того, как мы приедем к Морин, нам нужно будет двигаться как можно быстрее. Мы ведь не знаем, сколько нам придется ждать.

– Предельная – моя любимая скорость.


Когда они подъехали к дому Морин, Эли схватил сумку со своей одеждой и с кроссовками Эйбры.

Морин уже открыла дверь дома и ждала их на пороге.

– Послушайте вы оба, мы с Майком все обсудили и подумали…

– Слишком поздно. – Оказавшись в доме, Эйбра резким движением расстегнула «молнию» на платье. И пока она снимала его, Эли избавился от пиджака и распустил узел галстука.

– Если бы мы просто ждали, наблюдали, а потом вызвали полицию…

– Что-нибудь могло бы его спугнуть, – закончил Эли по пути в ванную с джинсами и черной майкой в руках. – Он бы мог сбежать еще до того, как они туда приехали бы.

– Кроме того, – продолжила Эйбра, сбрасывая туфли, когда Эли закрыл за собой дверь ванной, – Эли чувствует необходимость активно участвовать в поимке негодяя. И я должна ему помочь. Мы с ним все подробно обсудили.

– Я знаю, но если этот парень на самом деле убийца…

– Он действительно убийца. – Отбросив все условности, Эйбра уселась на пол, чтобы было удобнее натягивать кроссовки. – Скорее всего, он убил по меньшей мере двух человек. И сегодня вечером мы попытаемся установить мышеловку, в которую, как мы надеемся, он должен угодить. Он ответит за свои преступления.

– Но вы же не профессиональные борцы с преступностью, – возразил Майк.

– Сегодня мы самые настоящие борцы с преступностью, – заявила Эйбра, встав на ноги. Через секунду из ванной вышел Эли. – Посмотрите на нас, разве мы на них не похожи? Кстати, а где дети?

– Играют наверху. Им ничего об этом не известно, и нам не хотелось бы, чтобы они слышали, как мы пытаемся отговорить вас от того, о чем они ничего не знают.

– Они поиграют с Барби. – Эйбра поцеловала Морин, затем Майка. – Я вам позвоню, как только мы закончим. – Поторопись! – Сказала она, обращаясь к Эли. – Выходим через заднюю дверь.

– Я сейчас буду, – откликнулся он, задержавшись у выхода. – Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Если жизнь Эйбры окажется под угрозой, я откажусь от всего предприятия.

– Это касается не только ее, но и тебя самого, – заметила Морин, спеша вслед за ним.

Она остановилась на пороге, наблюдая за тем, как они шагают от задворок ее дома к черному входу в свой.

– Майк, – прошептала она, нащупав руку мужа, – как нам следует вести себя?

– Собери детей и выведи собаку на прогулку.

– На прогулку?

– Погуляйте по берегу, дорогая. Оттуда мы сможем наблюдать за Блафф-Хаусом и будем держать его под контролем.

Морин крепко сжала его руку.

– Неплохая мысль.


Эли толкнул боковую дверь Блафф-Хауса и сразу же снова включил сигнализацию.

Эйбра сразу же отправилась в подвал. Он последовал ее примеру.

– Сейчас еще только десять минуть седьмого. Мы пришли слишком быстро.

Как только дверь за ним захлопнулась, Эли включил фонарик и осветил проход. Ожидание может затянуться на неопределенно долгое время, возможно, на несколько часов. Но он готов был идти на риск.

– Вероятнее всего, Зюскинд дождется наступления сумерек, возможно, даже темноты. Ведь он считает, что в его распоряжении вся ночь.

– У нас нет выбора, – откликнулась Эйбра, протискиваясь за ним в узкий проход между полок.

Пока что они могли пользоваться верхним светом. Эйбра остановилась на ступеньках, чтобы проверить ноутбук и камеры слежения, которые они закрепили на третьем этаже. Эли еще раз проверил видеокамеру и связался с Шеррилин.

– Мы в коридоре.

– Никаких признаков активности у Зюскинда. Я сразу же дам вам знать, как только что-нибудь произойдет, если вообще что-то произойдет.

– Будем рассчитывать на «как только» и забудем про «если».

– Вот настоящее позитивное мышление, – одобрила его поведение Эйбра после того, как он закончил разговор с Шеррилин.

– Он же сюда приехал явно не затем, чтобы загорать и заниматься серфингом. Блафф-Хаус – его цель. Сегодня у него появился еще один шанс проникнуть в дом. Как только он выйдет из «Сэнкасла», мы тут же прячемся в укрытии.

– И сидим там в полной тишине, как в подводной лодке. Я поняла, Эли. Если Зюскинд поднимется на третий этаж, он обязательно попадет в поле зрения камеры. Если он спустится сюда, что, скорее всего, и произойдет, мы его увидим. Солнце зайдет меньше чем через два часа, если он решил дождаться темноты. Наверное, нам все-таки придется подождать.

Они были зажаты в тесном пространстве, и них даже не было возможности пройтись взад-вперед, чтобы ходьбой немного снять напряжение.

– Нам надо было захватить с собой колоду карт, – заметил Эли. – Но поскольку мы об этом не подумали, то ты можешь рассказать мне, как бы ты организовала студию йоги, если бы у тебя таковая была.

– Рассказать тебе о моих надеждах и мечтах? Я могу очень долго говорить о них.

Прошло чуть меньше часа, когда Эйбра прервала свой рассказ и, наклонив голову, прислушалась.

– Кажется, звонит телефон? Домашний телефон.

– Да, это может быть кто угодно.

– Но это может быть и Зюскинд. Решил подстраховаться, удостовериться, что дома никого нет. – Она покачала головой, когда доносившиеся сквозь стену сигналы прекратились. – Мы не сможем отсюда услышать голосовое сообщение, которое он оставит.

Через несколько мгновений зазвонил телефон, лежащий в кармане Эли.

– Он выходит, – сообщила Шеррилин. – Захватил с собой большой брезентовый мешок. Видимо он поедет на своей машине. Не отключайтесь минутку, я хочу посмотреть, что он будет делать.

Эли шепотом повторил слова Шеррилин Эйбре и заметил у нее в глазах тревожный блеск ожидания.

Но ни малейшего страха. Ни малейшего!

– Он едет по дорожке соседнего коттеджа, что стоит на расстоянии примерно двухсот метров от Блафф-Хауса. Остановился. Идет по направлению к вашему дому пешком.

– Мы готовы.

– Вы оказались совершенно правы относительно его намерений, Эли. Остается надеяться, что вы правы и относительно всего остального. Увидимся.

Эли отключил телефон и сунул его в карман.

– Ты остаешься здесь, как мы договорились.

– Хорошо, но…

– Никаких «но». У нас нет времени менять планы. Оставайся здесь, не шуми и выключи свет.

С этими словами он наклонился и поцеловал ее.

– Помни, что я твоя главная поддержка.

– Я очень на это рассчитываю.

И на то, что с ней здесь ничего не случится.

Эли тихо выскользнул и бесшумно прикрыл за собой панель. Затем занял позицию за стеллажами. Некоторое время его глаза привыкали к темноте.

Он понимал, что мог бы включить камеру на запись и остаться в проходе вместе с Эйброй. Но ему необходимо было все видеть и слышать самому, быть непосредственным участником происходящего, чтобы в нужный момент внести необходимые коррективы.

Он не слышал, как открылась задняя дверь, и не знал, послышался ему звук шагов или кто-то действительно прошел по первому этажу. Но тут Эли совершенно отчетливо услышал скрип двери, ведущей в подвал, и тяжелые шаги на узких ступеньках.

Сеанс начинается, подумал он и включил видеокамеру.

В помещение медленно вошел человек, освещая себе путь фонариком. Эли наблюдал, как широкая полоса света скользит по стенам. И вот передний край луча проник в старую часть подвала. Человек, державший фонарь, казался не более чем тенью на фоне полосы света, скользившей по стенам, по полу и наконец достигшей стеллажей. За те доли секунды, когда луч света скользил по полкам, по стене, сердце Эли сжалось. Он весь напрягся, приготовившись – и даже в глубине души желая этого – к преследованию, к схватке.

Но луч пробежал мимо него.

Опасность миновала, подумал Эли, когда зажегся светильник. Впервые за все это время он отчетливо разглядел Зюскинда.

Он так же, как и сам Эли, был одет в черное и очень коротко пострижен. Его волосы были изрядно осветлены. Новый образ, решил Эли, еще одна попытка раствориться в толпе отдыхающих.

Эли проверил видоискатель на камере, подправил его, когда Зюскинд взялся за кирку. Первые удары инструмента по земле доставили Эли истинное удовольствие.

Теперь ты от нас не уйдешь, подумал он.