Сидя на террасе и читая, он узнал об истории дома и поселка гораздо больше, чем предполагал прежде.

Эли и раньше было известно, что старая винокурня расширилась в конце восемнадцатого столетия, сразу после Войны за независимость. Он не знал или не помнил, что по-настоящему значительное расширение поначалу очень скромного домика началось вскоре после этого.

Через двадцать лет компания «Лэндон виски» и Блафф-Хаус снова расширились. Компания выстроила в деревне школу, и один из предков Эли стал причиной грандиозного скандала, сбежав с учительницей.

Накануне Гражданской войны дом имел уже три этажа и обслуживался небольшой армией прислуги.

Лэндоны продолжали во многом быть первыми. Первый в этих краях дом с внутренней канализацией, первый – с газовым освещением и, наконец, первый, в котором появилось электрическое освещение.

Им удалось пережить времена «сухого закона», продолжая тайно продавать виски, поставляя его ресторанчикам, нелегально торговавшим спиртным, и отдельным покупателям.

В честь Роберта Лэндона был назван местный отель. Дочь свою он выдал за графа. Но о его находках относительно приданого Эсмеральды если и говорили, то только шутя.


– Наконец-то! – воскликнула Эйбра, когда, перекинув ремень сумки через плечо, вместе с Эли вышла из дома. Для поездки в Бостон она оделась, по ее меркам, довольно строго: черные брюки, туфли на платформе с открытым носком, цветастая блузка. Длинные сережки с множеством полудрагоценных камней громко позванивали, когда она брала своего спутника под руку.

На взгляд Эли, она представлялась слегка модернизированным, но очень сексуальным вариантом поколения хиппи, кем она, скорее всего, на самом деле и являлась.

Когда они подошли к машине, он оглянулся и увидел, что Барби смотрит на него в окно.

– Мне очень не хочется оставлять ее одну.

– С Барби все будет в порядке, Эли.

Но почему же тогда собака так печально смотрит?

Она привыкла к тому, что рядом постоянно кто-то есть.

– Морин обещала зайти сегодня днем и выгулять ее, а мальчишки пройдутся с ней по пляжу и поиграют.

– Ну, ладно, – согласился Эли, позванивая связкой ключей.

– У тебя невротический страх разлуки.

– Да, наверное… возможно.

– И я очень рада, что ты его испытываешь. – Эйбра поцеловала его в щеку. – Но мы должны ехать. Это тот шаг, который мы обязаны сделать.

Она забралась в машину, подождала, пока он усядется рядом с ней и сказала:

– Кроме всего прочего, я не была в городе уже больше трех месяцев, а с тобой вообще ни разу.

Эли бросил еще один прощальный взгляд на окно дома, за которым оставалась собака.

– Нам нужно попытаться каким-то образом разговорить жену человека, который, по нашему мнению, помимо незаконного проникновения в дом, совершил также и убийство. Да, кстати, и супружескую измену. Об этом последнем тоже не следует забывать. Другими словами, мы отправляемся отнюдь не развлекаться.

– Это, в принципе, не означает, что наша поездка не может быть приятной. Ты уже в течение нескольких дней продумывал варианты разговора с Иден Зюскинд. И ты придумал различные подходы к ней в зависимости от того, где мы застанем ее: на работе или дома. Ты ведь не враг ей, Эли. Она не должна воспринимать тебя как врага.

Сначала они ехали по дороге вдоль берега, затем по главной улице Виски Бич.

– После того как тебя обвинили в убийстве, люди начинают относиться к тебе по-другому, даже знакомые. Они начинают нервничать в твоем присутствии, избегать тебя. Если же не могут избежать встречи с тобой, то по их лицам очень легко понять, насколько им этого хотелось.

– Все, о чем ты говоришь, осталось в прошлом.

– Нет, не в прошлом. И не уйдет в прошлое до тех пор, пока человек, убивший Линдси, не будет найден, арестован и осужден.

– Значит, в данный момент мы совершаем шаг в нужном направлении. Зюскинд обязательно вернется в Виски Бич. И, когда он вернется, с ним встретится Корбетт. С нетерпением жду той минуты, когда это произойдет.

– Корбетту непросто организовать поездку в Бостон по такому делу. И он не хочет передоверять все Вулфу, что, в общем, играет нам на руку.

– У нас есть адреса Зюскинда, его офиса и квартиры. Мы могли бы съездить по ним, присмотреться, понаблюдать.

– Зачем?

– Просто из любопытства. Для нас это будет запасным вариантом возможных действий.

Нужно отвлечь его внимание, решила Эйбра. Перевести разговор на другую тему. Она заметила, как у Эли усиливается напряжение в мышцах шеи.

– Ты очень долго сидел за своими книжками прошлым вечером. Нашел что-нибудь интересное?

– В общем, да. Отыскал пару книг, в которых довольно глубоко исследуется история нашего дома, семейного бизнеса и Виски Бич. И то, как все они связаны между собой. Существует некий симбиоз.

– Красивое слово.

– Мне оно тоже нравится. Но это действительно так. Компания «Лэндон виски» стала активно развиваться в период Войны за независимость. Из-за блокады колонисты не могли получать сахар, черную патоку, и поэтому у них закончились запасы рома. Альтернативой для здешней армии стало виски, и тогда Лэндоны построили винокуренный завод.

– Значит, ваше виски пил сам Джордж Вашингтон?

– Могу поспорить, что пил. После войны мои предки расширили и бизнес, и дом. Дом стал для них чуть ли не особой семейной революцией, так как Роджер Лэндон, в то время глава семейства, отец своевольной Виолетты и Эдвина, возможно, убившего возлюбленного собственной сестры, имел репутацию невиданного скряги.

– Старый добрый экономный янки.

– Настоящий жлоб. Однако он вложил очень серьезные деньги в дом, обстановку и бизнес. Когда он умер, имущество и семейное дело перешли к его сыну. Поскольку старый Род дожил аж до восьмидесяти, Эдвину Лэндону пришлось очень долго ждать своей очереди. И он снова занялся расширением дел, причем по всем направлениям. Вместе с женой, эмигранткой из Франции.

– О-ля-ля.

– Вот именно. Они были первыми, кто стал устраивать здесь шикарные приемы, на которые приглашали множество гостей. Один из их сыновей, Эли…

– Мне он уже нравится.

– И не без оснований. Он построил первую школу в Виски Бич. Его младший брат влюбился в учительницу и сбежал с ней.

– Романтическая история.

– И притом очень печальная. Они погибли по дороге на Запад, где надеялись сколотить собственное состояние.

– Действительно очень трагично.

– В любом случае Эли продолжил традицию расширения дома и бизнеса. Продолжались и приемы с балами, приносившие с собой скандалы и трагедии. Вплоть до эпохи «сухого закона». Если даже дела у Лэндонов и пошли на спад, то по их стилю жизни об этом вряд ли можно было догадаться. Двадцатые годы прошлого века с присущим им шиком под звуки джаза перешли в тридцатые, и до правительства вдруг дошло, что оно облажалось и что запрет на виски слишком дорого ему обошелся. Люди вновь заполнили бары, теперь уже совершенно легальные, и Лэндоны открыли еще один завод.

– Настоящая империя виски.

– Благодаря ей в нашей семье появились ценители искусства, – и те, у кого, по слухам, были романы с известными художниками, – самоубийцы, двое разведчиков, работавших на союзников, и очень много тех, кто погиб в разных войнах. Была танцовщица, прославившаяся в Париже, и даже одна циркачка.

– Вот эта последняя мне нравится больше всех.

– Герцогиня, получившая титул благодаря замужеству. Карточный шулер. Офицер-кавалерист, погибший вместе с Джорджем Армстронгом Кастером. В общем, герои, авантюристы, негодяи. Одна монахиня, два сенатора, врачи, адвокаты.

– Да, очень длинная родословная. Большинство людей не могут так далеко проследить историю своих предков и похвастаться домом, в котором их семья жила так много лет.

– Да, конечно. Но знаешь, чего не хватает?

– Феминисток, проституток или рок-звёзд?

Эли рассмеялся.

– В нашей семье было несколько дам из первой категории, но вот две другие мне не встречались. Не хватает приданого Эсмеральды. Оно упоминается наряду с «Калипсо», кораблекрушением, рассуждениями о Бруме: сам ли он спасся или какой-то простой матрос? Наряду с рассуждениями о самом приданом: удалось ли его спасти? Но авторы обеих этих самых серьезных и подробных исследований истории нашей семьи склоняются к отрицательному ответу.

– Что совсем не означает, что они правы. Мне хочется верить, что приданое не исчезло, точно так же, как в моей версии вашей истории младший брат и школьная учительница добрались-таки до Запада, стали там пахать землю и растить детей.

– Они утонули, когда их фургон опрокинулся в реку.

– Нет, они стали выращивать кукурузу, и у них было восемь детей. И ты меня ни за что не переубедишь.

– Хорошо, пусть будет так. – Так или иначе, они уже давным-давно на том свете, подумал Эли. – Но вот что касается приданого, то меня интересует, какой информацией располагает Зюскинд, но которой я не имею. Почему он так уверен, что даже готов пойти на убийство? Или здесь кроется что-то другое?

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если это вообще не имеет никакого отношения к потерянным сокровищам? Кто-то что-то раскапывает в подвале. И все. Больше нам ничего не известно.

– Совершенно верно, Эли. – Она с удивлением посмотрела на его профиль. – Больше нам ничего не известно.

– Вот именно. Все, что мне удалось обнаружить, не дает никаких намеков на какие-то другие причины происходящего. Но у меня нет и никаких определенных оснований считать, что в подвале ведутся поиски именно приданого Эсмеральды. Может быть, нас просто водят за нос?

– И это тебя беспокоит?

– Ну, а как ты думаешь? Что, если мы имеем дело с сумасшедшим? Его поведение невозможно рационально объяснить, а поступки предсказать. И вообще ничего нельзя спланировать.

– Я с тобой не согласна.

– В чем же?

– Я не спорю с тобой в том, что у него с мозгами не все в порядке. Я даже полагаю, что у любого, кто совершает убийство не в целях самообороны или защищая кого-то, с мозгами не все в порядке. Но ведь есть один совершенно достоверный факт – его роман с Линдси.