– Они тебя любят, – перебила его Эйбра. – Они переживают за тебя.

– Знаю. Я ведь приехал сюда не только затем, чтобы бабушке было не так одиноко. Я уже решил для себя, что должен оставить родительский дом и подыскать другое место жительства. Я этого не сделал лишь потому, что не нашел в себе сил, но я точно знал, что должен уйти от этой ползучей тишины – ради себя и ради них.

Боже, как она его понимала! После того как Деррик ее избил, люди тоже ходили вокруг нее как на цыпочках, боялись сказать не те слова, боялись вообще что-то говорить.

– Вам всем тогда пришлось несладко.

– А сегодня мне пришлось рассказать им о том, что происходит здесь, лишь бы только они не узнали об этом от других людей.

Эйбру захлестнула волна сочувствия. Она как-то не задумывалась на эту тему.

– Представляю, чего тебе это стоило.

– Но что мне еще оставалось? Я, правда, все преуменьшил, так сказать, в духе семейства Лэндон. Ты первая, кто честно поведал мне о своих чувствах и мыслях, не стала дозировать и отфильтровывать их. Первая, кто не стал притворяться, будто этого ужасного гигантского ящера здесь нет, что кто-то разбил голову Линдси и что многие полагают, что это сделал я.

– Мысли и чувства и их страстное выражение были в ходу в моем доме.

– Кто бы мог подумать!

Эйбра улыбнулась:

– Я не собиралась ничего говорить. Но, должно быть на сегодня я выбрала мою квоту сдержанности, так как каким-то чудом не дала Хизер пинка.

– Ну, ты даешь!

– Я владею искусством тай-чи. – Эйбра демонстративно встала на одну ногу, приняв позу журавля.

– А я было решил, что это кун-фу.

– И то, и другое – боевые искусства, так что смотри и запоминай. Кстати, я уже спокойна.

– Я тоже.

Эйбра подошла к нему и обняла обеими руками за шею.

– Давай кое о чем договоримся.

– Хорошо, давай.

– Когда в этом возникнет необходимость, наши мысли и чувства мы будем, как карты, выкладывать на стол. И если в комнату войдет какой-нибудь динозавр, мы не будем делать вид, будто не замечаем его.

– Это как кулинария. Ты добилась в ней больших успехов, чем я, но я все равно буду пытаться.

– Хорошо. Сейчас мы вернемся на кухню, и я посмотрю, что ты будешь делать с курицей дальше.

– Договорились. Мы сядем за стол, и я скажу кое-что еще.

С этими словами он отвел ее обратно в дом. Подойдя к кухонному столу, он взял перец и внимательно осмотрел его, решая, как с ним поступить.

– Я покажу тебе, что с ним делать.

С этими словами Эйбра вычистила из перца семена и порезала его на дольки. Эли потянулся за своим бокалом.

Корбетт знает, что я не убивал Линдси.

– Что? – резко обернулась к нему Эйбра. – Он так и сказав эта тебе?

– Да. У меня нет оснований считать, что он шутит, Корбетт признался, что читал мое дело и понял, что я ее не убивал.

– Это кардинально меняет мое мнение о нем, – сказала она и прикоснулась к руке Эли. – Теперь понятно, почему ты так спокоен, в отличие от меня.

– Да, его признание кое-что прояснило. Мне еще не все ясно, но тем не менее…

Эли попробовал резать перец и одновременно пересказать то, что сказал ему Корбетт.

– Значит он тоже считает вероятным, что тот, кто напал на меня, был в доме и в ту ночь, когда Эстер упала с лестницы. И, вполне возможно, этот некто убил и Дункана.

– Думаю, что Корбетт ведет расследование именно под этим углом. Мой адвокат надает мне пинков, и будет прав, когда узнает, что я разговаривал с Корбеттом и что я ему рассказал, но…

– Иногда немного доверия не помешает.

– Я ничего не знаю о доверии, но у него больше шансов найти убийцу Дункана. Когда – и если – это произойдет, мы получим ответы на наши вопросы.

Эли отложил зеленый перец в сторону и взял красный.

– Между тем существует кто-то, кому что-то нужно в моем, доме, тот, кто напал на тебя и, возможно, столкнул Эстер. Существует тот, кто убил Дункана. Возможно, что это один и тот же человек. Или же партнер или конкурент.

– Конкурент?

– Многие люди верят в существование приданого Эсмеральды. Тридцать лет назад, когда искатели сокровищ нашли обломки «Калипсо», никаких сокровищ там не оказалось. Они до сих пор не найдены, но их тем не менее продолжают искать. Не существует также реальных свидетельств того, что сокровища были на корабле, когда тот разбился на скалах возле Виски Бич, и что они вообще когда-либо находились на его борту. Известно лишь, что судно пошло ко дну в результате боя «Калипсо» с «Санта Катериной». Или же та, кому принадлежали сокровища, скрылась с ними и прожила счастливую безбедную жизнь где-нибудь в Вест-Индии.

– Звучит классно, очень даже романтично.

– А я классный парень, – ответил Эли, «расправившись» с перцем. – Это по большей части слухи, причем многие противоречат друг другу. Но, как мне кажется, тот, кто ищет в моем подвале сокровища, тот, кто убил Дункана, верит в эти слухи и легенды.

– Ты думаешь, он вернется, несмотря на то что ты будешь в доме?

– Я думаю, он подождет какое-то время, пока все успокоится и шумиха уляжется. Вот тогда он и совершит новую вылазку. Но тут есть один нюанс. Местные жители, которых ты знаешь, у которых работаешь и которых обучаешь йоге, в том числе и та стерва, как ее там… Они будут по-прежнему верить, что это сделал я. Или, во всяком случае, будут сомневаться в моей невиновности. В таком случае ты будешь объектом сплетен, и тебе не избежать неприятностей. Я же не желаю тебе такой участи.

– Людям не запретишь говорить то, что они думают. Что касается неприятностей, я, похоже, уже доказала, что способна постоять за себя.

– Тогда у него не было оружия или он был уверен, что оно ему не понадобится. Я повторяю – тогда.

Эйбра кивнула. Эта мысль не давала покоя и ей самой, но она давно решила, что никогда больше не будет жить в страхе.

– Если он убьет меня или нас двоих, допустим, когда мы спим или когда я мою полы, об этом все равно узнают, и в дом приедет полиция. Это ему ни к чему. Ему незачем привлекать внимание, причем не только к себе, но и к дому.

– Логично. Согласен. Но если внимательно присмотреться к случившемуся, то можно прийти к выводу, что злоумышленник до сих пор вел себя довольно нелогично. Я не хочу, чтобы он причинил тебе вред. И я не хочу, чтобы кто-то снова обидел тебя из-за того, что мы с тобой вместе, как та стерва сегодня утром.

Эйбра отпила кофе и, холодно посмотрев на него, спросила:

– Ты что, готовишь для меня прощальный ужин, Эли?

– Думаю, для нас обоих будет лучше, если мы возьмем паузу.

– Дело не в тебе, а во мне… ты это хочешь сказать?

– Послушай, дело в том, что я… ты так много значишь для меня. В доме есть твои вещи, и мне было неприятно, что сегодня полицейские прикасались к ним. Может, Корбетт и верит мне, но Вулф – точно нет. Он не остановится и будет гнуть свою линию. Он сделает все, что только в его силах, чтобы опорочить тебя, потому что именно твои показания рушат его версию.

– Он будет делать это независимо от того, останемся мы с тобой вместе или нет.

На мгновение Эйбра задумалась. Каково это, иметь рядом с собой того, кто защитит тебя от физического вреда или от пересудов? И подумав, решила, что это прекрасно, даже если она намерена справляться со всем сама.

– Спасибо тебе. Я ценю, что ты считаешь своим долгом защищать меня от нападений, слухов, нежелательного внимания к моей персоне со стороны полиции. Я даже ловлю себя на мысли о том, что мне приятно, что рядом со мной есть мужчина, готовый защитить меня. Но дело в том, Эли, что я уже проходила через это, и даже через большее. Я не собираюсь отказываться от того, что могу вновь испытать в жизни. Ты для меня тоже очень многое значишь. – Она подняла бокал, продолжая смотреть на Эли. – Я бы сказала, что мы с тобой зашли в тупик. Есть, правда, одно исключение.

– Какое?

– Это будет зависеть от того, как ты ответишь на вопрос. Вопрос такой – должны ли женщины получать равную плату за равный труд?

– Что? Да, должны. Почему ты спрашиваешь?

– Отлично, потому что наш спор ушел бы в другую сторону, если бы ты ответил отрицательно. Ответь еще, ты веришь в то, что женщина должна иметь право выбора?

– О господи! – воскликнул он и провел рукой по волосам. – Разумеется, должна.

– Отлично. Это избавит нас от долгой и жаркой дискуссии. Права неотделимы от обязанностей. Я могу жить так, как считаю нужным. Я сама решаю, с кем мне общаться и как к кому относиться. Я имею право на любой выбор, и я беру на себя ответственность за его последствия.

– Продолжай.

– Меня воспитала мать-юрист, – снова напомнила Эйбра. – Насколько я понимаю, вы, мистер Гарвардский Закон, сейчас думаете, какие привести аргументы, чтобы оспорить мои принципы. Продолжайте. Можете не задавать вопросы типа «с какой целью». Разницы никакой не будет. Я свой выбор сделала давно.

– Ты хотя бы понимаешь, как я тревожусь за тебя? – изменил тактику Эли. Эйбра вздернула подбородок и прищурилась. – Такое всегда срабатывало с моей матерью, – взмолился он.

– Я не твоя мать, – напомнила она ему. – Кроме того, ты не обладаешь родительской властью. Сейчас ты со мной, Эли. Если ты оттолкнешь меня, то лишь потому, что я стану тебе не нужна. Или же если ты захочет кого-то или что-то другое. Я уйду точно по тем же причинам.

Чувства и мысли на стол, вспомнил Эли.

– Линдси больше для меня ничего не значит, но я каждый день жалею о том, что не смог предотвратить ее гибель.

– Когда-то ты ее любил, но потом любовь ушла. Тем не мерее она не заслужила такой участи. Ты бы непременно ее защитил, если бы мог. – Эйбра встала и, подойдя к Эли, обняла его за талию. Я не Линдси. Мы с тобой будем оберегать друг друга. Мы умны. Мы все поймем.

Эли обнял ее. Они стояли, щека к щеке. Он не допустит, чтобы с ней что-то случилось. Он не знал, сможет ли сдержать невысказанное обещание, которое дал и ей, и себе, но понимал, что приложит к этому все усилия.