Нора Робертс - Приданое Эсмеральды

– О, Эли.

– Они будут использовать любые средства и пути для достижения своей цели.

– Но почему они не преследуют любовника Линдси или других ее знакомых, которые были с ней связаны последнее время?

– У ее любовника надежное алиби. У меня такого нет.

– Кто ему обеспечил прикрытие?

– В момент гибели Линдси он был дома с женой.

– Я все это читала и слышала, но ведь его жена могла солгать.

– Конечно, но зачем? Оскорбленная, униженная супруга, обозленная известием полиции о том, что ее муж состоял в связи с женщиной, которую они оба очень хорошо знали. Она тем не менее признается, хоть и неохотно, что в день убийства Линдси с шести вечера он находился дома. Их версии событий того дня, воспоминания о том, что они делали и когда, полностью совпадают. Джастин Зюскинд не убивал Линдси.

– Но и вы ведь ее тоже не трогали.

– С точки зрения математической вероятности, я остаюсь более вероятным убийцей, чем он.

– Какой шикарный вывод! И на чьей же вы стороне после подобных заявлений?

Эли снова едва заметно улыбнулся:

– На своей собственной. Я знаю, что не убивал ее, но я также абсолютно уверен, что, с их точки зрения, все указывает на меня.

– Но если они продолжают воздействовать на вас, ответьте им тем же. Вы ведь сможете?

– Я уже практически исчерпал все свои ресурсы.

– Они наняли частного детектива, наймите и вы.

– Уже нанимал, но он не нашел ничего существенно.

– Значит, просто все бросить? Опустить руки? Найдите другого, сделайте еще одну попытку.

– Вы говорите почти как мой адвокат.

– Ну, и прекрасно. Послушайтесь своего адвоката, нельзя же просто вот так все принять и смириться. По поему личному опыту знаю, что нужно бороться, – добавила Эйбра. – Это часть моей длинной истории, которую я вам как-нибудь расскажу. В данный момент из-за вашей покорной позиции вы выглядите подавленным, слабым и трусливым. Вы самому себе представляетесь жертвой. Человек становится жертвой, только когда сам позволяет этому произойти.

– Неужели кто-то когда-то причинил вам сильную боль?

– Да. И слишком долго я вела себя примерно так же, как вы. Я смиренно принимала свой жребий. Вам нужно бороться, Эли. – Она положила руки ему на плечи. – Поверят они в вашу невиновность или нет, но им нужно показать, что вы не мальчик для битья. И вы сами тоже должны это осознать.

Движимая каким-то безотчетным импульсом, она встала на цыпочки и коснулась губами его лица.

– Идите же позвоните своему адвокату, – приказала она и направилась к лестнице, чтобы уйти с пляжа.

Наверху, на длинном береговом выступе, вдававшемся в океан, стоял Кирби Дункан и снимал их фотоаппаратом с длиннофокусным объективом. Он сразу же понял, что между Лэндоном и длинноногой брюнеткой что-то есть. Не бог весть что, конечно, но ведь его работа состояла в том, чтобы по крупицам собирать материал на Лэндона, задавать вопросы и вообще всячески портить ему жизнь.

Когда Эйбра пришла в Блафф-Хаус, чтобы в очередной раз прибраться, ее встретил сильный аромат кофе. Она окинула взглядом кухню – Эли содержал ее в идеальной чистоте, – затем, обнаружив, что он не составил список необходимых покупок, занялась этим сама.

Когда вошел Эли, она стояла на табуретке и протирала кухонные шкафчики и полки.

– Доброе утро. – Она улыбнулась ему через плечо своей обычной приветливой улыбкой. – Давно встали?

– Да. Мне хотелось поработать. – Особенно после того, как проклятый сон разбудил его перед самым рассветом. – Сегодня мне нужно съездить в Бостон.

– Неужели?

– Я встречаюсь там со своим адвокатом.

– Отлично. Вы поели?

– Да, мамочка.

Никак не отреагировав на его иронию, Эйбра продолжала уборку.

– Вы повидаете семью?

– Да, по крайней мере, я собираюсь им позвонить. Точно не знаю, когда вернусь. Возможно, мне придется остаться там на ночь.

– Никаких проблем. Сеанс массажа можно перенести.

– Я оставлю вам деньги. Столько же, сколько прошлый раз?

– Да. Если потребуется, мы подкорректируем сумму следующей неделе. Так как вы не будете работать в кабинете, то я там немного приберусь. Обещаю ничего не трогать на вашем столе.

– Хорошо.

Он продолжал стоять на месте, не сводя с нее глаз. На ней сегодня была обычная черная футболка – для нее слишком строгая, – удобные черные брюки и красные кроссовки. В ушах покачивались цепочки с маленькими красными шариками. Кроме того, Эли заметил блюдо на кухонной полке, в котором лежали несколько серебряных колец. Наверное, она сняла их, чтобы на них не попали чистящие жидкости.

– Вы были правы, – произнес он после паузы.

– Приятно это слышать. – Она спустилась с табуретки и повернулась к нему. И в чем же на этот раз?

– В том, что нужно бороться, уметь давать сдачи. Я действительно все удары судьбы принимал безропотно. На то у меня были свои причины, но такая тактика не сработала. И теперь я понял, что мне нужно вооружаться.

– Вы приняли правильное решение. Нельзя никому позволять нагло влезать в твою личную жизнь. А ведь именно этим и занимается семья Линдси. Ничего у них не выйдет.

– Почему?

– У них же практически нет фактов и доказательств, во всяком случае, с юридической точки зрения. По крайней мере, я ничего такого не вижу. Мне в жизни приходилось сталкиваться с самыми разными адвокатскими вывертами.

Эли негромко рассмеялся.

– То есть вы почти квалифицированный юрист.

Польщенная его реакцией, она кивнула:

– Могла бы себе на жизнь и этим зарабатывать. Адвокаты ведь, как правило, забивают голову клиентам всякого рода судебной риторикой и оглушают их немыслимыми синтаксическими конструкциями, чтобы выудить побольше денег.

– Довольно специфическое суждение.

– Но вполне рациональное. Они, наверное, думают, что если продолжат затягивать это дело и покусывать вас то с одной, то с другой стороны, то, возможно, им удастся получить какие-то новые улики против вас. Или, по меньшей мере, они смогут помотать вам нервы, завалить вас документами и судебными постановлениями так, что вы в конце концов запросите их о внесудебном соглашении. Что, с их точки зрения, будет доказательством вашей вины. Они жаждут крови и движимы только болью.

– Логично. Наверное, вы действительно могли бы этим неплохо зарабатывать.

– Мне нравится «Хорошая жена».

– Кто это? Или что?

– Телевизионный сериал о молодой женщине-адвокате. На самом деле очень интересное психологическое действо и очень сексуальное. Как бы то ни было, главное – то, что вы наконец-то решились встретиться со своим адвокатом и что вы начали делать хоть какие-то шаги. И сегодня вы выглядите лучше.

– Чем когда?

– Чем раньше. – Положив правую руку на бедро, наклонила голову. – Не хотите надеть галстук?

– Галстук?

– Обычно я не вижу никакого смысла в мужской привычке надевать себе петлю на шею. Но вам все-таки следует надеть галстук. С ним вы будете чувствовать себя сильнее и увереннее. Снова станете самим собой. Кроме того, у вас же там, наверху, их целая коллекция.

– Что-нибудь еще?

– Не стригитесь.

В очередной раз она ошарашила его.

– Не стричься? Почему?

– Мне нравятся ваши волосы. Конечно, у вас не адвокатская прическа, зато писательская. Чуть-чуть привести в порядок, если сочтете нужным, я могла бы с успехом подровнять волосы сама, но…

– Нет, вы не можете.

– Что тут такого сложного? Для подобной стрижки требуются элементарные навыки. Вам не стоит возвращаться к стандартному адвокатскому облику: идеальная стрижка – идеальный костюм – идеальный галстук.

– Надеть галстук, но при этом не стричь волосы?

– Совершенно верно. И купите цветы для Эстер. Сейчас уже можно найти в продаже тюльпаны, они ей напомнят о весне.

– Мне, видимо, следует записать все ваши рекомендации?

Эйбра улыбнулась, обходя кухонный стол:

– Вы не только хорошо выглядите сегодня, вы чувствуете себя лучше. К вам вернулось некое специфическое нахальство, и оно не результат обычной перемены в настроении. – Эйбра смахнула пыль с обшлагов его спортивной куртки. Ну, идите выбирать галстук. И ведите машину осторожно.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Кто вы такая? На самом деле?

– Мы когда-нибудь об этом поговорим. Привет от меня вашим родственникам.

– Хорошо. Увидимся, когда… когда увидимся.

– Я перенесу сеанс массажа и отмечу новое время на вашем календаре.

Она обошла стойку, снова взобралась на табурет и продолжила работу.

Эли последовал ее совету и выбрал галстук. Вряд ли он стал в нем чувствовать себя сильнее или увереннее, но, как ни странно, ощутил, что теперь его внешний облик стал более завершенным. С этой мыслью он достал «дипломат», положил в него нужные папки, новый блокнот, заточенные карандаши, ручку и, немного подумав, добавил к ним еще и диктофон.

Затем надел дорогое пальто, взглянул на свое отражение в зеркале и пробормотал:

– Кто ты такой?

Сейчас он не очень похож на того человека, каким когда-то был, но его нынешний облик отличался и от того, к которому он привык в последнее время. Уже не адвокат, подумал Эли, но еще и не писатель. Не преступник, но и не совсем невиновный.

Все еще пребывающий в преддверии ада, но, возможно, уже готовый к тому, чтобы вырваться на свободу.

Эли оставил деньги для Эйбры на рабочем столе, спустился вниз и вышел из дома под звуки сборника мелодий Брюса Спрингстина [4].

Он сел в машину и неожиданно вспомнил, что садится за руль в первый раз с тех самых пор, как приехал сюда три недели назад.

Ему было приятно вновь управлять машиной. Быть уверенным в себе, совершать активные действия. Эли включил радио и рассмеялся, услышав песню группы «The Boss». Как будто рядом с тобой сидит Эйбра, подумал он, выезжая за пределы Виски Бич.