Я вытаскиваю телефон, чтобы позвонить ей. Вижу все пропущенные со вчерашнего дня звонки от Дженны, родителей и Лизы. Есть и голосовые сообщения с их номеров, плюс с одного неизвестного. Я нажимаю на строку оповещения, чтобы прослушать сообщение с незнакомого номера. Сначала слышно только сплошные помехи и ветер. Потом начинается сообщение.

«Ты действительно, мать твою, более туповат, чем я думал. Все эти годы ты по-прежнему считал, что у тебя провалы в памяти?! У меня мало времени, поэтому перейду сразу к делу. Ты не можешь жениться, потому что ты уже женат, тупица. Поговори с Декстером. Исправь всё, или мне придётся сделать это за тебя. Держись подальше от любых алтарей, – голос усмехается. – Это никакая не игра слов. Если ты этого не сделаешь, тебе не поздоровится. Можешь в этом не сомневаться. О, и кстати, поскольку всем глубоко наплевать, сообщаю тебе: я – Кэл».

Я включаю сообщение снова и снова. Мои руки не перестают трястись. И самое странное то, что за сегодняшний день я второй раз слышу имя Кэл. Но что действительно меня ужасает – голос в сообщении принадлежит мне.


Глава 3

Это шутка. Какая-то непонятная, запутанная и странная шутка. Я ударяю телефоном по рулю, когда автоответчик Декстера включается в тысячный раз. Кого я разозлил, чтобы заслужить такое? Я всю жизнь пытался делать правильные вещи: слушал родителей, относился к людям с уважением, следовал правилам – а закончилось это психологическим расстройством, вызывающим у меня провалы в памяти.

Теперь, после всего, что сегодня произошло, я услышал в своём телефоне этот голос, этого засранца, который добавил ещё миллион вопросов к той сотне, что была у меня до прослушивания сообщения.

«Как может этот человек звучать так же, как я?» Кого я обманываю, он не просто звучит, как я, это и есть я. Но как? Это невозможно. Почему я назвал себя Кэлом? Я не могу быть им. Хуже всего то, что именно сегодня появилась эта девушка, утверждая, что я её муж по имени Кэл. Я боюсь складывать всё вместе.

«Исправь всё, или мне придётся сделать это за тебя!»

Что, чёрт возьми, этот парень о себе возомнил, чтобы угрожать мне? Почему я угрожаю самому себе? Это не может быть реальным. Может, это не мой голос. Я хочу побежать обратно в дом и дать родителям прослушать сообщение, но та девушка всё ещё там. Я точно не могу сделать это сейчас. И с чего бы мне, чтобы исправить это, говорить с Декстером, а не с родителями? Я набираю номер Дженны и молюсь, чтобы она ответила. Если кто и сможет сказать, что это не мой голос, то только она.

— Больше не звони мне, Крис! — кричит она на меня.

— Дженна, мне очень нужно увидеть тебя, — прошу я.

— О, я тебе нужна? А что насчёт жены, о которой ты так беспокоился? Той, которую ты якобы не знаешь? — с сарказмом говорит та.

Я начинаю ещё раз обдумывать то, чтобы дать ей прослушать это сообщение.

— Дженна. Мне страшно, — перебиваю я.

Я всегда был честным с ней и надеюсь, что это что-нибудь да значит. Следует долгая пауза.

— Я на углу четвёртой и Хиггинс, — произносит она и вешает трубку.

Четвёртая и Хиггинс всего в трёх минутах отсюда. Обычно я не гоняю, но сегодня исключительный случай. Я вижу её машину, припаркованную прямо на углу. Выхожу и подхожу со стороны водителя.

— Можно я сяду? — спрашиваю её.

Хмурый взгляд, которым она меня награждает, отвечает на мой вопрос. Я пытаюсь придумать, как лучше перейти к сообщению. Чтобы объяснить ей, что я не знаю, почему этот голос звучит, как мой, и что на самом деле это говорит о том, что я понятия не имею, о чём оно. И мне действительно нужна её помощь, чтобы разобраться в этом.

— Ну? Ты действительно меня нервируешь! — говорит она, глядя на меня снизу вверх.

Я знаю, нет таких слов, что могут подготовить её к тому, что она вот-вот услышит. Я надеюсь только, что Дженна скажет, что это не я. И если я действительно оптимистично настроен, то она скажет, что мы разберёмся во всём вместе. Я делаю глубокий вдох, включаю сообщение и наблюдаю, как злое выражение её лица сменяется на шокированное.

— Какого чёрта, Крис?! — произносит она со злостью.

Всё внутри сжимается. Этот разговор пошёл не так, как я надеялся.

— Это хреновая шутка? — орёт она на меня.

— Дженна, это же не я, — говорю я безнадёжно.

Однако, похоже, что я, но этого не может быть...

— Чушь! Уверена на все сто, что голос звучит как твой! Как мог... Почему ты это делаешь? — она начинает плакать.

— Это не я, Дженна. Я не представляю, как такое возможно, но это не я, — умоляю я её. — Зачем мне так поступать, Дженна? Зачем? — говорю я ей, когда она закрывает окно.

Я просовываю руку, чтобы не дать ему закрыться полностью.

— Что я должна сказать на это? — вопит Дженна.

— Я не знаю, — произношу я обессилено.

— Помоги мне разобраться с этим, ты нужна мне, — прошу я.

— Ты говоришь, что это не ты, но голос чертовски похож на твой. Ты говоришь... в сообщении ты говоришь, что, мать твою, женат, притом сразу после того, как появляется эта сумасшедшая и утверждает, что является твоей женой. Я уже начинаю думать, что, быть может, это ты сумасшедший, а она вменяема, чёрт возьми! — говорит она напряжённым голосом.

— Если бы я лгал, то с чего бы давал тебе это прослушать, Дженна? — отвечаю я ей.

Она начинает яростно трясти головой. Дженна всегда имела аналитический склад ума, и ей удавалось разбираться в любой ерунде. Она может сказать, врёт ли кто-то прежде, чем этот человек откроет рот, но сейчас она не может сделать ничего подобного.

— Давай подумаем вместе, Дженна. Какие разумные объяснения этому есть? Ты же в юридической школе. Ты всегда полагаешься на факты, так ведь? Какие здесь факты?

Я в отчаянии обхватываю одной рукой затылок, всё ещё держа другую на окне машины, поскольку до сих пор не уверен, что Дженна не уедет, если я её уберу. Она вздыхает.

— Садись, Крис, — говорит она, признавая поражение.

Я немедленно делаю это, но она не бросает на меня ни единого взгляда.

— Дай мне посмотреть телефон, — произносит она, выдыхая.

Я передаю его ей и ещё раз прокручиваю сообщение. Теперь на её лице читается стойкость. Она проигрывает запись снова и снова, и каждый раз это заставляет меня съёживаться.

— Это твой голос, но он действительно звучит иначе. Тон, интонация, фразы – всё не так. Ты почти никогда не клянёшься.

Она снова вздыхает и потирает виски.

— Я не понимаю ничего из того, что он говорит, — говорю я, ссылаясь на голос, как на другого человека, потому что это точно не я.

Нет, никогда в жизни.

— Насчёт него. Должно быть. Он представился под конец звонка. Он самодоволен и высокомерен, потому что ему известно больше, чем тебе. Но недостаток у тебя информации доставил ему проблемы.

— Почему он говорит, что я женат? Почему его вообще волнует, что мы собираемся пожениться? Я не знаю этого парня.

Я плотно сжимаю руки. Она кладёт голову на руль, а через несколько секунд резко поднимает её. Она, наконец, смотрит на меня с мучительным выражением на лице.

— Что? — спрашиваю я, боясь услышать то, что она вот-вот скажет.

— Потому что он – это ты, — произносит она тихо.

— Дженна, это не я.

— Да, это ты. Всё как раз сходится.

К ней приходит осознание всего.

— Появление этой женщины, то, что твоя мама знает её, твои родители... — она вздыхает.

— Нет, это не я! — кричу я сердито.

— Что, если эти провалы в памяти не просто провалы? Что, если тут что-то другое? Что, если ты в сознании и делаешь вещи, которые не помнишь, но как другой человек?

— Нет. Это невозможно, — я качаю головой.

Не может быть. Это не может быть возможным.

— Это имеет смысл, — говорит Дженна резко.

— Как? Как я мог сделать это так, чтобы никто ничего не узнал? — возражаю я.

— Ну, очевидно, кто-то да знает. Декстер, например. Голос сказал тебе поговорить с ним и... — она неуверенно останавливается.

— Что? — спрашиваю я.

— Твои родители должны знать, — произносит девушка осторожно, вытирая глаза.

— Нет! Не может быть! Мои родители не стали бы скрывать от меня такое. Этого не может быть. Спасибо, Дженна, но нет. Этому должно быть другое объяснение.

Я вылезаю из машины. Нет, невозможно.

— Подумай об этом, Крис! Как твоя мама узнала, кем была та женщина? — кричит она мне вслед, выходит из машины и следует за мной.

— Почему тогда они сказали тебе, что всё объяснят? Если они не знают, что происходит, то, каким образом смогут всё объяснить?!

В горле начинает жечь, и во мне развивается паника. Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Если это так – если ты права – ты понимаешь, что это значит? — кричу я, чтобы избавиться от отчаяния.

Безнадёжность. Мне нехорошо. Меня до сих пор не вырвало лишь потому, что она, должно быть, неправа. Но она практически никогда не ошибается.

— Ты думаешь, я в восторге от этого? — кричит она на меня в ответ. — Ты думаешь, я хочу оказаться права? Что я не желаю, чтобы это было каким-то возмутительным недоразумением, ошибкой, что тебя с кем-то перепутали?

Её голос срывается. Она закрывает лицо и отворачивается.

— Если это правда, то ты, чёрт возьми, женат, Крис! Я не хочу, чтобы это было правдой! Я никогда в жизни не хотела так ошибаться... Но мне так не кажется.