* * *

Сан Саныч услышал звонок по селектору и удивился: что там еще?

— Радиограмма пришла, — сообщили ему. — Нам велено вернуться в порт.

— Зачем? — Сан Саныч был озадачен.

— Приказ таможни. Видимо, повторный досмотр. Приказ есть приказ, его надо выполнять. Корабль возвращался к берегу, который он совсем недавно покинул.

Костя заметил, что корабль остановился и, найдя Сан Саныча, спросил у него, почему они остановились.

— С берега радиограмма пришла, — пояснил тот. — Судно на повторный досмотр направляют.

— И часто такое бывает? — заволновался Костя.

— На моей памяти первый раз. Наверное, ЧП какое-нибудь.

— И что теперь? — Костя по-настоящему испугался.

— А ничего. Приказали так приказали. Сейчас обратно пойдем, — меланхолично ответил Сан Саныч.

— Как обратно? — удивился Костя.

— А так. Полный назад, как говорится.

Ирина спокойно прогуливалась по набережной и любовалась морем, но вдруг увидела знакомый корабль. Было ясно, что он возвращается в порт. Это была очень плохая новость! Ирина стала срочно звонить Якову.

— Яша! Ты не поверишь! — сказала она. — Наш корабль возвращается! Наверное, они что-то заподозрили!

— Ирина, немедленно иди в порт! — приказал Яков. — Слышишь?! Ты все должна увидеть своими глазами!

Еще один человек тоже переполошился, увидев возвращающийся в порт сухогруз «Верещагино». Это был Толик. Он схватил бинокль, убедился, что зрение его не обманывает и понесся к отцу с криком:

— Папа! Папа!

Смотритель сидел в своей каморке и возился с оружием.

— Чего шумишь? Ну-ка тихо! — приструнил он сына.

— Папа! Корабль возвращается!

— Какой корабль? — спросил смотритель.

— Наш! Ну, на который мы мину с контрабандой прицепили! Бриллианты!

— Тихо! Что ты несешь?! Как он мог вернуться? Он же на три месяца в рейс ушел, а еще двух дней не прошло! — возмутился смотритель, размахивая пистолетом, который до этого чистил.

— Я своими глазами видел! Корабль вернулся в порт.

— И что?!

— И швартуется к пирсу!

— Ядрена-Матрена! Что за хреновина! Значит, вернулся, говоришь?

— Ага. Вернулся.

— Вернуть его могла только таможня, — стал рассуждать вслух смотритель. — Значит, кто-то стуканул! Пойду, сам посмотрю, что там…

В дверях смотритель остановился, заметив, что идет с оружием в руках. Он вернулся к столу, бросил в ящик пистолет и взял с полки морской бинокль.

— Жди здесь! Никуда не рыпайся, — строго приказал он сыну.

А в это время Самойлов и Буравин с хмурым видом тоже наблюдали, как швартуется корабль.

— Да, рано мы с тобой обрадовались, что убрали Костю от Кати. Вот он уже и возвращается, — заметил Буравин.

— Никуда он не возвращается! — сурово сказал Самойлов.

— В смысле? Не понял.

— Он будет сидеть на корабле, — объяснил Самойлов.

— Ты запретишь ему спускаться на берег?

— Точно. Ушел в плавание, так ушел. Нечего. Буравин одобрительно кивнул головой.

* * *

Катя привела Зосю к себе домой. Они зашли в Катину комнату, и тут Катя дала волю чувствам:

— Смотри-ка! Как быстро Лешеньку подобрали. Даже несмотря на то, что калека, — в ее голосе звучала ревность.

— Да брось ты, Катя. Может, это ничего не значит. Подумаешь, они просто вместе купались, не целовались же…

— Вот именно! Только что не целовались! Нет, ну ты посмотри! Какая она хваткая оказалась. Медсестра эта недоделанная, — Катиному возмущению не было предела.

— Зря ты… Я бы не делала таких далеко идущих выводов, — пыталась успокоить подругу Зося.

— И вовсе не зря! Ну ничего, я ее планы-то расстрою! Я что-нибудь придумаю, уж поверь мне. Ей это так с рук не сойдет.

— Слушай, а я наконец-то начинаю понимать… — вдруг прозрела Зося.

— Что тут понимать? Все и так ясно, как белый день! — отрезала Катя.

— А мне ясно, Катюша, что ты со мной не совсем искренна.

— Почему это?

— Да потому, что я вижу: ты все еще любишь Лешу. Ревнуешь его…

Катя неожиданно согласилась:

— Да. Я все еще его люблю. Но это же так… так… бесперспективно!

— Что значит бесперспективно?

— Я не могу связать свою жизнь с инвалидом! Не могу же я потратить свою молодость на дежурство у его постели?! У меня должно быть будущее!

— Но, может, через какое-то время Леша поправится? — предположила Зося.

— Когда? Через год? Два? Десять? Я не смогу выдержать. Не смогу дождаться, когда он встанет!

— А ты и не жди. Не встанет — и не надо, — вкрадчиво сказала Зося.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Катя. — Я не совсем тебя понимаю.

— Забудь его. Найди другого. Клин клином вышибают.

— Как другого? Нет, я не могу. Я же люблю его.

— Ну и что? Пройдет время — и разлюбишь. А пока встречайся с другими, на тебя вон парни пачками западают! Выбери кого-нибудь посимпатичнее… Или ты от своей большой любви в монастырь уйти решила?

— Вот еще! — передернула плечами Катя.

— Так встряхнись, развейся! Нечего себя в четырех стенах хоронить! Это на таких убогих, как Маша, никто, кроме инвалида, не позарится!

— Нет, я как вспомню, что эта дрянь с Лешей… так все внутри кипит!

— Ты же сама сказала, что ваши отношения бесперспективны. Ну и плюнь. Что ты, как собака на сене?

— Я сказала, что эта Маша не будет с Лешкой, значит, не будет! — упрямо заявила Катя.

— А они кажутся вполне счастливыми… — отметила Зося.

Вот именно! Он что, так быстро смог меня забыть, что уже с другой… смеется? И самое отвратительное в этой ситуации, что где-то в глубине души я чувствую, что меня бросили!

— Ну и что?

— А это — моя привилегия! Бросить могу только я! Катя искренне в это верила, ведь она чувствовала себя королевой.

— Катя, да плюнь ты на них! — посоветовала Зося. — Ты говоришь, как старая дева, у которой был последний шанс.

— Да, я молода и красива, — с уверенностью сказала Катя. — Я помню об этом.

— Вот именно.

— Так что, теперь об меня можно ноги вытирать?

— Ну вот. Опять по новой! Не заводись! — стала успокаивать подругу Зося.

— Кстати, почему Маша была с ним в море?

— Ну, не знаю, наверное, захотелось искупаться, — предположила Зося.

— Нет, я не об этом!

— А о чем?

— Ведь его мать не разрешает Леше даже близко подходить к воде, после того, как он упал с корабля. Он же чуть не утонул! А эта Маша его туда привела!

— Но не утонул же он тогда. Я вполне понимаю Лешу, он — моряк. И его тянет, так сказать, к родной стихии. Ему там становится легче.

— Это не аргумент! — сердито сказала Катя.

— А разве тебе не жалко Лешу? Он выглядел в воде таким счастливым… — Зося говорила правду.

Катя задумалась.

— Конечно… — согласилась она. — В море он казался совершенно нормальным. То есть таким, как прежде… Я даже на какую-то секунду забыла, что он — калека.

— Вот видишь. Он тоже хочет забыть, что болен.

— Но, к сожалению, он неизлечим! Давай смотреть на вещи трезво! — резко оборвала подругу Катя.

— Да, — вздохнула Зося. — По крайней мере, так говорят врачи.

— А ты представляешь, что будет, если я выйду за него замуж? Как это, таскать его на себе, сажать в кресло, убирать за ним?! — такая перспектива приводила Катю в ужас. — И так — всю жизнь! Всю! Это может убить любую любовь. Даже самую сильную!

— Действительно. Это очень тяжело… — согласилась Зося. — Но как же Маша все это выносит?

— А ты думаешь, ей нужен Леша? Калека этот? — зло усмехнулась Катя.

— Не понимаю… Что ты имеешь в виду? — Зося с удивлением посмотрела на Катю.

— Да деньги ей его нужны! — почти выкрикнула Катя.

— Деньги? Не смеши меня! — возразила Зося. — Она не производит впечатление леди с далеко идущими планами. Обычная простушка.

— Она просто очень хитрая! — Ей деньги нужны, как воздух. Я была у нее дома, — сообщила Катя.

— И что? Все плохо?

— Да хуже некуда. С хлеба на воду со своей бабушкой перебивается.

— Тогда, пожалуй, я с тобой могу согласиться.

— Еще бы! — продолжала Катя. — Ей подвернулся шанс породниться с богатой семьей и разом решить все свои проблемы. Такого никто не упустит.

— Ты открываешь мне глаза, подруга.

— Ради такого простого способа изменить свою жизнь что угодно сделаешь. Даже горшки будешь выносить.

— Ну-у… — засомневалась Зося.

— Но ничего! Я найду способ, как вывести ее на чистую воду! — пригрозила Катя.

Она даже приблизительно не представляла себе, как это можно сделать.

Буравин и Самойлов стояли и смотрели на корабль. Подъехал милицейский бобик и из него вышел следователь.

— Приехал твой дружок, язви его… — вполголоса сказал Буравин.

— Витя, держи себя в руках, — предупредил Самойлов. Следователь подошел к ним и спросил:

— Ну что? Начнем?

— Документы мы тебе предоставили. Ничего незаконного мы на корабль не грузили. Остальное — твоя проблема, — холодно ответил Буравин.

— Делай то, что должен, Гриша. Моего слова тебе недостаточно. Вот корабль — ищи, — поддержал Буравина Самойлов.

Следователь согласно кивнул:

— Хорошо. Тогда пойдемте со мной.

* * *

Полина так и не дождалась Буравина и вернулась на работу, не заметив, что следом за ней тихонько идет Таисия. Подойдя к двери, она снова позвонила Буравину:

— Витя?! Что-то случилось? Я волнуюсь, потому что мы договорились встретиться, но ты не пришел. На работе? Как — вернули корабль? Ну да, понятно. Извини, что отвлекаю. Нет, я не обиделась. Просто очень хотелось тебя увидеть. Я все поняла. Когда мы сможем встретиться?

Пока Полира разговаривала, Таисия .стояла за ее спиной и слушала, но после вопроса о встрече она подала голос: