Он пожал плечами.

— Ну, тогда позвоните в участок.

Внутри у нее возник легкий нервный холодок.

— И кого же я должна там спросить?

— Меня.

— Простите, шериф, но, несмотря на мир и покой, царящие здесь, у вас, должно быть, полно других дел, помимо того, чтобы повсюду сопровождать меня. К тому же злые языки могут обвинить вас в приставании к женщинам.

— Издеваетесь? — усмехнулся он.

Разумеется, она издевалась.

Многообещающе улыбнувшись, он добавил:

— Дорогая, если мне вдруг захочется к вам поприставать, вы об этом и сами догадаетесь. Уж поверьте.

Рейчел беспокойно поерзала на стуле. Но на что еще ей приходилось рассчитывать? Какого еще отношения к себе может ожидать женщина, которая, как следует из ее слов, ложится в постель с каждым встречным и которая не может решить, кто из трех вымышленных любовников — отец ее несуществующего ребенка? Приходится привыкать.

— Мне нужно добраться домой, по дороге ненадолго заглянув в магазин.

Шериф Хантер с ленцой вылез из-за стола. Рейчел изо всех сил старалась не разглядывать его в упор.

— Ну, тогда поехали.

Она кивнула, пытаясь оценить ситуацию. Если за выигранное время удастся поподробнее выяснить, что происходит с Сабриной, то можно оправдать и потерю возможности пользоваться машиной на выходные, и репутацию женщины легкого поведения, и даже потерпеть колкости от шерифа. Трейлер находился не дальше четырех или пяти миль от городка, и в случае чего она могла бы пройти такое расстояние за час. Правда, сейчас слишком холодно для таких прогулок. Но зато можно не зависеть от Райли Хантера.

Она молча смотрела, как он влезал в куртку, надевал перчатки и нахлобучивал на голову шляпу.

Боже, как элегантно он выглядит! — не могла не отметить Рейчел. Он мог бы сниматься в любом из фильмов про Дикий Запад.

— Мисс Дженсен?

— Да, шериф?

— Кто из молодых Вентворфов, скорее всего, отец вашего ребенка?

Рейчел удрученно вздохнула. С одной стороны, какое ему дело? С другой, поскольку она действительно плохо знала этих Вентворфов из Фримонт-Спрингса, то и не подумала выучить, как их зовут. Пришлось уходить в глухую оборону.

— Почему вас это интересует?

Он совершенно непринужденно пожал плечами.

— Просто любопытно. Я помню, что вы сказали «оба», но ведь шансы у них наверняка разные. К тому же, если учесть, что Джек умер, и все такое…

Джек умер? Вот это новость. Она впервые услышала о смерти одного из Вентворфов. К сожалению, не было никакого способа разговорить шерифа, не боясь навлечь на себя подозрение. Если бы она действительно была в таких близких отношениях с членами этой семьи, то, разумеется, узнала бы, что один из них умер.

Может быть, эта смерть отчасти и была причиной неприятностей у Сабрины? Не поэтому ли рядом с Сабриной не было отца ее ребенка? Подумать только, какое несчастье свалилось на ее бедную голову! Рейчел вдруг почувствовала, что ее как никогда тянет к сестре. Угораздило же ее влюбиться, ожидать ребенка от любимого и вдруг потерять его…

Она должна разыскать Сабрину! Просто обязана. Сестру ни в коем случае нельзя оставлять одну.

Шериф еще раз взглянул на нее, но тут же опустил глаза.

— Я хотел сказать, что вы не… в самом деле… это на вас не похоже… я имею в виду, с двумя… Хотя, на самом деле, наверно… Если вы говорите, что подозреваете обоих… Но может быть, все-таки кого-то одного?

Он окончательно смутился и снова, едва взглянув на нее, уставился в пол.

— Ладно, забудьте все, что я сказал, хорошо? Конечно, это меня не касается. Но если вы все-таки решитесь рассказать…

Он отчаянно пытался быть обходительным. Хотел попять, зачем женщина поставила себя в такое, мягко говоря, неприятное положение. И сейчас она должна была объяснить ему. А заодно и себе, и всему миру.

— Да, конечно, с одним из них у меня были гораздо более тесные отношения, но…

Он впился в нее глазами.

— Это был Майкл или Джек? — наконец не выдержал он.

Она вздохнула с облегчением. Все-таки он назвал их имена.

— Майкл. — Она помнила, что, по его словам, Джек считался умершим.

Он кивнул, но, казалось, был не вполне доволен ответом.

— А тот, третий, который тоже может оказаться отцом? Что насчет него?

Рейчел вздохнула, мечтая о том, чтобы этот, с позволения сказать, разговор побыстрее закончился и ей больше не приходилось чувствовать себя такой виноватой.

— Ну, это было что-то вроде… Ну знаете, как это бывает… мимолетное увлечение… — запинаясь, ответила она.

Он кивнул, не глядя на нее.

— Вы частенько увлекаетесь, правда?

Странно, но в его вопросе не слышалось никаких намеков. Он, казалось, совершенно не собирался извлекать какую-то выгоду из знакомства со… скажем так, женщиной без твердых моральных устоев. Наоборот, он совершенно искренне беспокоился о ее благополучии, стараясь понять, что заставило эту женщину угодить в такой переплет.

Рейчел глубоко вздохнула, испытывая непреодолимое желание выложить ему все начистоту. Но к этому моменту она уже столько напридумывала, наделала столько глупостей, что вряд ли Райли поверит ей, когда она наконец скажет правду. К тому же она все еще не доверяла ему полностью. Поэтому на данный момент она решила открыть только маленький кусочек правды.

— Вовсе нет. Просто в последнее время у меня не жизнь, а сплошная неразбериха, и я…

— У вас неприятности, так?

Она грустно улыбнулась, прочитав искреннее сочувствие в его глазах.

— Да, вне всякого сомнения.

Хотя Рейчел испытывала чувство благодарности за то, что получила возможность сказать несколько правдивых слов, она помнила, что должна быть очень осторожной. Если она забудет, когда говорила правду, а когда сочиняла, то Райли Хантер выведет ее на чистую воду еще до понедельника.

Проще всего избегать его в последующие дни, подумала Рейчел. Она могла бы окопаться в трейлере на весь уик-энд, позвонить оттуда нескольким друзьям и знакомым, решить, что делать дальше. Потом… Ей все-таки нужно пускаться по следу Сабрины. Ничего не поделаешь.

— Пойдемте, мисс Дженсен, — голос Райли Хантера прервал ее мысли.

Рейчел уже была готова сказать что-то еще, но решила, что для первого раза и такого кусочка правды достаточно. Чтобы Райли не успел задать ей еще какой-нибудь вопрос, Рейчел быстро накинула куртку и поспешила из офиса. Она страстно надеялась, что за три дня сможет найти какой-то разумный выход из этого хаоса.


Едва Райли втиснулся в пикап, получив жалобу, что хулиганствующие Баркеры опять не дают никому покоя, и собираясь поехать в очередной раз поучить их уму-разуму, как у пего перед глазами возник образ Сабрины Дженсен. Впрочем, если учесть, что в последние часы он не мог думать ни о ком, кроме нее, это было не слишком удивительно. Мысли о ней занимали все его свободное время, которое можно было посвятить куда более важным делам, при том, что они были знакомы всего-навсего несколько часов! Еще ни одна женщина не поселялась в его сердце так скоро и основательно, а увлекаться такими особами, как Сабрина, было для него и вовсе странно.

Черт возьми! Она даже не знает, кто из трех ее поклонников сделал ей ребенка. Трое. Подумать только! Трое. Не то чтобы Райли был моралистом, который любит всех осуждать, — «живи и давай жить другим» было его девизом, — но все же, черт возьми… Почему его с такой силой тянет к этой женщине?

Он вспомнил последнюю свою любовь — тогда он тоже влюбился сильно и быстро. Мисс Кэролайн Мерили Дьюхорст, регулярно посещавшая церковь, бывшая герлскаут, учительница младших классов — и, вдобавок, девственница. А чем все закончилось? Только ее родичи пригрозили лишить ее денежной помощи, если она выйдет замуж за такого, как Райли Хантер, она тут же пошла на попятный и впоследствии сочеталась законным браком с тщательно отобранным родней претендентом.

Вот такая жертвенная любовь.

Может быть, Райли было суждено влюбляться в женщин, которые не отвечали ему взаимностью?

Шериф повернул ключ зажигания и посмотрел через ветровое стекло на ночное небо. Ярко сияла полная луна, несколько звездочек прятались за облака. Ему живо припомнились зеленые глаза, смотревшие на него с заднего сиденья со страхом и беспокойством.

Райли всегда везло на женщин, у которых были неприятности. Еще в школе он увидел, как старшие девчонки дразнили Сару Сандаски. Они насмехались над ней потому, что она была из бедной семьи и росла без отца. Райли взял Сару под свою опеку с того самого утра и следил, чтобы про нее никто не сказал худого слова. Они остались друзьями и по сей день. Сейчас она замужем, работает репортером в газете и совершенно счастлива. Они с мужем даже просили Райли быть крестным отцом у их первого ребенка.

Кто знает, может быть, Сабрина Дженсен испытывала те же трудности в какой-то период жизни? Может быть, ее бросили, когда она была ребенком? Может быть, она росла в бедности или с ней грубо обращались? Может быть, ее некому было защитить? Райли долгое время придерживался мнения, что победители и неудачники в жизни различаются только тем, что у первых были друзья и любящие родственники, чтобы поддержать их в трудные периоды жизни, а у неудачников не было никого.

У Сабрины Дженсен, похоже, никого не было. Она сама весьма прозрачно на это намекнула, когда Райли сказал, что странно уезжать на праздниках, когда все стремятся быть поближе к родным. Что она тогда ответила? Что это зависит от отношений с родными. Очевидно, в ее семье родственные узы не были слишком крепкими.

И вот она здесь, за многие мили от дома, живет в съемном

жилище, и некому позаботится о ней. Все про нее забыли, кроме чужой семьи, да и той, вероятно, нужна не она сама, а ребенок. Бедняжка испугана, обеспокоена и страдает от неопределенности. Беспокоится она, наверное, не только за себя, но и за будущего ребенка, и при этом ей совершенно не к кому обратиться за помощью. А между тем Рождество уже на носу.