На сей раз свататься приехал герцог Генрих д’Анжу, брат французского короля Карла IX. Он был приблизительно вдвое моложе английской королевы, и Елизавета сама словно бы помолодела. Она выглядела как влюбленная девушка. Никогда она так придирчиво не относилась к своему туалету, никогда так не шпыняла своих прислужниц, которые имели несчастье ей хоть в чем-то не угодить! Она обменивалась с герцогом Анжуйским подарками и нежными словами, она прилюдно обнимала его и вела себя совершенно так, как если бы твердо решила выйти за него замуж.

Англия изрядно переполошилась. Брак протестантской королевы с сыном Екатерины Медичи, которая была известна как вдохновительница Варфоломеевской ночи… Протестанты встали на дыбы. Некий Джон Стаббс разразился оскорбительным памфлетом на королеву, за который был приговорен к отсечению правой руки. Строго говоря, больше всего Елизавету взбесили не упреки в том, что она собирается сделаться невесткой «Иезавели нашего времени» и предать свою страну, а безапелляционное утверждение: она уже не настолько молода (Стаббс выразился куда категоричнее!), чтобы помышлять о рождении наследника. А если так, какой смысл валандаться с лягушатником и оскорблять чувства англичан?

Увы, англичане недооценивали свою королеву… Елизавета с упоением играла в невесту, в девушку на выданье, но это была всего лишь игра. Она удерживала при себе французского принца, чтобы католическая Франция не вступила в союз с католической Испанией; она завлекала д’Анжу, чтобы посеять раздор между ним и королем Карлом, которого в свое время отвергла… Она вообще мечтала Лягушонка (его так и прозвали в народе) обратить в протестантизм!

Не удалось ей только последнее. Но игра велась тонко, по всем правилам, и доставляла Елизавете массу удовольствия. Однако, с точки зрения французов, Елизавета играла чрезмерно долго. Она ведь два года не говорила ни да, ни нет! Жан Симс, посол Франции, решил, что ее, как и прежде, сдерживает любовь к графу Лейстеру. И ничтоже сумняшеся брякнул однажды, что во всей Англии неизвестно только королеве о браке Роберта Дадли, графа Лейстера, с Летицией Ноллис…

Ну вот он и грянул, этот гром…

Роберт был немедленно вызван во дворец, и он поехал туда, почти убежденный, что его ждет Тауэр. Тем более что при встрече он говорил с Елизаветой очень дерзко. Сказал, что не любил ни одну женщину, кроме нее, но раз уж она не хочет сделать его своим супругом, то почему он должен отказываться от семейной жизни? Сама-то ведь собралась замуж за французика…

Громы и молнии бушевали над головой графа Лейстера несколько месяцев, а потом стали ослабевать. Все-таки Елизавета не смогла пересилить своей любви к этому человеку! Она всегда питала романтические иллюзии и глядела на него глазами своей юности, не замечая неизбежных примет возраста. Для нее он был все тем же обворожительным юношей, что и двадцать лет назад… Да и она сама рядом с ним чувствовала себя юной девушкой!

Словом, она простила Роберта. Однако не простила Летицию. Невозможно было простить ту, что была красивее королевы. Невозможно! Одно имя новой графини Лейстер доводило Елизавету до нервных припадков, до приступов злобной ругани.

– Ты еще отведаешь когтей своей Волчицы, – пророчила она Лейстеру. – Она свела в гроб одного своего мужа. Сведет и другого, тебя!

Роберт Лейстер, который все знал о смерти лорда Эссекса, только отводил глаза и молчал…


Да, вот таковы были обстоятельства, при которых в замке лорда-казначея сэра Уильяма Сесила английской королеве представили десятилетнего мальчика по имени Роберт Деверо, граф Эссекс.

Конечно, королева знала о существовании обычая, согласно которому именно лучший друг берет к себе на воспитание старшего сына и наследника покойного лорда. И, поскольку Сесил был дружен с Эссексом, именно у него в доме предстояло воспитываться юному Роберту. Мальчик в будущем будет красив. И он – сын верного, преданного Эссекса. И все же… И все же!

– Сын Волчицы… – пробормотала Елизавета.

Мальчишка смотрел снизу вверх с выражением почтительным и в то же время независимым. Волчонок! Роберт Сесил уже нетерпеливо следил за ее рукой: когда королева протянет ее для поцелуя? Однако королева поступила иначе – наклонилась к юному Сесилу со словами:

– Ты можешь поцеловать меня, милорд.

Мальчик неуклюже ткнулся губами в нежную, необыкновенно белую, мягкую, ухоженную щеку. С трудом перевел дыхание от такой чести!

– Теперь ты. – Глаза королевы встретились с глазами Роберта Эссекса.

Тот вздернул голову:

– Я сын Волчицы, а волчата не умеют целоваться! Только кусаться!

И Елизавета вдруг поняла, что он сделает в следующую секунду – вцепится зубами ей в щеку!

Она выпрямилась и усмехнулась: ну да, кровь Волчицы! Конечно, она испугалась. Но не за себя. Что было делать с глупым ребенком, если бы он и впрямь укусил королеву? Не голову же ему рубить!

– Кусаться? Значит, ты не будешь мне служить, юный Эссекс?

– Все мы – слуги королевы, – ответил Роберт Деверо чопорно.

Ишь ты! Очень красиво! Наверное, благородный лорд Сесил постарался.

Но тут же мальчишка все испортил:

– Однако я предпочел бы служить Англии.

Да вы посмотрите на маленького наглеца! А разве Англия и королева Англии – не одно и то же?

– Ну что ж, когда-нибудь я призову тебя к себе на службу, и ты поймешь, что разницы в самом деле нет, – милостиво кивнула Елизавета. – Прощайте, юные господа, храни вас Бог.

– Боже, храни королеву! – громко и отчетливо произнес Сесил-младший.

Эссекс-младший лишь что-то пробормотал себе под нос.

– А ведь это измена, мой мальчик! – ласково сказала королева. – Честное слово, с такими манерами не сносить тебе головы!

– Боже, храни королеву! – выговорил Роберт Эссекс с таким видом, словно совершал невероятно тяжелую работу.

Окончательно скандализованный лорд Сесил только глаза закатил. Да… плоды его воспитания оказались, увы, совершенно несъедобны!

А королева… смеялась. Нет, она была совершенно не способна сердиться на этого мальчишку!

Сын Волчицы? Да, конечно. И все же, все же…


Роберт второй

В 1577 году юный граф Эссекс был послан в Тринити-колледж в Кембридж. И мать, и отчим возлагали на него большие надежды.

– Невестой для него будет не меньше как принцесса! – говорила Летиция.

– Придется подыскать принцессу, – соглашался Лейстер.

Однако оба прекрасно понимали, сколь мало шансов сбыться их родительским надеждам, пока Летицию не желают принимать при дворе. Это беспокоило Лейстера, но еще больше то, что Рейли сильно укрепил свои позиции. И он до сих пор не надоел Елизавете, вот ведь странно.

В понимании Лейстера Рейли всегда был пошлым авантюристом. А между тем…

У Рейли имелась навязчивая идея – колонизация недавно открытых земель Нового Света. Испанцы, конечно, не собирались допустить хоть кого-то, тем паче англичан, на континент, содержащий огромные богатства. Сначала Елизавета узаконила пиратство – Френсис Дрейк, Уолтер Гренвилл, Хэмфри Гилберт подкарауливали и грабили испанские суда, которые возвращались из Америки. То есть испанцы обогащали-таки английскую корону, хотели они или нет. Но Уолтеру Рейли этого было, конечно, мало. В Новый Свет отправляли одну экспедицию за другой. Рейли жаждал сам участвовать в подобной экспедиции, однако, несмотря на многочисленные просьбы, королева не желала отпускать своего нового фаворита в путешествие, отвечая:

– Для меня вы незаменимы, сэр. А командовать кораблем может тот, в ком я нуждаюсь не столь остро.

Сэру Уолтеру ничего не оставалось, как путешествовать лишь в своем воображении. Он брал уроки математики и навигации у выдающегося ученого Томаса Хэрриота. Рейли спал по пять часов в сутки и фактически руководил экспедициями в Новый Свет, хотя бы на расстоянии. В 1584 году у северных берегов Флориды одна из экспедиций обнаружила никому не принадлежащую землю с благоприятным климатом. Рейли назвал открытую землю в честь королевы-девственницы – Вирджиния (девственная).

Именно благодаря сэру Уолтеру в Англию попали табак и картофель. Картофель сначала выращивался исключительно для декоративных целей в оранжереях – цветки его были безумно модны, а вот к табаку англичане пристрастились сразу – Рейли был одним из тех, кто ввел моду курить. Когда он впервые закурил при своем слуге, тот перепугался, истошно закричал:

– Хозяин горит! – и вылил на голову сэра Уолтера целый кувшин воды.

Королева тоже была изрядно удивлена, увидев своего красивого, изысканного придворного с трубкой в зубах. Но все же сделала ему комплимент, сказав, что видела многих, кто обратил золото в дым, но он единственный, кому удалось обратное – превратить дым в золото.

Вдобавок он был красив, этот Рейли: высокий, длинноногий, с яркими темными глазами на узком лице с правильными чертами.

Да, «авантюрист» стал опасным соперником человеку, который, конечно, хотел наслаждаться свободой от королевы, но ни в коем случае не желал утрачивать своего влияния на нее. И тогда Лейстер, знающий, сколь чувствительна королева к мужской красоте, решил перестать осторожничать и пойти, что называется, на абордаж. Ведь его пятнадцатилетний пасынок, Роберт Эссекс, закончивший обучение в колледже, обещал стать одним из красивейших мужчин своего времени. Он был смугл – совсем как леди Летиция, с такими же каштановыми волосами и с большими темными глазами. Юноша был одет в роскошные вещи, хотя и не слишком модные. Он за модой вообще-то не слишком-то следил – хотя бы потому, что выглядел потрясающе в любой одежде. Все на нем смотрелось изумительно элегантно, он мог бы стать законодателем мод, если бы захотел. Однако юный Эссекс не скрывал своего презрения к «щеголям», даже несмотря на то, что одним из них был его отчим. Впрочем, он презирал Лейстера и за то, что леди Летиция была до сих пор не принята при дворе. И совершенно не желал становиться придворным. О королеве Елизавете у него сохранились самые неприятные воспоминания.