Джулианна потянулась через стол, за которым они сидели, попивая чай, и взяла Амелию за руку.

— Это так несправедливо! — прошептала она. — Я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, что ты сейчас испытываешь. Но у меня в запасе был лишь день до отъезда Доминика во Францию — день, который я прожила в страхе и отчаянии.

— Ты жила в постоянном страхе и отчаянии с того самого момента, как он уехал, пока он наконец не вернулся на родину, — напомнила Амелия. Слишком свежо еще было в памяти суровое испытание, выпавшее на долю сестры. — Но в итоге Доминик все-таки вернулся к тебе. Я так боюсь за Саймона, Джулианна! Что, если он не вернется? Что, если французы поймают его на шпионаже? Что, если его отправят на гильотину?

— Саймон к тебе тоже вернется, Амелия. Он так умен и вынослив! Он так тебя любит! — твердо произнесла Джулианна.

— Ну почему он должен уехать именно сейчас! — воскликнула Амелия. Она не сказала Джулианне самое главное — почему Саймон не мог не подчиниться решению их дяди. — Мы только обрели счастье, когда вернули Люсиль! Мы только начали становиться настоящей семьей… а теперь Уорлок щелкнул пальцами, и мы должны подчиниться его приказу.

Джулианна какое-то время задумчиво молчала. Потом решилась:

— Ты мне что-то недоговариваешь, Амелия? Уорлок наверняка обладает каким-то средством воздействия на Саймона, которое помогает держать его в своей власти и заставляет выполнять каждую команду.

Амелия высвободила свою руку из руки Джулианны. Она не хотела лгать своей любимой сестре.

— Уорлок безжалостен. Я отправилась к нему вчера, чтобы упросить его передумать. Он сказал, что у него просто нет выбора. Но ведь выбор есть всегда! — вскричала Амелия.

— Как Саймон справляется с ситуацией? — спросила Джулианна после долгой паузы.

Амелия глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться:

— Я так за него переживаю! Время, проведенное во Франции, и особенно тюремное заключение оставили в его душе глубокий след. Ему до сих пор снятся кошмары! Он снова переживает время, когда сидел в тюрьме, и будто наяву видит, как гильотина забирает невинные жизни, — ему снится смерть. Он никогда не говорит об этом. Но я слышала достаточно, чтобы понять, как сильно прошлое терзает его, как глубоко его затронуло произошедшее. Боюсь, даже если Саймон выживет, он вернется ко мне совершенно другим человеком.

Джулианна снова сжала ее ладонь.

— Ты должна настраиваться на хорошее, Амелия. Наслаждаться каждым мгновением, которое дал вам Уорлок, и проживать его так, будто это мгновение — последнее и завтра уже не наступит. Вообще-то мне лучше сейчас уйти, а тебе стоит оторвать Саймона от дел и напомнить ему о своей любви.

Амелия грустно улыбнулась сестре. Возможно, ей действительно стоит сделать в точности то, что предлагала Джулианна. Это был бы далеко не первый раз, когда Амелия и Саймон занимались любовью средь бела дня. Теперь их дневные свидания становились все чаще. Они пытались радоваться каждой минуте, растягивая отпущенное им время, но это сражение было безнадежно проиграно.

Джулианна встала.

— Пойдем проведаем детей. И возможно, Уорлок передумает, — добавила она. — Война всегда полна самых невероятных перипетий. Может быть, уже в этом месяце союзники одержат победу на поле битвы, и Саймону незачем будет возвращаться во Францию.

Амелия вздохнула, ведь маятник войны, казалось, раскачивался равномерно между двумя армиями. Невозможно было сказать наверняка, какая сторона в итоге победит.

Поднявшись из-за стола, Амелия вдруг услышала нечто странное, словно кто-то стремительно приближался к ней. Она узнала странные звуки — эти шаги принадлежали Ллойду, но он никогда не передвигался так быстро. Чувствуя, как в душе постепенно зарождается тревога, Амелия насторожилась, и в этот самый момент дворецкий вбежал в комнату.

— Происходит что-то неладное, мисс Грейстоун! Ваш дядя только что вошел в дом и требует сказать, где находится его светлость. Я объяснит ему, что его светлость сидит в кабинете. Мне так жаль, мисс Грейстоун!

— Все в порядке, — успокоила его Амелия, но сердце ее тут же сжалось от страха.

Почему Уорлок вел себя подобным образом? Амелия взглянула на Джулианну и, приподняв юбки, бросилась прочь из комнаты. Ее сестра и Ллойд побежали следом.

Дверь кабинета была открыта настежь, и Амелия, резко затормозив на пороге, увидела, что Саймон стоял у стола лицом к Уорлоку. Саймон казался ошеломленным.

Вне себя от ужаса, Амелия резко обернулась к дворецкому.

— Ллойд, оставьте нас, пожалуйста! — закричала она. Когда слуга ушел, Амелия с Джулианной переглянулись и бросились в кабинет. — Что случилось?

Саймон взглянул на них широко распахнутыми от ужаса глазами.

Уорлок обернулся к Амелии и Джулианне:

— Выдан ордер на арест Саймона.

Амелия вскрикнула, не веря своим ушам. Это что, шутка? Саймон едва мог поднять на нее глаза.

— В чем меня обвиняют? — хрипло спросил он Уорлока.

Тот замялся, но все-таки произнес:

— В государственной измене.

У Амелии перехватило дыхание. Ее взгляд заметался между мужчинами, и она внезапно осознала, что это была не ошибка. Кто-то помимо Уорлока узнал о двойной игре, которую вел Саймон. Волна страха накрыта ее с головой.

— Мы можем как-то прекратить это разбирательство?

Уорлок посмотрел на нее:

— Ордер уже выдан, Амелия. Мы не можем помешать представителям власти в любой момент нагрянуть в этот дом и увести Саймона с собой.

Пошатываясь, Амелия схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие.

— Саймон?

Что же им теперь делать?

Втянув в легкие побольше воздуха, он решился поднять на нее глаза. Их взгляды встретились.

Амелия не знала, что означает эта настойчивая решимость, написанная на его лице. Но из ее головы вдруг вылетели все мысли, оставив лишь жестокие факты. Британские власти собирались арестовать Саймона — они собирались обвинить его в государственной измене. Британские власти собирались отправить Саймона за решетку.

О боже, еще одного тюремного заключения он просто не переживет…

Уорлок нарушил напряженное молчание:

— Время играет против вас. Если хотите избежать ареста, немедленно покиньте Лондон.

Саймону придется бежать, подумала ошеломленная Амелия.

— Мне нужно попрощаться с детьми, — резко произнес он.

— Не стоит их тревожить, — возразил Уорлок. — Мы скажем, что вы уехали, позже, когда они сами спросят о вас. Я уже послал за Лукасом. Он поможет вам бежать.

Саймон кивнул, на его лице появилась мрачная маска решимости, а потом он взглянул на Амелию:

— Я знаю, ты позаботишься о детях.

Она схватила его за руку.

— Куда ты поедешь? — услышала она свой охрипший голос. — Когда сможешь вернуться? Когда мы увидимся снова?

— Я не знаю, — обреченно бросил он.

Как это могло случиться? Как их жизни могли вот так, в одночасье, разрушиться? Амелия в отчаянии повернулась к Уорлоку:

— Мы можем поехать с ним? Детям нужен отец! — Но, даже не договорив, она уже поняла, каким будет ответ.

— Саймон, вам стоит поторопиться, — теряя терпение, произнес Уорлок.

— Амелия! — Саймон сжал ее плечи. — Я не должен так поступать, но я прошу тебя ждать меня! — Его голос тоже звучал хрипло. — Ты будешь ждать меня, Амелия?

«Разумеется, я буду тебя ждать», — подумала Амелия, заливаясь слезами. Но, возможно, Саймону придется провести в бегах долгие годы. И тут она поняла, что не сможет ждать просто так, без обещания на будущее.

— Нет! Саймон… Женись на мне сейчас, до того, как ты уедешь.

Глава 19

В глазах Саймона сверкали слезы, когда он опустил взгляд на ее руку.

— Этим кольцом я беру тебя в свои законные и преданные жены, — тихо произнес Саймон и надел золотое кольцо на палец Амелии. — Пока смерть не разлучит нас.

За окнами маленькой церкви XV века прекратился дождь. Капли больше не барабанили по витражам, слышалось щебетание птиц. Луч солнечного света проник внутрь церкви. Амелия стояла напротив Саймона, чувствуя, как душа переполняется острой болью и радостью. Амелия вот-вот должна была стать женой Саймона, а потом ему суждено было ее покинуть.

Лукас стоял рядом с ней. Он привез кольца. Уорлок посоветовал им обвенчаться в одной из маленьких лондонских церквей по пути Саймона из города. Амелия не знала, как Саймону с Лукасом удалось организовать эту краткую, в высшей степени странную и не соответствующую канонам церемонию, но догадывалась, что изрядное количество их капиталов перетекло в другие руки.

Священник кивнул Амелии, разрешая ей произнести свою клятву.

Амелия взглянула в глаза Саймона и хриплым от волнения голосом произнесла:

— Я беру тебя, Саймон, в свои законные и преданные мужья, пока смерть не разлучит нас.

— Полномочиями, данными мне Богом и англиканской церковью, я объявляю вас мужем и женой, — объявил его преподобие. И, склонив голову над Библией, которую держал в руках, стал вслух читать молитву, благословляя новобрачных.

Амелия не слышала ни единого слова из того, что сказал священник. Они с Саймоном поженились, и в самое ближайшее время ее муж с Лукасом поскачут прочь из города.

Что, если она никогда не увидит Саймона снова?

Да как такое может случиться?

— Ваше преподобие, — решительно перебил Лукас, выходя вперед. — Нам пора. Благодарю вас, сэр.

Амелия даже не видела, как Лукас обменивался со священником репликами. Слезы ослепили ее. Она почувствовала, как Саймон обнял ее за талию и повел к выходу. Ее низкие каблучки зацокали по каменному полу. Саймон толкнул тяжелую деревянную дверь, обитую железом, петли заскрипели, и они очутились в маленьком, мокром после дождя саду. На красных розах и огромных кустах гортензии искрились капельки воды.