Ни один мускул не дрогнул на лице Рори, заявившего строгим тоном:

— Последние шесть месяцев ваш муж работает на прокатном стане, и за это время ни одного дня не был без работы. Я это проверил. У вас задолженность по квартплате за десять недель. Давайте пять шиллингов, и я оставлю вас в покое до следующей недели, но на следующей неделе снова потребую пять шиллингов, и так будет каждую неделю, пока вы не погасите задолженность. Если не заплатите, я сообщу Палмеру, и он вышвырнет вас на улицу.

Это была пустая угроза, но женщина верила в то, что сборщики квартплаты обладают силой. В ее представлении это были богатые мужчины, не похожие на обычных людей.

Они уставились друг на друга. Улыбка постепенно исчезла с лица женщины, она резко повернулась и направилась в комнату с криком:

— Уилли, эй, Уилли!

Через минуту старший из ребятишек вернулся с двумя монетами по полкроны и домовой книгой.

Рори взял деньги, сделал запись в домовой книге и в своей бухгалтерской книге, а затем направился к следующему дому. Здесь он просто распахнул дверь и крикнул в темноту:

— Квартплата!

В ответ раздался мужской голос:

— Пошел к черту!

Рори поморщился. Он подумал, что если бы получал хотя бы пенни за каждое выслушанное оскорбление, то смог бы купить собственный дом. Подождав немного, Рори снова крикнул:

— Платите, или в понедельник придут судебные приставы.

На лестнице появилась тучная фигура в молескиновых брюках, мужчина швырнул вниз домовую книгу и монету в полкроны с криком:

— А пошел ты вместе со своими приставами знаешь куда!

Пока мужчина продолжал объяснять, куда Рори может убираться вместе с судебными приставами, Рори поднял монету и сделал запись в домовой книге. После чего швырнул книгу на нижнюю ступеньку лестницы, повернулся, вышел из дома и направился в конец улицы.

По следующим трем адресам ему никто не открыл, а по четвертому адресу Рори только собрался постучать в дверь, как она распахнулась, и перед Рори предстала миссис Фосетт с домовой книгой в руке. Не поздоровавшись, она протянула Рори монету.

— С них вы ничего не получите. — Она кивнула головой в сторону соседнего дома. — Да и вон с тех тоже. — Теперь она кивнула в другую сторону. — Они все уехали в Шилдс на рынок и, насколько я их знаю, вернутся оттуда без гроша. Ленивые ирландские мерзавцы. Я вам еще кое-что скажу. — Миссис Фосетт придвинулась поближе. — Эта Флаэрти, она забила переднюю комнату кроватями и сдает их по сменам, одни спят и уходят, а затем приходят другие. Ох уж эти ирландцы, с утра понедельника до вечера субботы они не пьют ни капли, но зато в воскресенье… после мессы сразу в бар. Фу, какой позор!

Рори протянул миссис Фосетт домовую книгу, посмотрел ей прямо в глаза, повернулся и ушел. Он не стал стучать в те двери, на которые указала миссис Фосетт, ее словам можно было доверять. Странно, но она была единственной на всей улице, кто аккуратно платил квартплату. И все же, несмотря на отсутствие у нее задолженностей, Рори больше нравился любой из «ленивых ирландских мерзавцев», чем эта миссис Фосетт.

На Солтбэнк-роу в нос сразу же ударило зловоние, исходившее от мусорных куч. Перед стоявшими здесь двухкомнатными коттеджами никогда не высыхали грязные лужи. А уж летом зловоние и вовсе было невыносимым. Рори все время удивляло, почему городская администрация не обращает на это никакого внимания. Наверное, она считала, что подобные условия вполне хороши для ирландских иммигрантов. А те, похоже, и не возражали, поскольку, как все знали, в Ирландии они привыкли спать вместе со свиньями и курами в своих крохотных хибарах.

Однако Рори слышал, что среди людей, работавших у Палмера, были и ирландцы, которые покупали собственные дома. Об этом рассказывал сам старик Кин, который недолюбливал ирландцев.

Отец Рори тоже много лет работал у Палмера, однако Рори не наблюдал никаких признаков того, что он в состоянии купить собственный дом. Возможно, потому, что отец просто не хотел этого. Заработанные деньги он тратил, хорошо питался и много пил почти каждый день, словно хотел «размочить» тело, высохшее от многолетнего пребывания у сталеплавильной печи.

Пьянство отца Рори не осуждал, а вот его любовную интрижку с Лиззи — очень. Наверное, в качестве компенсации за эту интрижку отец и отправил его в начальную школу, за что Рори не испытывал благодарности к нему, поскольку только и овладел в этой школе, что азами письма, чтения и счета.

Но тем не менее умение читать и писать позволило Рори получить место сборщика квартплаты с заработком пятнадцать шиллингов в неделю. Все знакомые говорили, что ему чертовски повезло с этой работой. Пятнадцать шиллингов, и при этом не надо ни гнуть спину, ни пачкать руки. И больше всех подчеркивал эту мысль его работодатель.

Мистер Кин владел почти половиной всех коттеджей на Солтбэнк-роу, и квартплата с каждого коттеджа составляла два шиллинга в неделю. Но когда Рори добрался до конца улицы, в кармашке его кожаной сумки лежало всего двадцать пять шиллингов и шесть пенсов.

К двенадцати часам Рори вышел на главную улицу и влился в поток рабочих, выходивших из доков Палмера. Рабочие двигались, словно черные потоки лавы, их серые лица были покрыты потом. К тому моменту, когда они дошли до церкви, толпа уже постепенно рассосалась.

Рори прикинул, что в контору он вернется к часу. Часов он никогда не носил, поскольку стоило только зазеваться — их тут же могли стащить. Ему приходилось видеть, как орудуют шайки карманников. Остановившись на мосту, Рори посмотрел на узкие, покрытые грязью берега реки и подумал, что сегодня можно не торопиться возвращаться в контору, так как старый Кин уехал в Хексем навестить отца. Когда такое случалось, дневные сборы складывались в сейф, где хранились до понедельника. Субботние сборы обычно бывали небольшими, во всяком случае у него. А вот Джон Джордж собирал больше, поскольку обслуживал район Тайн-док и лучший участок Стэнхоуп-роуд.

Рори слегка тревожило поведение Джона Джорджа. Что-то этот парень задумал, и наверняка это было связано с той девушкой, дочерью того религиозного фанатика. Только вчера Рори предупредил Джона Джорджа, предложил ему хорошенько подумать, поскольку, будучи послушной дочерью, девушка и сама могла свихнуться на религиозной почве, как и все в Шилдсе.

А в Шилдсе люди действительно помешались на религии, там повсюду понастроили церквей, а церкви развернули настоящую кампанию против спиртных напитков и азартных игр. Но те, кто устроил всю эту шумиху, кто они? Да половина из них просто чертовы лицемеры. Рори знал кое-что про этих людей, поэтому и предупредил Джона Джорджа.

Войдя в Тайн-док, Рори позабыл и про Джона Джорджа, и про его проблемы, потому что сейчас мысли Рори были заняты перспективами на вечер. Недавно он услышал про одного скандинава, который жил в Корсторфине. Его все называли Блондин. Летом он совершал путешествия в Норвегию и Швецию, а зимой жил на побережье и содержал игорный дом, но не обычный, а весьма солидный, для капитанов и прочей солидной публики. Как говорил Малыш Джо, Блондин редко приглашал к себе иностранцев… Забавно, швед называет англичанина в его собственном городе иностранцем. Но как бы там ни было, Малыш Джо обещал посодействовать.

Рори ощутил возбуждение от мысли поиграть не в дешевом притоне, а в солидном игорном доме, где за игру банк доходит до двадцати фунтов. Если попасть в такое заведение, то вскоре он сможет купить дом… для себя и Джейни. Он хотел жениться на Джейни, буквально изнывал от желания. Да, именно изнывал, это верное слово. По ночам Рори ворочался с боку на бок, а потом, чтобы снять напряжение, опускал ноги с кровати и становился ступнями на холодный пол.

Завтра он увидит Джейни, и эта мысль улучшила его настроение. Да, он увидит ее, прижмет к груди, она ведь такая худенькая и красивая. И завтра он не будет весь вечер играть в карты, нет, при любой погоде они с Джейни пойдут гулять, и все будет так, как он задумал.

— Рори! Рори!

Рори резко обернулся и увидел Джона Джорджа, который пробирался к нему сквозь толпу рабочих. Когда Джон Джордж добрался до него, Рори удивленно посмотрел на него:

— Что-то ты сегодня припозднился, правда? Обычно ты уже закругляешься к двенадцати.

— Да, но на Болдон-лейн произошел несчастный случай, и я помогал растаскивать телеги. Погиб молодой парень.

— Соваться в толпу, когда у тебя в сумке деньги, да ты, должно быть, рехнулся… А это где ты откопал? — Рори осмотрел Джона Джорджа с головы до ног. — Ограбил кого-нибудь?

Пригладив лацканы толстого коричневого пальто, которое хотя и было слегка мало, но все же подходило к его тощей фигуре, Джон Джордж ответил:

— Я купил его в прошлую субботу в Ньюкасле, на рынке.

— И сколько ты отдал за него?

— Полкроны.

— Что ж, тебя не обобрали, материал хороший. Тебе надо было еще купить сапоги. — Рори бросил взгляд на сапоги Джона Джорджа с растрескавшимися носками. — Хорошо еще, что хозяин не заметил твои сапоги, ты же знаешь, как он относится к внешнему виду своих служащих.

— Куплю и сапоги, когда снова поеду в Ньюкасл.

— А ты опять собираешься в Ньюкасл?

— Да. — Джон Джордж улыбнулся. — Мы поедем вместе с ней на трехчасовом поезде, я ее провожу. Вот посмотри. — Он сунул руку в карман пальто и вытащил оттуда небольшую коробочку в тонкой оберточной бумаге. — Я купил ей это на Рождество. Что скажешь?

Рори открыл крышку коробочки и увидел медальон в форме сердечка на цепочке. Некоторое время он внимательно разглядывал подарок, затем тихо спросил:

— Сколько ты отдал за него?

— Ну… не столько, сколько он стоит. Медальон не новый, но очень хороший.

— Так сколько?

— Семь шиллингов и шесть пенсов.