Риган положила руку на плечо мужа и не стала спорить. Николь подошла к Уэсли и посмотрела в его потускневшие глаза.

— Ты же в это не веришь? Уэс покачал головой:

— Я не хочу на ней жениться, но она носит моего ребенка. В этом мой долг.

— А что же будет с Кимберли? — ласково спросила Николь.

— Она… — на секунду Уэс отвернулся. — Все было кончено, когда я признался в церкви.

— Уэсли, — сказала Николь и взяла его за руку. — Я не знаю эту девушку, но, по-моему, она обладает достоинствами, которые помогут ей стать хорошей женой.

Уэсли фыркнул:

— Она плодовита. Ну что, будем с этим заканчивать?

— Ради бога, подумай над этим хотя бы несколько дней! — Тревис взорвался:

— А вдруг ты образумишься. Мы могли бы найти ей мужа. Сын сапожника ищет себе жену. Он бы…

— Тревис, можешь взять своего сапожника и…

— Уэсли! — прервала его Риган. — Ты будешь по-прежнему ненавидеть Лию, когда она станет твоей женой?

— У нее и ребенка будет все самое лучшее. А теперь пора зайти в дом, к моей… — Его лицо исказила улыбка, больше похожая на гримасу:

— ., невесте?


В то роковое воскресенье еще до захода солнца Лиа стала госпожой Уэсли Стэнфорд. Собравшись с силами, она держалась на ногах и твердо отвечала на вопросы волновавшегося пастора. Она не вполне понимала, как все это случилось, но происходившее настолько походило на ее мечты — ведь на церемонии бракосочетания она стояла, не ощущая боли в теле, рядом с человеком, которого всегда любила.

Когда церемония закончилась, никто не произнес ни слова. Лие помогли поставить свою подпись рядом с подписью Уэсли в церковной книге, а затем Клей своими сильными руками отнес ее в дожидавшийся на улице фургон. Она слишком плохо себя чувствовала, чтобы обращать внимание на то, где находится и что ее муж со своим братом не желают смотреть на нее.

Ее посадили в лодку, которая поплыла вверх по реке, потом опять пересадили в фургон и наконец аккуратно опустили в чистую, мягкую кровать.

— В моей комнате, — фыркнул Уэсли, когда Риган и Клей уложили девушку. — Тогда мне нужно уехать.

— Уехать! — поразилась Риган. — Когда у тебя молодая жена и…

Уэсли остановил ее взглядом.

— Если ты думаешь, что я способен каждый день видеть это и не лишиться рассудка, значит, ты плохо меня знаешь. Мне нужно на время уехать и свыкнуться с этим.

Он вытащил снизу шкафа портплед и начал бросать в него одежду.

— Куда ты? — прошептала Риган. — Ты же не бросишь ее и ребенка?

— Нет, я сознаю свой долг. Я позабочусь о них, но мне нужно свыкнуться с мыслью об… этом! — С мрачной улыбкой он посмотрел на Лию, спавшую на его кровати. — Я съезжу в Кентукки, поработаю на ферме и весной вернусь. К тому времени ребенок подрастет и сможет отправиться в дорогу.

— Ты не можешь оставлять нам свои отбросы, — заявил Тревис, стоя в дверях. — Ты благородно решил, что должен сделать ее честной женщиной. Женщиной! Я даже не пойму, разумное ли она существо. Забирай ее с собой. Я вовсе не хочу, чтобы мне что-то напоминало о твоей глупости.

— Вычти расходы на нее из моей половины стоимости нашей плантации! — закричал Уэсли.

— Ты не можешь уехать просто так, — взмолилась Риган, но Уэсли уже был за дверью.

— Тревис, догони его, — взмолилась она. — А мы с Николь займемся девушкой. Ты же не можешь вот так расстаться с братом.

Поколебавшись, Тревис коснулся щеки жены, потом бросился вниз по лестнице. В окно спальни Риган следила за тем, как братья обнялись, потом Уэсли направился к пристани, где была привязана лодка, на которой ему предстояло пуститься в дорогу на запад.

Глава 3

Через два дня после отъезда Уэсли Лиа родила мертвого ребенка. Она поплакала над крохотным гробом, а потом ее опять уложили спать, и она спала несколько дней подряд, просыпаясь только для того, чтобы немного поесть.

Когда в конце концов Лиа пробудилась и огляделась по сторонам, ей показалось, что она находится в раю. Она лежала в просторной кровати с пологом из ткани кремового цвета. На выкрашенных в белый цвет стенах были развешаны картины — парусные корабли, сцены охоты. Комната была заставлена стульями, столами и конторками, подобных которым ей видеть еще не приходилось.

Лишь секунду она полюбовалась этим зрелищем, а потом спустила ноги на пол. На голове у нее был чепчик, а тело укутано в ночную рубашку ослепительной белизны; она удивленно коснулась этой одежды. Головокружение наконец прекратилось.

— Что вы делаете? — спросила появившаяся в двери женщина. — Миссис Риган! — крикнула она через плечо.

Когда Риган прибежала, Лиа, вырываясь из рук служанки, пыталась встать с кровати.

— Салли, довольно!

— Вы не знаете, какие они, — всхлипнула служанка, толкая Лию руками. Риган собралась с силами.

— Салли! Уходи, мы с тобой потом поговорим. Когда служанка ушла, Риган повернулась к Лие, которая опять попыталась сесть:

— Тебе нужно отдыхать.

— Мне нужно присмотреть за детишками. Старик их уморит голодом.

Мягко, но настойчиво, Риган заставила ее лечь.

— Об этом уже позаботились. Тревис с Клеем побывали на вашей ферме, забрали всех твоих братьев и сестер и сейчас устраивают их в разных семьях. А твоего отца никто не видел несколько недель, с того самого дня, когда он… явился в церковь. Тебе пока нужно отдыхать, есть и выздоравливать. Когда ты придешь в себя, то сможешь встретиться с братьями и сестрами. А вот и еда.

Перед изумленной Лией поставили красиво раскрашенный деревянный поднос с блюдами.

— Я не знала, что бы ты хотела поесть, и заказала все разное, — продолжала Риган, снимая серебряные крышки, чтобы показать ароматные горячие блюда.

— Я… — Лиа запнулась. Риган похлопала ее по руке:

— Ешь побольше, наслаждайся, а потом поспи. Прежде чем приступить к работе, тебе надо отъесться. Кстати, горшок стоит под кроватью. — С этими словами Риган вышла.

Лиа принялась есть, как делала это всегда — руками и с невероятной быстротой. Она не обращала внимания на то, что брызги от соуса попадают на полог. Поев, она воспользовалась ночным сосудом и выплеснула его содержимое в окно, как всегда поступала дома. Почесываясь, она опять легла в кровать и заснула, так что гнев Тревиса миновал ее, когда он услышал о том, как Лиа поступила с содержимым горшка.

Целых десять дней Лиа только спала и ела, а когда ссадины и синяки у нее зажили, Риган задумчиво посмотрела на нее. Она сообщила, что Уэсли уехал в Кентукки, куда будто бы давно уже собирался.

Лиа уяснила, что ночной горшок следует оставлять служанке, но так ни разу и не осмелилась выйти из спальни. Она сидела у окна и разглядывала огромную территорию плантации Тревиса, застроенную разнообразными зданиями, видела сотни людей, занятых делом, и постепенно ее стало охватывать беспокойство.

— А когда я должна приступить к работе, о которой вы говорили? — спросила она у Риган.

Та взяла Лию за подбородок и стала рассматривать ее лицо в свете солнца. Синяки почти совсем зажили.

— Скажем, завтра утром.

— Хорошо, — улыбнулась Лиа. — У вас есть для меня какая-нибудь старая одежда? Что-нибудь поношенное, — продолжала она, кивком показав на голубое шелковое платье Риган.

— Пожалуй, мы пока не будем думать о твоей одежде, — задумчиво ответила Риган. — Думаю, мы начнем завтра, если у Николь будет время. — Она не оставила Лие времени, чтобы задать вопросы. — Мне нужно идти. Предстоит подготовить очень и очень многое, — рассеянно добавила она и вышла из комнаты.

Когда Лиа проснулась на следующее утро, Николь и Риган, с чепчиками на голове и в старых грубых платьях из муслина, уже стояли возле кровати. На их лицах застыло суровое выражение.

— Нам придется нелегко, — негромко сказала Риган. — С чего начнем?

— С тела, а волосами займемся завтра. Не успела Лиа опомниться, как они схватили ее за руки, извлекли из кровати и повели из спальни. Пока они силой влекли Лию, та изумленно разглядывала ковры, картины и великолепную мебель. Они спустились в относительно скромную комнату, которая все же казалась замечательной по сравнению с той, в которой раньше жила девушка.

— Это будет моя комната.? Да подождите! вскрикнула она, когда Риган и Николь сорвали с нее ночную рубашку. Она наклонилась, пытаясь прикрыть наготу. — Вы не можете…

— Привыкай к этому, Лиа, — распорядилась Риган. — Дня два тебе одежда вообще не понадобится.

— Вы не имеете права… — начала Лиа и подхватила рубашку с пола.

— Залезай! — приказала Риган, показывая на гигантскую ванну, установленную в середине комнаты.

Лиа стояла неподвижно, загородившись ночной рубашкой.

Теперь твердым тоном заговорила Николь:

— Лиа, отныне ты член семьи Стэнфорд, а это имя и прекрасный дом подразумевают определенные обязательства. Прежде всего, нельзя сидеть за обеденным столом, благоухая как мул, а именно так от тебя сейчас пахнет. Поэтому мы с Риган собираемся посвятить несколько недель, а если понадобится, то и месяцев, чтобы сделать из тебя истинного члена семейства Стэнфорд. Мы тебя отмоем, обучим пользоваться кремами, масками, а когда с этим закончим, то научим правильно вести себя, ходить, говорить и вообще всему, что тебе полагается знать. Лиа переводила взгляд с Риган на Николь.

— А когда вы закончите меня обучать, от меня будет так же пахнуть, как и от вас? Когда Уэсли вернется, я буду в хорошем платье?

Риган и Николь с улыбкой переглянулись.

— В замечательном платье. Уэсли будет гордиться, что у него такая жена.

Позднее Лиа задавалась вопросом, полезла бы она в тот первый раз в ванну, если бы представляла себе, что задумали эти две жестокие женщины. Тогда она решила, что они будут рады, увидев ее чистую кожу, но Николь недовольно заметила:

— Это совсем никуда не годится: слишком много лет за ней не было никакого ухода.