Барбара Картленд - Прелестные наездницы

«Боже мой, да она ведь прелестна!» – сказал он себе; затем, когда Кандида спустилась с коня, резко спросил:

– Почему же вы продаете его?

Он увидел, как восторг, озарявший ее лицо во время представления Пегаса, исчез, будто освещенное окно задернули черной шторой.

– Я вынуждена, – коротко ответила она.

– Я уверен, вы могли бы убедить своего отца не продавать коня, который так слушается вас и так вам подходит.

– Мой отец умер, – тихо ответила Кандида. – Не думайте, что я рассталась бы с Пегасом, если бы у меня был какой-нибудь другой выход.

– Конечно, конечно, я понимаю, что он значит для вас, – согласился майор Хупер. – С лошадьми я работаю всю жизнь. Они становятся как бы частью человека, особенно если посчастливится приобрести такой выдающийся экземпляр.

– Значит, вы понимаете, – прошептала она.

От его сочувствия у Кандиды снова навернулись слезы на глаза, и майор Хупер, наблюдая за ней, усомнился, найдется ли женщина с глазами более выразительными и более нуждающимися в мужском утешении.

– Жаль, что вы сами не можете продемонстрировать Пегаса в Лондоне, – вдруг сказал он. – Там бы вы получили за него подходящую цену – гораздо большую, чем я могу предложить вам.

– Я бы охотно сделала это, – сказала Кандида, – но как? Я совершенно не знаю Лондона.

– А что, к примеру, скажет ваша семья, если я предложу взять вас туда? – спросил майор Хупер.

– У меня нет семьи, – ответила Кандида. – Пройдись с Пегасом вокруг поля, Нед. Я бы хотела, чтобы майор Хупер увидел его еще раз, уже на расстоянии.

Нед взял коня за уздечку, чтобы сделать то, что ему сказали. Как только он оказался вне пределов слышимости, Кандида продолжила:

– Буду откровенна с вами, сэр. Я должна позаботиться о Неде. Он был конюхом у моих родителей двадцать один год, и я не могу бросить его без гроша. Сколько бы вы не заплатили мне за Пегаса, это будет помощь старику. Я могу лишь просить вас проявить великодушие.

– А что же будет с вами? – спросил майор Хупер. Она отвела глаза и бросила взгляд через поле – туда, где Пегас, в хорошем настроении, играл с клочком бумаги, летевшем по ветру.

– Я найду какую-нибудь работу, – отсутствующим голосом сказала она. – Я, возможно, могла бы быть гувернанткой или компаньонкой.

Майор Хупер вдруг щелкнул кнутом по своим ботинкам, и она вздрогнула от этого звука.

– Я дам вам за Пегаса сто фунтов, – сказал он, – если вы поедете со мной в Лондон и продемонстрируете его в моей школе.

– В школе? – недоверчиво спросила Кандида.

– При своем извозчичьем дворе я держу школу верховой езды, – объяснил майор Хупер. – Многие из тех лошадей, что я приобретаю, должны быть специальным образом объезжены, чтобы леди могли скакать на них в дамских седлах.

– Я могу помочь вам? – спросила Кандида.

– Да… И вы также можете продемонстрировать Пегаса тем, кого это интересует, – сказал майор Хупер.

– Я с удовольствием сделаю это, это звучит так заманчиво. А вы уверены, что я не… что все будет в порядке?

– Ничего не случится, все будет в порядке, – заверил он ее.

– Но… моя… одежда, – пробормотала Кандида, запинаясь.

– Обо всем позаботятся, – пообещал майор. – Можете положиться на меня, я вас не подведу.

– О, благодарю вас, благодарю вас! – вскричала Кандида. – Я останусь с Пегасом! Я не могу даже выразить, что это значит для меня.

– Понимаю, понимаю, – с какой-то неуверенностью в голосе сказал майор Хупер. – Ну а теперь мне надо возвращаться в город. Если вы поедете со мной сейчас, будет легче все устроить.

– Прямо сейчас? Вы имеете в виду, мне ехать так, так есть? – спросила Кандида.

– Я позабочусь о том, чтобы вы ни в чем не нуждались, когда мы доберемся до Лондона, – ответил майор Хупер. – Если у вас есть какой-нибудь багаж, тогда, может быть, ваш конюх привезет его завтра. Я оплачу его расходы и дам ему сейчас чек на сто фунтов, который он сможет в банке обменять на деньги. Было бы неблагоразумно для него иметь при себе такую сумму наличными.

– Да, это верно, – отозвалась Кандида. – Очень любезно с вашей стороны, что вы так предусмотрительны.

– Я привык к подобным делам, – сказал майор Хупер. – С вашего позволения, мэм, я буду откровенен и скажу, что сегодня мне в первый раз посчастливилось найти на деревенской ярмарке подобного рода такое великолепное животное и такую очаровательную владелицу.

Он увидел, что Кандида покраснела от его комплимента. На мгновение белизну ее кожи тронул легкий оттенок розового. Затем она улыбнулась, и он лишь еще раз подумать о том, что никогда раньше не видел таких фантастических глаз.

«Боже, ну и сделка вышла!» – сказал он себе, наблюдая, как девушка бежит через поле к Неду, чтобы сообщить ему новость.

Даже немодное, поношенное платье не могло скрыть ее изящества, и майор Хупер, человек с чувствительной натурой, вдруг обнаружил, что бормочет себе под нос:

– Она прелестна, и она за это заплатит! Маленький дьявол!

На пути в Лондон рядом с майором Хупером в черно-желтом фаэтоне Кандида чувствовала, будто новый мир открывается перед ней.

Через некоторое время после их отъезда с Гончарного рынка зеленые поля сменились пригородными домиками с садами, полными цветов, и все увеличивавшееся движение на дороге подсказало Кандиде, что они приближаются к этому огромному городу, в котором она была лишь дважды за всю свою жизнь.

Из всего, что она видела вокруг, наибольший интерес для нее представляли лошади. Она не отрывала глаз от пары хорошо подобранных чалых, запряженных в громоздкую карету, сиявшую медью; на кучере была сдвинутая на затылок шляпа и многоярусная пелерина. На другом подобном экипаже специальные поводья заставляли лошадей держать головы высоко, а на запятках стояли два напудренных ливрейных лакея.

Иногда, когда они проносились мимо встречных карет, перед ней мелькал чей-нибудь привлекательный образ за окном или розовый нос богатого собственника.

Или же ее внимание притягивали гнедые, впряженные в фешенебельную викторианскую коляску, открытую сиянию послеобеденного солнца, отчего на память приходила картинка из журнала мод, рекламировавшая крошечный, отделанный кружевами зонтик от солнца.

Трудно было отвести глаза также и от людей, ехавших верхом. Их лоснящиеся, хорошо ухоженные лошади заставляли Кандиду задавать себе вопрос: как Пегас мог сравниться с ними? Но на этот вопрос она легко находила ответ: Пегас, несомненно, ни с кем не сравним.

– Магазины мы еще не проезжали, – сказал майор Хупер, видя, как Кандида жадно смотрит во все стороны, и думая, что она, как и большинство женщин, ищет витрины магазинов.

– А что, магазины только в центре Лондоне? – спросила Кандида.

– Те, что представляют интерес для вас, – да, – ответил он. – Я живу рядом с Сент-Джонским лесом, с той стороны, где находится парк. В настоящее время это фешенебельный квартал.

Произнося эти слова, он бросил на нее пронзительный взгляд, будто ожидая, что она либо ответит вызовом, либо даст понять, что ей ясно, что он имеет в виду. Но на обращенном к нему прелестном личике не отражалось никаких эмоций, кроме обычного интереса, который любая молодая девушка проявила бы в подобной ситуации.

– Значит, это хорошее место для вашего извозчичьего двора? – наивно спросила она.

Губы майора Хупера слегка дрогнули, и он ответил:

– Почти все мои клиенты живут поблизости.

– Это, должно быть, очень удобно, – заметила Кандида, больше не слушая майора и наблюдая, как какой-то молодой щеголь в дерзко сдвинутой набок шляпе пытается справиться со своим жеребцом, испугавшимся бочки уличного торговца.

На Пегасе ехал, ведя его в Лондон, один из конюхов майора Хупера. На ярмарке майор купил еще трех лошадей, но Кандида поняла – хотя ей об этом не говорили – что Пегаса поручили старшему конюху.

Кандиде пришлось пережить мучительный момент прощания с Недом, но он был так ошеломлен и так благодарен ей за ту огромную сумму денег, которые она подарила ему, что не смог толком ничего сказать.

– Ты сможешь снять любой дом в деревне, который тебе понравится, – сказала ему Кандида. – И я уверена, что у тебя будет возможность немножко подзарабатывать, чтобы время от времени пополнять свой бюджет.

– Пусть у вас не болит голова обо мне, мисс Кандида, – ответил Нед. – Я вот о вас думаю.

– Со мной будет все в порядке, – заверила его Кандида с отвагой в голосе, которая, хоть и хорошо сыгранная, не обманула Неда.

– А вы уверены, что правильно поступаете, мисс? – спросил он, отведя ее немного в сторону и наклонясь к ней, чтобы майор Хупер не смог ничего услышать.

– Это для меня возможность быть вместе с Пегасом, – ответила Кандида. – Да и майор Хупер, похоже, добрый человек.

«Добрый» не совсем соответствовало тому впечатлению, которое у нее успело сложиться о майоре Хупере; она сама еще не могла понять, каким он ей действительно кажется. В то же время он выглядел вполне искренним и открытым. Кроме того, если она не поедет с ним, что же ей остается?

Она совершенно ничего не знала о тех бюро, через которые знатные и богатые леди выписывали себе слуг, и, кроме того, разумеется, очень сомневалась, что, появившись в Лондоне вот так, в плохой одежде и без рекомендаций, сумеет найти какую-нибудь работу, кроме разве что самой черной.

Кроме того, она сознавала, что ее молодость и красота могут обернуться против нее. Она была лишена тщеславия, но прекрасно понимала, что леди, вращающиеся в обществе, обычно не берут к себе в дом привлекательных молодых женщин, которые, по происхождению могли бы рассчитывать на нечто гораздо большее, чем роль домашней прислуги.

Да, ей больше ничего не оставалось, как принять предложение майора Хупера, и она была глубоко благодарна ему за то, что он дал ей шанс остаться вместе с Пегасом, за то, что она теперь хотя бы некоторое время сможет ездить на своем любимом коне.