Чарльз высвободил руку из руки Лиззи.

— Вот видишь! Я говорил тебе! Если Мег заметила наше отсутствие, то твоя тетушка уж точно.

Лиззи, нисколько не смущенная тем, что ее застали в такой щекотливой ситуации, вздохнула с облегчением:

— Благодарение небу, это только ты, Мег! Я, было испугалась, что это мой дядюшка явился делать мне выговор.

Она повернулась к Чарльзу:

— Ну пошли! Я полагаю, мне следует послушать игру кузины, хотя я и слышала эту пьесу тысячу раз.

Проходя через бальный зал в гостиную, она продолжала:

— Ты представить себе не можешь, что это за мука — бренчание и звяканье с утра до ночи! У меня от него зубы разбаливались. Тебе нравится арфа, Чарльз?

— Трудно сказать, я как-то об этом не задумывался. Я полагаю, она звучит, как и всякий другой инструмент, — насколько на это способна.

Лиззи улыбнулась.

— Я рада, что ты к музыке равнодушен, потому что, когда мы поженимся, я не собираюсь играть на арфе, да и на фортепьяно тоже.

Мег настолько поразили эти слова, что она остановилась. Ее не удивило, что и Чарльз тоже застыл на месте. Лиззи шла дальше одна. В дверях она остановилась с лукавой улыбкой.

— Я вижу, я вас удивила. Но если бы мы попросили меня стать вашей женой, мистер Чарльз Бернел, быть может, я бы и не отказалась.

Лиззи скрылась. Мег взглянула на Чарльза, который отвечал ей виноватым взглядом.

— Я знаю, ты думаешь, Мегги, что я попал в неловкое положение, и ты, пожалуй, права. Но впервые в жизни меня это не беспокоит! Если и смогу жениться на Лиззи, я женюсь, честное слово!

Отойдя на несколько шагов, он снова подошел к Мег.

— Я пришел к выводу, что с Хоуп мы не пара. Я слишком люблю красоту ночного неба, чтобы отказаться от удовольствия созерцать его. Ты-то должна меня понять!

Он хотел было уйти, но Мег остановила его:

— Подожди, Чарльз. Давай, по крайней мере, вместе войдем в гостиную, чтобы хоть немного утихомирить сплетни. Сегодня все-таки день рождения Хоуп.

Чарльз остановился.

— Да, конечно, это самое меньшее, что я могу сделать.

Взяв его под руку, Мег сказала:

— Я понимаю твои чувства, но ты бы мог немножко пожалеть Хоуп. Она сегодня совершенно убита.

Чарльз взъерошил свои густые рыжие волосы.

— Ты права, но очень трудно все объяснить. Мне следовало бы поговорить с ней раньше, но у меня не было возможности. Я только сегодня утром решил, что должен порвать с ней. И потом, мы ведь с ней не были даже помолвлены.

— Нет, — засмеялась Мег, — официальной помолвки не было, но последние полгода вся деревня только об этом и говорит.

— В этом я не виноват, — раздраженно возразил Чарльз. — Меня не интересует, что людям больше делать нечего, как сплетничать о будущем Хоуп или о моем.

— Ты мог бы протанцевать с ней хоть один танец, а уж шотландский рил — знаешь, это было просто неприлично.

Чарльз вздохнул.

— Тут я с тобой согласен. Мы уже начали, когда до меня дошло, что мы с Лиззи натворили. Это была ее идея! И нам было так весело! Мы уже танцевали, когда я сообразил, что это уже третий танец. Господи, да я никогда больше двух раз ни с кем не танцевал, даже с Хоуп. Представляю, какой шум поднялся. Не могу сказать тебе, до чего я обрадовался, когда увидел, что Хоуп танцует с Уортеном. Так что, кажется, все обошлось!

Мег смотрела на своего друга детства. Она хорошо его знала и, хотя он и притворялся равнодушным и отзывался небрежно о своем поступке с Хоуп, видела, что его что-то сильно волнует. Она не одобряла его поведения, но в то же время понимала, что выговорами ничего не добьешься. Поэтому она только спросила:

— Ты любишь Элизабет?

Криво улыбнувшись, Чарльз стиснул ей руку

— Я понятия не имею, что такое любовь. Все, что я знаю, это то, что с Лиззи мне весело, она такая живая, веселая, и она просила меня почитать Байрона при первой возможности. Большего нельзя и требовать от девушки.

Когда они вошли в гостиную, Лиззи нигде не было видно. Лорд Уортен был в первых рядах слушателей. Его внимание было приковано к бегавшим по струнам пальчикам Хоуп. Как и все в гостиной, он был буквально загипнотизирован ее исполнением, а через минуту и Мег, и Чарльз уже тоже были под обаянием сонаты Моцарта, талантливо переложенной для арфы, быть может, самой Хоуп. Волшебные звуки, извлекаемые ее пальцами, разносились по комнате. Миссис Норбери с мужем внимательно следили за дочерью. Родительская гордость сияла на их лицах. Мистер Норбери взял жену за руку. Она обернулась к нему, в глазах ее блестели слезы.

У Мег перехватило дыхание при виде отражавшейся в этом взгляде любви. Она не могла удержаться, чтобы не взглянуть на Чарльза, заметил ли он этот исполненный нежности жест мистера Норбери. Но Чарльз не сводил глаз с Хоуп. При виде того, как Хоуп полностью отдается музыке, лицо его омрачилось. Он сдвинул брови, в голубых глазах была заметна боль, Страдание юноши, теряющего свою первую любовь.

Мег отвернулась. Эта боль мучительно отозвалась в ее собственном сердце. Она знала, что он любит Хоуп, но, видя, как он очарован Лиззи, Мег подумала, что он прав, расставаясь с Хоуп. При этой мысли она невольно обратила и взгляд на Уортена, сердце у нее сжалось. Почему он так жадно стремился овладеть ею, когда между ними так мало общего? Почему он не видит это так же отчетливо, как она?

Отзвучал последний аккорд, раздались бурные аплодисменты, а затем завязался оживленный разговор. Большинство гостей возвращались в бальный зал. Чарльз отвел Мег в угол гостиной.

— А как у тебя дела, Мег? — спросил он шепотом. — Ты все еще хочешь, чтобы я проводил тебя в Бристоль?

— Нет, — вздохнула Мег. — Я надеюсь как-нибудь уговорить его отказаться от помолвки.

Чарльз нахмурился.

— И тебе это удается?

— Пока нет, — засмеялась Мег. — Ты был прав. Он исключительно упрямый человек. Когда я ясно объяснила ему, что не люблю его, не могу любить, не могу уважать его, он сказал мне недвусмысленно, что мои чувства ему безразличны — он все равно женится на мне!

— Даже после того, как ты сказала ему, что ты о нем думаешь? Что ты не видишь в нем благородства?

— До этого не дошло. Я не хотела упоминать об этом без крайней необходимости. Однако теперь я вижу, что без этого не обойтись. Это поразит его. Я знаю, он о себе другого мнения.

Чарльз покачал головой.

— Все эти аристократы таковы. Они так привыкли к своей исключительности, что части очень заблуждаются на свой счет.

Нахмурившись, он продолжил:

— Но ты уверена в справедливости своего мнения о нем?

Положив руку на рукав его фрака, Мег тихо проговорила:

— На прошлой неделе Монтфорд практически вызвал его, из-за меня, разумеется, а Уортен в ответ только улыбнулся и отделался какой-то пустяковой фразой. Я уверена, вызови он Монтфорда, тот бы немедленно принял вызов. Но Уортен вел себя так, как будто Монтфорд не стоил его внимания. Говорю тебе, Чарльз, я просто едва это стерпела.

— Но что же делать? — покачал головой Чарльз. — Ты же не можешь выйти за человека, настолько лишенного мужества и чести! Да он через неделю тебе опротивеет!

Мимо них, шурша шелками, проходили гости. Многие еще задержались в гостиной, столпившись вокруг Хоуп и превознося ее исполнительский талант.

Чарльз, наблюдавший все это время за Уортеном, внезапно воскликнул:

— Я знаю, что нужно делать, Мег! Как это я только до этого раньше не додумался! То-то ты удивишься! Мы здорово повеселимся!

— Но что такое, Чарльз? Что ты намерен делать?

Чарльз дружески потрепал ее по щеке.

— Я ничего тебе не скажу. Но обещаю тебе, что через несколько дней, тебя ожидает сюрприз.

Мег пришлось этим удовольствоваться, поскольку он немедленно раскланялся и, сказав, что должен хоть немного искупить свои грехи, начал пробираться сквозь толпу гостей, окружавшую Хоуп. Подойдя к ней, он с поклоном пригласил ее на танец, но даже на расстоянии Мег могла видеть, что манера его оставалась отчужденной и подчеркнуто вежливой.

Хоуп отвечала ему любезно, сделав легкий реверанс. Потом, когда они будут танцевать вместе, это, быть может, немного поуспокоит злые языки, но только не Хоуп. Во взгляде, которым она проводила его удалявшуюся фигуру, мелькнуло отчаяние. Бедняжка Хоуп! При всей ее внешней безмятежности, этот день рождения надолго запомнится ей как самый тяжелый в ее жизни.

Был уже поздний час. Усталые оркестранты начинали фальшивить. Последний контрданс Мег протанцевала с отцом. После этого он направился на поиски жены и приказал подавать экипаж. Каролине пора уже было отдыхать.

Мег подумала, что раз уж помолвку необходимо разорвать, то надо действовать побыстрее. Она осмотрелась по сторонам в поисках высокой фигуры лорда Уортена, но его нигде не было видно.

Она вздрогнула, когда женская рука внезапно обняла ее за талию и Лиззи шепнула ей и самое ухо:

— Ты только посмотри на него, Мег!

— О ком ты, Лиззи? — со смехом отозвалась Мег, когда та чуть не сбила ее с ног, стремительно заставив повернуться в сторону дверей на балкон.

— Там, у двери! Видишь, как колышутся занавеси? Посмотри, кто сидит там, опершись на трость. — Лиззи вздохнула. — Как он хорош! Мне даже кажется, он красивее лорда Байрона! Ну найдется ли кто-нибудь романтичнее Джеффри Блейка? О, если бы он только не бы женат, уж я бы его не упустила! Посмотри, какое у него грустное выражение!

— Возможно, у него грустный вид, потому что он не может танцевать с красавицами Стэйплхоупа!

В этот момент Уортен, явно слышавший их разговор, заметил спокойным равнодушным тоном:

— Боюсь, что обе вы ошибаетесь.

Девушки разом повернулись к нему. Рука Лиззи все еще обнимала Мег. Вопрос их прозвучал в унисон:

— Что вы хотите сказать?

Уортен раскрыл маленькую эмалевую табакерку.

— Не хочу разрушать ваши иллюзии, но сомневаюсь, чтобы в данный момент мой брат сожалел о том, что не может танцевать. Видите ли, у него повреждено бедро, и, когда он долго ходит, начинается мучительная боль. Я убеждал его вернуться в гостиницу, опасаясь, что ему очень не по себе, но он не пожелал испортить мне вечер! Так что едва ли он думает сейчас о танцах, которые он не может себе позволить!