— Уверен ли я? Хорошо, допустим, вы правы, тут никого не было, допустим… Но если я ошибаюсь, то как, в таком случае, вы объясните это?

Мерлин отодвинул туалетный столик и ткнул пальцем в крошечную «головку» микрофона, прикрепленного к ножке стола. Затем провел пальцем вдоль провода, ведущего от микрофона к маленькой коробочке, не больше спичечного коробка, искусно спрятанной у самого основания выдвижного ящика. Заметить эту коробочку можно было, только если специально ее искать!

Вскрикнув от изумления, молодой скандинав опустился на колени, внимательно осмотрел микрофон и уже собирался что-то сказать, как Мерлин предостерегающе поднял руку:

— Подождите. Сначала давайте отсоединим его от приемника. Думаю, так будет и правильнее, и надежнее.

Он тоже присел, отсоединил проводок от микрофона.

— И что вы теперь скажете?

Заместитель управляющего огорченно развел руками:

— Мне нечего сказать, сэр. Это… это так неожиданно… Единственное, что я мог бы сказать в данной ситуации, — микрофоны такого типа нашей полицией не используются.

— Значит, вы хорошо знакомы с типом микрофонов, которые использует ваша полиция? — поинтересовался Мерлин.

— Да. Иногда полиция проявляет законный интерес к некоторым из наших постояльцев, и тогда, как нам известно, они используют подслушивающие устройства определенного типа… Но таких микрофонов мне никогда еще не доводилось видеть.

— Никогда не доводилось? Правда? Что ж, хотите, я вам кое-что о них расскажу? — загадочно улыбнулся Мерлин. Кстати, изготавливают их не где-либо, а, представьте себе, в России.

Молодой заместитель управляющего задумчиво покачивал головой. Похоже, он был удивлен. И озадачен!

Да, в его искренности вряд ли можно было сомневаться, подумала Ромина. Как и в том, что этот в высшей степени неприятный инцидент его сильно встревожил.

— Прошу меня простить, сэр, но прежде, чем делать выводы и принимать соответствующие меры, мне хотелось бы узнать об этом побольше, — наконец произнес он и, быстрым шагом подойдя к стене у постели, несколько раз дернул за шнур звонка.

Тотчас вбежавший в номер египтянин оказался тем самым коридорным, что дежурил на этаже в предыдущую ночь. Средних лет, подвижный, с прямым открытым взглядом…

— Абдул, — обратился к нему заместитель управляющего. — Вот этот господин, который живет на вверенном тебе этаже, только что сообщил, будто в его номере находился посторонний и рылся в его личных бумагах… Как вы это можете объяснить?

— Но это невозможно, сэр! — глядя ему прямо в глаза, недоуменно воскликнул Абдул. — Незамеченным мимо меня сюда никто не мог попасть. Даже муха… А я дежурил здесь все это время. И ни разу никуда не отлучался. Ни на минуту, сэр!

— Хорошо. Тогда скажите мне, Абдул, кого вы за время своего дежурства видели входящим в номер и выходящим из него, — не повышая голоса, продолжил заместитель.

Дежурный немного подумал.

— Этот господин, — он глазами указал на Мерлина, — этот сахиб и его дама спустились вниз приблизительно в девять часов вечера, а где-то часа через полтора, то есть около одиннадцати, я увидел, как он снова вернулся и вошел в свой номер. Я тогда пылесосил ковер в конце коридора, вдруг услышал стук закрывающейся двери лифта, подошел поближе и увидел вот этого господина. Отчетливо, как сейчас…

— Сэр, вы действительно поднимались в свой номер? — спросил заместитель мистера Никойлоса.

Мерлин покачал головой:

— Нет. Сразу после ужина мы спустились вниз, вышли через парадный вход на улицу и сели в машину и уехали в… Впрочем, не важно куда… Уехали осматривать ваши достопримечательности.

Заместитель снова посмотрел на дежурного.

— Продолжайте, пожалуйста, — обратился он к нему. — В котором точно часу господин, который, как вы утверждаете, вошел в этот номер, из него удалился?

— Он оставил ключ в двери. Я увидел его, когда шел по коридору — меня звонком вызвали в номер четыреста девяносто… А минут приблизительно через десять-двенадцать, может чуть дольше, до меня сначала донесся звук закрываемой двери, а потом я увидел, как этот господин закрывает дверь на ключ и идет по коридору к лифту.

— Скажите, где точно вы тогда были? — поинтересовался мистер Мерлин Никойлос.

— В конце коридора, сэр, но уверен, что это были именно вы.

— Надо же! А вот я уверен, это был не я! — Мерлин сердито обернулся к молодому заместителю управляющего: — Что вы на это скажете?

Скандинав в упор смотрел на египтянина:

— Абдул, вы уверены? Все так и было? Вы не забыли, что всегда, особенно в подобных случаях, не должны упускать ни единой мелочи? Итак, Абдул, человек, которого вы видели, он говорил с вами? Давал вам деньги?

— Нет, нет, сэр, клянусь Аллахом! Вы ведь знаете, я бы никогда и ни за что не взял бы денег, чтобы пустить кого-нибудь в чужой номер! Вы же читали мои рекомендации, сэр, у меня за всю жизнь не было ни одного замечания по службе!

— Да, это правда, — медленно протянул заместитель управляющего. — Послужной список у вас в полном порядке… Ладно, Абдул, пока можете идти. Если понадобитесь, я вас вызову.

Египтянин неуверенно посмотрел на него, перевел взгляд на Мерлина Никойлоса, затем снова на заместителя… Но поскольку ни тот ни другой ничего не говорили, он, пожав плечами, медленно вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь, заместитель управляющего торопливо произнес:

— Сэр, к величайшему сожалению, случившемуся может быть только одно объяснение, и мне, поверьте, искренне жаль, что приходится его признать.

— Какое? — резко спросил Мерлин.

— Подобный инцидент произошел, когда я работал в отеле «Ривера», сэр. Тогда весьма умело проникший в один из номеров вор украл очень дорогое ожерелье, принадлежавшее одному из постояльцев. Причем, знаете, весьма и весьма известному!.. Но то, как вор проделал это, было просто… конечно, простите меня, сэр, но назвать это иначе как «шедевром изобретательности и мастерства» невозможно. Еще раз прошу меня простить, сэр, за подобное высказывание в подобных обстоятельствах.

Мерлин удивленно уставился на него:

— И в чем же заключался его, с позволения сказать, шедевр криминальной изобретательности?

— Сейчас объясню, сэр. Но сначала позвольте задать вам несколько наводящих вопросов… Итак, вы говорите, что сразу после ужина спустились вниз. Не помните, в котором часу это было?

— Конечно, помню. Минут двадцать одиннадцатого.

— А ключ от двери тогда, полагаю, находился у вас в кармане?

— Само собой разумеется.

— Значит, спустившись на лифте вниз, вы положили его на стол дежурного портье, так?

— Именно.

— Скажите, а с самим портье вы при этом разговаривали?

— Вряд ли. Скорее всего, просто положил ключ ему на стол и пошел дальше… По-моему, обычно все так делают…

— Совершенно верно, сэр. Именно так все наши постояльцы обычно и делают. Молча кладут ключ от номера и идут дальше по своим делам… А дежурный портье не глядя берет этот ключ и вешает его на соответствующий крючок. Вероятно, в тот поздний вечер портье был чем-то занят и даже не посмотрел на вас, тем более что вы к нему не обратились, не заговорили… После того как вы вышли из отеля, наблюдавший за вами вор, то есть тот человек, который, по словам Абдула, вошел в ваш номер, очевидно, немного подождал, а затем подошел к стойке дежурного портье и попросил ключ от якобы «своего» номера… — Ромина сдавленно вскрикнула. — Более того, — продолжал заместитель управляющего, — человек, которого видел Абдул, был специально выбран на эту роль прежде всего из-за значительного внешнего сходства с вами, сэр. Ведь поскольку для нас, европейцев, все темнокожие чаще всего выглядят на одно лицо, так и мы, «бледнолицые», для них, как правило, похожи один на другого! Да и на что, собственно, мог тогда обратить свое внимание дежурный портье? Он в любом случае видел лишь высокого темноволосого человека в сером костюме… и, вполне естественно, принял его за вас. Поэтому совершенно спокойно отдал ему ключ от вашего номера…

— Что ж, неглупо. Совсем неглупо, ничего не скажешь, — задумчиво покачал головой Мерлин.

— Да, к сожалению, совсем неглупо. Он оставил ключ в замочной скважине снаружи двери, как поступил бы и настоящий мистер Мерлин Никойлос, затем не торопясь, поскольку догадывался, что вы с вашей дамой наверняка отправились в какой-нибудь ночной клуб, нашел и просмотрел ваши бумаги, прикрепил к туалетному столику подслушивающее устройство, преспокойно вышел из номера, закрыл дверь, спустился вниз, положил ключ на конторку дежурного… скорее всего, терпеливо дождавшись, пока тот отвернется, и… покинул отель.

— Ну а предположим… заметьте, только предположим, что ночной портье вдруг решил бы с ним заговорить? Что тогда? — нерешительно спросила Ромина.

Молодой заместитель управляющего чуть пожал плечами.

— Решил с ним вдруг заговорить? Ничего страшного. Тогда преступник, скорее всего, просто бы воскликнул что-нибудь вроде: «Господи, ну что за дырявая у меня голова! Ведь это номер в отеле, где я останавливался на прошлой неделе! Простите великодушно! Здесь мой номер двести двадцать четыре!» И на этом бы все закончилось.

— Вы хотите сказать, он мог тоже остановиться в этом отеле? — поинтересовался Мерлин.

— Не только мог, сэр, но именно так и сделал. Как показывает мой опыт, преступники такого рода обычно не только весьма осторожны, но и на редкость предусмотрительны. Они всегда уделяют огромное внимание деталям. Даже, казалось бы, самым незначительным!

— Ясно, — задумчиво протянул Мерлин. Он с озабоченным видом прошёл до двери гостиной. Затем обратно. — Итак, на этот раз мои враги… или, возможна конкуренты… меня, похоже, обставили. Все, что мне остается, — как можно скорее вернуться в Лондон. В моей папке есть некая информация. Попади она не в те руки — это грозит мне и моим партнерам немалым ущербом! А в том, что дело обстоит именно таким образом, сомневаться, боюсь, уже не приходится…