— Спасибо, дорогой, ты очень предупредителен. Ходить пешком я действительно ненавижу.

Говоря это, Ромина боком села на заднее сиденье машины и с облегчением вытянула ноги, как бы демонстрируя всем, что такие красивые, элегантные ножки, как у нее, не созданы для такого бессмысленного занятия, как хождение пешком по пыльным улицам города! Даже такого, как вечный Каир!

— Да, да, конечно! Ведь настоящей белой леди еще предстоит большая прогулка по музею, — подобострастно поддакнул гид и по-арабски приказал шоферу трогать…

На площадке перед музеем красовались клумбы с прекрасными цветами и два фонтанчика по обеим сторонам впечатляющей своими размерами входной двери, из которых то и дело весело выпрыгивали серебристые рыбки.

Но из-за усилившейся жары Ромина и Мерлин не стали останавливаться, чтобы полюбоваться этим радующим взгляд зрелищем, а быстро поднялись наверх по ступенькам и вошли внутрь, где гид сначала купил им билеты, а потом отнес в гардероб широкополую шляпу мисс Фей.

— Знаешь, дорогой, музеи почему-то всегда выглядят ужасно мрачно, — заметила Ромина довольно капризным тоном.

— Но ведь тебе, золотце мое, хотелось посмотреть на драгоценности этой уникальной царицы, разве нет?

— Да, да, конечно! — воскликнула Ромина. — Я обожаю драгоценности, ты же знаешь. — Чуть помолчав, она с лукавым видом добавила: — Особенно когда они на мне…

И они медленно зашагали по залу первого этажа. Сначала гид останавливался у каждой статуи, у каждого исторического черепка за стеклянной витриной, стараясь подробнее рассказать о его ценности и бесценности, но вскоре Мерлин решительно прервал его словоизлияния.

— Мы все это уже видели, милейший. Леди пришла сюда только для того, чтобы посмотреть на драгоценности. Так что веди нас прямо туда. И побыстрее.

В зале, где находилась экспозиция сокровищницы из гробницы Тутанхамона, Ромине уже не требовалось изображать живой интерес к экспонатам.

От одного только вида мебели из чистейшего золота, потрясающих золотых и серебряных фигурок, ослепительно блестящих от множества драгоценных камней, резных саркофагов захватывало дух. Девушка то и дело пораженно восклицала, услышав, сколько каждая из этих вещиц может стоить! Даже Мерлин, казалось, забыл о своей якобы «пресыщенности жизнью», то и дело подзывая гида к витринам, чтобы задать множество вопросов.

Внимательно разглядывая маленькую резную модель лодки из сокровищницы Тутанхамона, Ромина вдруг увидела… темноволосую женщину, с которой им довелось встретиться вчера вечером при выходе из клуба «Пирамиды». Причем при весьма необычных обстоятельствах…

Только выглядела она сейчас значительно старше и одета была в элегантный белый костюм, происхождение которого любая светская женщина, хоть раз побывавшая в Париже, сразу безошибочно определила бы — это «от Диора». В тон костюму на ней была аккуратная белая шляпка с приколотым сбоку букетиком алых искусственных цветов, а в ушах — вполне милые сережки с крохотными бриллиантиками. В руке женщина держала не черную, как в тот вечер, а светло-голубую сумочку, прекрасно гармонирующую с ее длинными, до самых локтей, перчатками и узкими туфлями на высоком каблуке.

Да, это та самая женщина! Темные глаза, в которых вчера отражался откровенный страх, красиво очерченные, манящие губы, необычно яркая помада…

Она тихо разговаривала с мужчиной намного старше ее… Весьма крепкого телосложения, с небольшим, слегка выпирающим животиком, жесткими, чуть седоватыми волосами и на редкость проницательным взглядом.

Улучив минуту, когда он отошел в сторону посмотреть заинтересовавший его экспонат, Ромина чисто импульсивно подошла к женщине.

— Очень рада снова видеть вас, — вежливо кивнула девушка. — Вы меня не помните? Вчера ночью я пыталась остановить вас, но не успела. Вы обронили кольцо… Золотое колечко в форме змейки…

Она невольно замолчала, так как на лице женщины в белом костюме появилось выражение крайнего ужаса.

— Я… я н-н-не по-по-нимаю, о чем вы… Уходите, уходите, пожалуйста, и бо-бо-льше ни-ког-да не смейте ко мне да-же под-ходить!

Она чуть слышно шептала. Будто до смерти боялась, что ее могут услышать…

— Да, но… но вчера вечером, — неуверенно пробормотала Ромина. — В клубе «Пирамиды», неужели не помните? Вы тогда еще…

— Вы меня с кем-то путаете! — перебила ее женщина. — Я там никогда не бывала! И не имею представления, о чем вы! Оставьте меня в покое! Немедленно! Иначе… я… я позову полицию!

Она резко повернулась и поспешила к своему спутнику, внимательно разглядывающему экспонат. Похоже, он не слышал их короткого напряженного разговора.

Ромина видела, как женщина взяла его под руку и, что-то прошептав на ухо, потянула в сторону. Он добродушно пожал плечами и, не сопротивляясь, позволил повести себя прочь. Быстро, слишком быстро, чтобы все это выглядело естественным.

Глядя вслед удаляющейся парочке, Ромина даже не заметила, как к ней подошел Мерлин.

— Ну как, посмотрела все, что хотела?

— Миледи, если вы соизволите пройти в следующую залу, — льстиво заметил гид, — то сможете увидеть там поистине несравненные ожерелья из различных драгоценных камней. Очень драгоценных! Сделанных руками величайших старинных мастеров. Подобных им, говорят, не найти ни в одной из известных сокровищниц мира!..

— Нет, нет, спасибо, конечно, но, по-моему, самое интересное я уже посмотрела, — тоном капризного ребенка отказалась Ромина. И, повернувшись к Мерлину, добавила: — Дорогой, давай после обеда пройдемся по центральным ювелирным магазинам. Может, увидим там что-нибудь стоящее, и ты мне это купишь?.. Беда всех музеев в том, что в них иногда попадается много хорошего, но почему-то никогда ничего нельзя купить!

Ромине казалось, она несет чушь, однако гиду ее слова, похоже, понравились. Видимо, в случае покупки его ждут неплохие комиссионные!..

Мерлин посмотрел на свои дорогие наручные часы.

— Пора попытаться найти парня, о котором я тебе говорил, дорогая. До обеда почти целый час.

— Хотите куда-нибудь поехать, сэр? — услужливо поинтересовался гид. — Куда прикажете отвезти?

— Да, хочу… По-моему, улица называется… Шария Бейн аль Нахасин. Или что-то в этом роде. — Мерлин даже не повернул к нему головы. — Знаете где это?

— Вы, должно быть, что-то перепутали, сэр…

— Нет, нет, не думаю. Перепутать я не мог. Именно этот адрес дали мои друзья.

— Но ведь это трущобы, сэр! Там… там живут только нищие…

Мистер Мерлин Никойлос равнодушно пожал плечами.

— Возможно. Ведь человек, которого я хочу найти, профессиональный журналист. Пару раз мне приходилось иметь с ним дело. Причем довольно успешно. Когда он о чем-либо пишет, старается войти в образ своих героев, вжиться в их атмосферу, почувствовать то, что, возможно, приходится чувствовать им… Так вот, сейчас мне надо, чтобы он какое-то время покрутился в иной атмосфере. Ведь моя основная специальность, как, надеюсь, вам уже известно, ночные клубы.

— Да, да, сэр, конечно же мы знаем, что вы настоящий король ночных клубов! — подобострастно залепетал гид. — Может, вы когда-нибудь решите осчастливить нас и открыть несколько своих клубов здесь в Каире…

Мерлин изобразил загадочную улыбку.

— Это во многом зависит от того, сумеете ли вы показать мне что-нибудь получше, чем вчерашнее зрелище.

— Сэр, у нас много самых разных мест такого рода, уверяю вас. Какие-то лучше, какие-то хуже… Все зависит от вкуса.

— Ладно, об этом потом. А сейчас поехали в этот чертов Шария Бейн аль Нахасин. Или как там…

— Очень хорошо, сэр. Как скажете, сэр, — послушно пробормотал гид, но в его голосе прозвучало сомнение.

Уже сидя на заднем сиденье автомобиля, Ромина продолжала думать о весьма необычном поведении женщины в элегантном белом костюме. Но затем, решив, что мужчина, которого Мерлин вчера послал в нокаут в ночном клубе «Пирамиды», скорее всего, ее тайный любовник, а тот, с кем она была в музее, очевидно, законный муж, подумала, что надо при первой же возможности поделиться этими соображениями с Мерлином.

А мистер Никойлос тем временем настойчиво бубнил — очевидно, чтобы его слова как можно глубже осели в головах гида и водителя, — о том, сколько полезного и как вовремя сделал для него тот самый журналист, к кому они сейчас едут, когда он только начинал открывать свои ночные клубы в Париже.

— Не сомневаюсь, мой друг, если мы, конечно, быстро его разыщем, сможет дать мне немало ценной информации, — уверенно и намеренно громко заявил Мерлин.

— Надеюсь, он не задержит нас долго, — негромко заметила Ромина. — Я проголодалась. Кстати, дорогой, кажется, ты обещал мне обед в плавучем ресторане, помнишь?..

Автомобиль кружил и останавливался, вновь кружил и опять поворачивал, едва не задевая коз и овец, которых хозяева вели то ли на базар, то ли с базара, едва не переворачивая лотки со вкусно пахнущими, только что выпеченными на угольных жаровнях восточными лепешками…

Вот еще один поворот, и шофер, затормозив, сказал гиду что-то по-арабски.

— Сэр, мы приехали, — перевел гид. — Это и есть Улица Шария Бейн аль Нахасин. Вы знаете номер дома?

Мерлин вытащил из верхнего кармашка пиджака смятый листок бумаги и сделал вид, будто внимательно его изучает.

— Кажется, номер десять.

Они проехали еще немного до места, где улица сужалась настолько, что машина туда не могла проехать, и им пришлось остаток пути проделать пешком.

— Простите, сэр, вы позволите мне пойти с вами? — настырно поинтересовался гид.

— Нет, не позволю, — резко возразил Мерлин. — Возвращайтесь к машине, проследите за тем, чтобы шофер развернул ее.

Гид хотел было возразить, однако, взглянув с опаской на мистера Никойлоса, передумал и, обреченно махнув рукой, медленно зашагал по грязной каменистой дороге назад к машине.