Кэтрин Коултер - Прелестная лгунья

– Я только что сказала герцогу, – повторила леди Джейн, – что вы, по-моему, чем-то недовольны. Наверное, хозяевам неприятно, когда гости так откровенно скучают. Вы согласны со мной, мадам де ла Валетт?

– Признаться, мои мысли были заняты совсем другим, леди Джейн, – просто ответила Эванжелина, – но теперь я готова слушать и восторгаться вашими словами.

Герцог подмигнул ей, поднося ко рту вилку.

– Его светлость сказал, что вы недавно приехали из Франции, мадам.

– Ох нет! – воскликнул лорд Джордж. Он взглянул на Эванжелину с таким видом, словно впервые ее заметил, и то, что предстало его глазам, было ему не по нраву. – Но вы же так хорошо говорите по-английски! Не понимаю…

– Я наполовину англичанка, лорд Джордж, – промолвила девушка. – Я выросла в Сомерсете. Правда, была замужем за французом, но он ненавидел Наполеона, как и я.

– Я уже говорила его светлости, – вмешалась леди Джейн, – что эта тема не подходит для разговора за обедом. Боюсь, его светлость чувствует, что вы вгоняете его гостей в тоску.

Бедный старикан, подумала Эванжелина. Лорд Джордж покраснел от негодования, а Ричард опустил голову, с трудом сдерживая смех.

– Я неудобная гостья, – заметила девушка, глядя на леди Джейн поверх бокала с вином.

– Это верно, – согласилась с ней дочь графа. И очень тихо добавила; – Возможно, вам стоит уехать. Возвращайтесь во Францию, там вы будете чувствовать себя лучше.

Эванжелина пожала плечами и аккуратно положила на тарелку свою вилку. А потом улыбнулась леди Джейн, показав ряд белоснежных зубов.

– Если герцог пожелает, ему останется всего лишь смотреть на остальных гостей, готовых развлекать его.

– Скоро он это сделает, – заявила леди Джейн, похлопав рукой по черному рукаву Ричарда.

Герцог одарил ее ленивым взором; его огромные темные глаза сулили божественные удовольствия.

Впрочем, мысли его были заняты другим. Какого черта Марианна Клотильда посадила леди Джейн слева от него? Не могло же матери прийти в голову, что он захочет с ней развлекаться! Ричард покосился на Эванжелину, которая молча смотрела на остывающий кусок пирога.

– Я думаю, все дело в вашей английской крови, – елейным голосом вымолвила леди Джейн. Эванжелина склонила голову набок.

– – Возможно, – кивнула она.

– А вы не такая темненькая и маленькая, как большинство ваших сограждан, – продолжала нападки леди Джейн.

Эванжелина посмотрела на остатки своего пирога. Она откусила только один кусочек, но на пирог уже было противно смотреть. Девушка отрицательно покачала головой, когда лакей, наклонившись, предложил ей обычный яблочный пирожок. Чем все это закончится?

– Как скажете, леди Джейн, – ответила она.

– Да уж, – не отставала дочь графа, – похоже, смешение разных национальностей до добра не доводит. Думаю, присутствующие женщины рядом с вами чувствуют себя просто малютками.

Эванжелина спросила себя, почему именно эта дама, именно сейчас без конца оскорбляет ее? Чтобы привлечь внимание герцога? Вздохнув, девушка заставила себя улыбнуться и проговорила:

– Я тоже обратила на это внимание, леди Джейн. – Эванжелина усмехнулась. – Только мне пришло в голову, что дамы чувствуют себя не маленькими, а плоскими по сравнению со мной.

У леди Джейн перехватило дыхание, ее глаза сощурились от злости.

– Как жаль, что вы вдова. В отличие от французов англичане редко обращают внимание на овдовевших женщин, кроме, разумеется, определенных случаев.

– Джейн, а ты не замечала, что моя мать еще выше Эванжелины? – спросил герцог.

Леди Джейн беспомощно посмотрела на него. “Нет, – подумала Эванжелина, – не заставляй меня жалеть себя”.

– Но, ваша светлость, ваша матушка во многих отношениях женщина необыкновенная, – заметила она. – Да и как может быть иначе, если она – ваша мать?

"Что она имеет в виду?” – подумал герцог. Леди Джейн съежилась. Теперь она не просто ревновала Эванжелину к герцогу – она ее возненавидела.

А Эванжелина, словно решив, что и так была слишком добра и терпима к леди Джейн, проговорила:

– Кстати, у меня вовсе нет цели завладеть вниманием какого-нибудь английского джентльмена. Я не ищу нового мужа. Но раз уж речь зашла о мужчинах, то я хотела бы заметить, что, с их стороны, довольно глупо не обращать внимания на овдовевшую женщину. Так что если все англичане такие болваны, то можете оставить их себе.

Леди Джейн тут же заулыбалась герцогу.

– Кажется, моя мать готова увести дам из столовой, – заметил Ричард.

– Леди! – обратилась Марианна Клотильда к дамам. – Оставим мужчин, чтобы они могли без нас спокойно выпить портвейна.

Когда лакей отодвинул ее стул, девушка сказала лорду Джорджу:

– Пирог со свининой и в самом деле был очень вкусным.

Эванжелине не пришлось вступать в новую перепалку с леди Джейн, потому что леди Пемберли и болтушка Фелисия завладели ее вниманием, едва дамы расселись по стульям в гостиной.

Фелисия говорила о еде: она упомянула каждое испробованное ею блюдо и рассказала, каково оно на вкус. На это леди Пемберли заметила, что если она и впредь будет такой же прожорливой, то лорд Петтигрю, пожалуй, найдет себе другую даму.

Эванжелина за обедом почти не ела, однако поспешила поддержать Фелисию:

– Но обед и в самом деле был замечательным, так что я согласна с мисс Сторлей, мэм. Как хорошо, что женщины больше не носят этих ужасных корсетов.

Эванжелина беседовала с Полиной, виконтессой Демстер, когда герцог вошел в гостиную.

– Прошу прощения, миледи, – обратился он к виконтессе, – но только что приехали мои добрые друзья, и мне не терпится представить им мадам де ла Валетт.

Сопровождая Эванжелину, герцог то и дело кому-то улыбался и отпускал комплименты. Наконец он сказал ей:

– Полагаю, из этого поединка ты вышла победительницей. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.

– Я говорю о леди Джейн, – пояснил Ричард.

– Ах, о ней… Бедная ревнивая дурочка! Не вздумайте жениться на ней, ваша светлость. Я знаю, что говорю. Она очень быстро надоест вам. Вы только подумайте, она вообразила, что я представляю для нее опасность!

Герцог как завороженный смотрел на нее.

– Удивительно, не так ли? Да и кто может обратить внимание на тебя – такую невзрачную, некрасивую, с плоской грудью? – Он ухмыльнулся.

– Не стоит заходить так далеко, – покачала головой Эванжелина. – Кстати, кто эти друзья, которым ты хочешь меня представить? – Девушка думала о Джоне Эджертоне. Она должна улучить момент и поговорить с ним.

Тем временем они оказались в огромном холле особняка.

– Прости нас, Ричард, – обратился к герцогу красивый джентльмен, выходя из тени. Он посмотрел на Эванжелину. – Я Филип Мерсеро, – представился он. – Виконт Деренкур. А это моя жена Сабрина. Нашего ребенка еще не видно, но жена уверяет, что дочка чувствует себя хорошо.

Молодая леди с копной золотисто-каштановых волос, опиравшаяся на руку мужа, подняла вверх голову и засмеялась:

– Простите его, мэм. Это правда, что я жду ребенка, и Филип мечтает о маленькой девочке, а вот я уверена, что у нас родится мальчик. Ох, прости нас за опоздание, Ричард, но к нам заехали Роан и Сюзанна Каррингтон. Они не смогли составить нам компанию и просили выразить тебе сожаления по этому поводу. Так что мы опоздали, но все-таки приехали.

– Ну да, вас не то двое, не то уже трое, – улыбнулся Ричард. – А это Эванжелина де ла Валетт.

– Здравствуйте, – сказал Филип, взяв ее руку и поднеся ее к губам. – Насколько я понял, вы взяли на себя заботы об Эдмунде. Если Сабрина настоит на том, чтобы родить мальчика, я бы хотел иметь такого же сынишку, как Эдмунд.

– Он самый лучший из всех мальчишек. А вы знаете, что я сумела обойти вас, милорд? – улыбнулась Эванжелина. – Я подарила Эдмунду игрушечный пистолет, и он перестрелял всех павлинов в Чеслее. А сейчас разрабатывает с Баньоном план – я буду разбойником с большой дороги, а он меня поймает и застрелит. Эдмунд сказал, что вашим подаркам далеко до моего.

– Шалунишка! – воскликнул Филип. – Чего я только не дарил ему за эти годы, а он предпочел все мои подарки одному вашему! Ричард, потолкуй с сыном! Убеди его, что лишь добрые отношения с представителями его пола уберегают мужчин от того, чтобы оказаться под женским каблучком.

Рассмеявшись, Эванжелина заметила, что Сабрина как-то странно поглядывает на своего мужа.

– Боже мой! – воскликнула она. – Что вы делаете?

– Вы имеете в виду то, как я смотрю на Филипа?

– Да. Как вам это удается?

– Это секрет. Видите ли, мать Роана, леди Шарлотта – самая прекрасная женщина на свете – давала мне уроки кокетства. Она научила меня строить глазки, так что я могу соблазнить мужа в любой момент.

– Потрясающе! – похвалил ее Ричард. – Кстати, я слышал, что леди Шарлотта уехала в Россию с каким-то красавцем.

– Нет, в России она была прошлым летом, – покачал головой Филип. – Или в Венеции? – Он посмотрел на жену и сам скосил глаза к переносице. – Она меня тоже обучила строить глазки, так что я делаю это не хуже твоего. Уж не знаю точно, чему там Шарлотта выучила ее, но действует это безотказно.

– С другой стороны, – заговорил Ричард, – вы женаты меньше года. Что-то я не слышал, чтобы мужчина столь нуждался в постоянном кокетстве жены.

Филип наклонился к самому уху герцога и громко – так, чтобы дамы слышали, – прошептал:

– Не расхолаживай ее, Ричард. Она вообразила себя настоящей Вирсавией <В Библии одна из жен царя Давида, мать Соломона.>, и мне это нравится.

– Еще бы тебе это не нравилось, – усмехнулась Сабрина.

Тут Эванжелина краем глаза увидела Джона Эджертона, стоявшего в дверях гостиной и смотревшего прямо на нее. Она улыбнулась друзьям герцога, которых, скорее всего, никогда больше не увидит, и промолвила:

– Простите, я порвала платье и хочу попросить служанку зашить его. К тому же мне надо кое-что сказать сэру Джону. Рада была познакомиться с вами, милорд, и с вами, миледи. – Она ушла, не дождавшись ответа.