Гордон свернул первое письмо и открыл второе.

— А, это от Уилла Мастерсона. Он тоже один из бывших учеников Уэстерфилда, но в отличие от меня он из тех, кто вел себя хорошо. Это Уилл придумал, как вытащить нас из того погреба живыми. — Гордон прочитал письмо, и его брови поползли вверх. — Интересно.

— «Интересно» в хорошем смысле или в плохом? — спросила Калли.

— В хорошем. Уилл провел годы в Португалии и Испании, будучи офицером и воюя с французами, но после того, как император отрекся, вышел в отставку и по дороге обратно в Англию обзавелся женой. Вероятно. Уилл сейчас в Лондоне. Надо выяснить, смогу ли я его разыскать. Киркланд должен знать — он всегда все знает.

— Мне уже не терпится познакомиться с этим всезнающим Киркландом, — пробормотала Калли.

— Лучше думай о нем как о главе шпионской сети, зловещем, однако обаятельном. — Он свернул письмо Мастерсона и убрал его в папку. — Хочешь заглянуть в «Гюнтере» и отведать их знаменитого мороженого?

— Очень! Это одна из тех вещей, которую я намеревалась сделать, когда у меня будет сезон в Лондоне. — Калли усмехнулась. — Но сезона у меня, конечно, так и не было.

— Это будет лучше, чем сезон, — пообещал Гордон. — Поскольку ты теперь со мной, тебе не надо беспокоиться о том, чтобы найти подходящего мужа среди унылых нервных молодых людей. — Он в шутку изобразил плотоядный взгляд. — И спать гораздо удобнее, чем если бы ты была на ярмарке невест.

Калли засмеялась и взяла его под руку Сотрудник магазина отнес две объемистые коробки с книгами в их экипаж и под заинтересованным взглядом Скипа, паренька, который был взят напрокат вместе с экипажем, поставил их под сиденье. Гордон помог Калли подняться в экипаж, потом взял поводья и направил лошадей в сторону Беркли-сквер, где находилась самая знаменитая кондитерская в городе, «Гюнтере». Там он заказал три порции «блюда дня» — мороженого с ароматом горького апельсина для себя, Калли и Скипа. При виде неожиданного лакомства парень широко раскрыл глаза. По местному обычаю Гордон ел свое мороженое, стоя рядом с экипажем, где Калли с жадностью, не подобающей леди, накинулась на свое.

— Вкуснятина! — воскликнула она. — Мы в Вашингтоне иногда делали мороженое, но оно с этим даже не сравнится! Представляешь, как хорошо было бы отведать такого мороженого в пекло Чесапикского лета!

— Нам бы захотелось залезть в бочку с мороженым, чтобы спастись от жары. — Он взял еще ложечку, смакуя горьковато-сладкий вкус, по мере того как лед таял и наполнял его рот ароматом. — Может, предложить Саре, чтобы она продавала в своей пекарне и мороженое?

— Отличная идея! Я зайду поговорить с хозяином «Гюнтере» и узнаю, как ему удается сделать мороженое таким вкусным. Конечно, если он захочет мне рассказать.

— Подкупи его, — предложил Гордон. — Сара далеко, так что она не будет ему конкуренткой.

— Позднее мы обсудим бюджет взятки.

Калли доела мороженое, и Гордон вернул официанту все три тарелки. Скип свою даже вылизал. Гордон подумал, что, будь он моложе, пожалуй, сделал то же самое.

Вернувшись к экипажу и поднявшись на сиденье, он произнес:

— Киркланд-Хаус, где завтра состоится музыкальный вечер, совсем близко отсюда, сразу за углом на противоположной стороне Беркли-сквер. Вероятно, завтра вместе с напитками подадут и мороженое.

— Еще один повод пойти, даже если бы я не любила музыку, — улыбнулась Калли.

Они направлялись домой на Маунт-роу, когда Калли схватила Гордона за руку:

— Это же Саут-стрит!

— Да, а что? — удивился он.

— Стэнфилд-Хаус находится на Саут-стрит. Дом номер двадцать два. Давай остановимся и посмотрим, есть ли там кто из моих родных. — Она вдохнула. — Мне надо побыстрее встретиться с ними и больше не думать об этом. Если никого из Бруков нет дома, тем лучше. Я могу сказать себе, что попыталась, и еще на время забыть о них.

Понимая ее стремление покончить с этим делом, Гордон свернул на Саут-стрит. Дом номер двадцать два был расположен на правой стороне, примерно в середине квартала. Дверной молоток был поднят, значит, кто-то из членов семьи находился дома.

Калли посмотрела снизу на дом. Большой, респектабельный.

— Хотя я в детстве здесь останавливалась, но совершенно его не помню.

Гордон сошел на землю и передал поводья Скипу, а потом помог Калли спуститься. Он взял ее под руку, и они направились к дому.

— По-моему, ты неплохо ладила с сестрами и братом, когда жила дома, — сказал он. — С кем из родных ты меньше всего хотела бы встретиться?

— С Джейн, — ответила она. — Она старшая, точнее, следующая после меня. Всегда была жуткой педанткой. Вечно читала мне нотации о моем буйном поведении и ябедничала родителям. Уверена, это Джейн рассказала отцу, что мы собрались сбежать. И последствия были ужасны, поэтому сомневаюсь, что смогу когда-нибудь ее простить. Той ночью тебя чуть не убили!

— Но не убили же. — Голос Гордона звучал спокойно. Они стали подниматься по лестнице. — Джейн не могла знать, к каким последствиям это приведет. И она была очень молода. Сколько ей было, лет пятнадцать? Вероятно, с возрастом Джейн немного научилась терпимости.

И, возможно, Калли выцарапает сестре глаза. Она с силой стукнула молотком по двери. Нет. Калли не намеревалась выцарапать глаза сестре, но относилась к давнему предательству не столь снисходительно, как Гордон.

Дверь открыл дворецкий, своим видом он почему-то напомнил Калли чучело совы. За два дня она видела троих дворецких, и больше всего ей понравился дворецкий Гордона.

— Добрый день, — произнесла она. — Есть кто-нибудь дома из членов семьи?

Дворецкий нахмурился:

— А вы кто будете?

— Я давно пропавшая родственница. Надеюсь сделать моим родным сюрприз.

Дворецкий по-прежнему хмурился, но между всеми Бруками было некое общее

сходство, и, похоже, Калли прошла тест на внешность.

— Сэр Эндрю и леди Хардинг в настоящее время живут здесь, поскольку в их резиденции идет реконструкция, но сэр Эндрю отсутствует. Леди Хардинг пьет чай в утренней комнате. Я узнаю, принимает ли она гостей.

Леди Хардинг! Наверняка это она уговорила мужа послать человека в Америку, чтобы найти Калли. Вероятно, пытаясь искупить свою вину.

Дворецкий впустил их в холл, но не предложил сесть. Вместо того, чтобы ждать в переднем холле, Гордон тихо двинулся за дворецким и потянул за собой Калли, взяв ее за руку. Дворецкий открыл дверь утренней комнаты и объявил:

— Миледи, пришла особа, которая утверждает, что является вашей давно пропавшей родственницей и желает сделать вам сюрприз.

Элегантно одетая молодая женщина, сидевшая на диване, подняла голову. Ее светлые волосы были зачесаны назад. Воплощение благопристойной молодой матроны, точно, как Калли и ожидала от Джейн. Увидев гостью, леди Хардинг вскочила:

— Кэтрин, ты здесь!

Калли заморгала. Это была не Джейн, а Элинор — другая младшая сестра. У большинства Бруков был одинаковый цвет волос, лишь Калли унаследовала огненно-рыжий, и отец утверждал, будто это ее дьявол пометил. Хотя Джейн и Элинор были похожи, Элинор была ниже ростом и стройнее. Милая и застенчивая. Она была тенью Калли, с обожанием следовала за ней повсюду, иногда даже раздражала ее. Калли думала, что из всех сестер именно Элинор больше всего по ней скучала.

— Да, это я, вернулась домой из диких краев Нового Света, — небрежно промолвила она. — Ты послала человека вызволить меня с войны?

Элинор кивнула. Калли вошла в гостиную и пропустила Гордона вперед.

— Думаю, ты узнаешь моего мужа, ведь он был нашим соседом.

— Боже, лорд Джордж!

Элинор замерла, ее лицо побледнело. Потом она опустилась на диван, закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от рыданий. Потрясенная Калли села на диван рядом с сестрой и положила руку ей на плечо.

— Дорогая, что случилось? Я думала, ты будешь рада меня видеть, ведь ты приложила такие усилия, чтобы вернуть меня домой. — Она мягко похлопала сестру по спине. — Я полагала, что леди Хардинг — это Джейн и она пытается загладить свою вину.

— Как ты считаешь, — хладнокровно спросил Гордон, — если я дам ей пощечину, это поможет ей выйти из истерики?

Подобное отсутствие сочувствия удивило Калли, и она воскликнула:

— Ты не дашь пощечину моей сестре!

Но его слова, видимо, дошли до Элинор. Она подняла голову и достала носовой платок. Промокнув глаза, высморкалась и смяла его в руке.

— Прошу прощения. Я была рада, что Эндрю согласился попытаться найти тебя, но не верила всерьез, что поиски будут успешными. И я… думала, что лорда Джорджа нет в живых.

— Он жив и счастливо женат на вашей сестре. — Гордон прислонился к двери, скрестив руки на груди. — Но, похоже, есть что-то, из-за чего вы чувствуете себя виноватой.

Лицо Элинор сморщилось, и она снова заплакала. Калли помнила, что сестра всегда была плаксивой. Начиная терять терпение, она сказала:

— Почему бы тебе не сообщить нам, в чем дело? Хорошо бы внести ясность.

Элинор посмотрела на нее бледными, водянисто-голубыми глазами. Нежная, словно фарфоровая тонкость ее красивых черт никуда не делась, но она выглядела на двадцать лет старше своего возраста.

— Это я рассказала отцу, что ты сбежала с лордом Джорджем, — промолвила она. — Когда ты уходила, я выглянула из моей комнаты и догадалась, что ты задумала. Но я не ожидала, что это приведет к таким ужасным последствиям! — Она обратилась к Гордону: — Я думала, что вы погибли, и это я во всем виновата.

Калли в ужасе отпрянула от сестры:

— Я считала, что ты меня любишь! Почему ты повела себя так, будто ненавидела меня?

Элинор опять расплакалась.

— Дорогая, может, мне все-таки дать ей пощечину? — спросил Гордон. — Не сильно, только чтобы привлечь ее внимание.