Подготовка к обороне отвлекала Калли, Молли и Сару от тревожных мыслей. Сара была еще слаба, однако уверяла, что вполне способна покатить на непрошеных гостей бочку с табаком. Молли сшила из куска кожи пару ножен, которые можно было носить на бедре и где помещались два самых маленьких кухонных ножа. Привязав ножны к левому бедру и потренировавшись быстро выхватывать нож из-под юбок, Калли почувствовала себя дерзкой пираткой. Сара сухо попросила ее никого не убивать этим ножом, потому что после этого она не захочет пользоваться им. Несмотря на жару, Сара готовила суп из говядины, ячменя и овощей — любимый суп Трея. Уверяла, что этот суп его восстановит, но еще больше его укрепит бабушкина любовь.

Трудно было не обращать внимания на грохот пушек и ружейную пальбу, доносившиеся с востока, однако Калли почти привыкла к ним. Человек действительно привыкает ко всему.

К сумеркам они закончили приготовления, Калли и Молли устроились с противоположных сторон от лампы — Молли плела лоскутный коврик, а Калли перешивала еще одно платье, купленное в магазине подержанной одежды. Пока она распарывала шов, ей вдруг пришло в голову, что они с Молли скорее сестры, чем мать и дочь. Быть сестрой — не такая ответственность, как материнство. Молли была ненамного моложе самой младшей сестры Калли, оставшейся в Англии. Когда Калли отбыла на Ямайку, Энни еще только училась ходить. Интересно, какая она теперь? Калли кольнула тоска по отчему дому. Отец был грубым и жестоким, а следующая по возрасту сестра, вероятно, была той, кто выдал Калли, когда она попыталась сбежать с Гордоном. Но в целом она хорошо ладила с сестрами и младшим братом. Скучали ли они по ней? Помнят ли они ее вообще через столько лет?

Оглушительный удар в дверь мгновенно вывел Калли из задумчивости, и она вскочила. Еще один удар почти сорвал ее с петель. Вот оно, вот та опасность, приближение которой она чувствовала! После оцепенения Калли вспомнила о пистолете. Но до того, как она успела подбежать к нему, третий удар разнес дверь в щепки, и в комнату ворвались трое мужчин. И первым из них был ее жестокий пасынок, Генри Ньюэлл. Его лицо исказила победная и одновременно злобная ухмылка, он прошипел:

— Наконец-то я до тебя добрался, стерва!

Сара была в кухне, помешивая суп. Они с Молли замерли, глядя на Генри, как кролики, загипнотизированные удавом. Обе слишком хорошо знали, на что он способен. Раньше Калли считала невероятным, что ее пасынок доберется до самой Америки, чтобы найти ее. Однако теперь, когда он находился здесь, вдруг осознала неотвратимость этой встречи. По словам слуг Мэтью, в детстве Генри был отвратительным мальчишкой, он был не способен признать свою неправоту и терпеть не мог проигрывать. Генри готов был на все, чтобы доказать, что он победил, а это означало, что ему непременно нужно было выследить Калли и уничтожить.

Собрав всю силу духа, она грациозно встала, при этом платье, которое она перешивала, соскользнуло на пол. К сожалению, из-за того, что Калли пересела ближе к свету, столик, где лежал ее пистолет, оказался вне ее досягаемости. Он стоял между ней и Генри, но пистолет был скрыт в тени корзинки с лоскутами, и Генри не мог его видеть.

Калли шагнула к нему и проговорила с обманчивой теплотой:

— Генри, какой сюрприз! Ты приехал удостовериться, что у твоей мачехи и единокровных брата и сестры все хорошо? А я считала, что у тебя уже есть жена и ребенок, о которых ты заботишься.

— Ни жены, ни ребенка, пока я не разберусь с тобой! — Он выхватил из-под полы сюртука пистолет и направил его прямо в грудь Калли. Дуло пистолета казалось таким же большим и убийственным, как жерло пушки. — Я ждал этого момента три чертовых года!

В голове Калли билась одна мысль: выиграть время любой ценой.

— Как ты меня нашел? Я думала, к этому времени ты уже давно отказался от этой идеи.

— Я никогда не сдаюсь! Когда пару месяцев назад, управляющий склада написал мне письмо и упомянул, что миссис Ньюэлл живет в Вашингтоне и, вероятно, захочет переехать на склад, если англичане вторгнутся, я не мог поверить своей удаче! — Генри усмехнулся. — И вот наконец после трех чертовых лет и путешествия среди судов Королевского флота я здесь. Сегодня мы несколько часов проторчали в переулке, пока я следил за складом и выжидал время, когда мужчины уйдут. Пора вершить правосудие.

Сдерживая панику, Калли осторожно пододвинулась еще на пару шагов ближе к своему пистолету.

— Генри, я не понимаю, о какой справедливости ты говоришь. Окончательное завещание твоего отца таинственным образом исчезло, так что все унаследовал ты. Разве этого недостаточно?

— Ты сбежала со всеми деньгами, хранившимися в сейфе моего отца, и четырьмя дорогостоящими рабами, не говоря уже о драгоценностях моей матери! Я намерен получить все это обратно!

Даже война его не остановила. Охота за Калли обойдется ему гораздо дороже, чем стоимость всего, что он якобы потерял. Но Генри было наплевать на логику. Калли всегда подозревала, что в нем была какая-то мрачная одержимость ею, которую он должен был удовлетворить любой ценой.

— Ты же знаешь, что твой отец собирался освободить всех четверых Адамсов. Мы с тобой оба присутствовали, когда он это говорил.

— Отец был слишком ленив, чтобы от слов перейти к делу. Поскольку он их не освободил, они теперь принадлежат мне, и ты не имеешь законного права их освобождать! — прорычал он. — Я пришел забрать их и рассчитаться с тобой. Сейчас, когда за город идет сражение, никто даже не заметит, что тут произойдет.

— Рассчитаться? Что ты имеешь в виду?

Еще на один шаг ближе, заодно присматривая и за его людьми. Спутниками Генри были два грубых мужлана, и от них пахло так, будто они только что вышли из трактира. Один показался Калли знакомым, она вспомнила, что это Хойл, жестокий надсмотрщик, которого Мэтью по ее настойчивой просьбе уволил. Потом узнала и второго — это был мускулистый, но не очень умный приятель Хойла по прозвищу Козел, что на самом деле было оскорбительно для настоящих козлов.

— Я тебе ничего плохого не сделала, — продолжила она. — Деньги, которые я взяла из сейфа твоего отца, это намного меньше, чем мне бы досталось, если бы я получила положенную вдовью долю. Даже если прибавить к ним рыночную цену Адамсов… — мысль о цене ее друзей вызывала у Калли тошноту, — то получится намного меньше, чем моя вдовья доля. В общем, Генри, ты выиграл. Так зачем было нас выслеживать?

— Ты не только забрала мою собственность, но еще и обращалась со шлюхой моего отца, словно она была белой женщиной! — крикнул он. — Никто из вас не был достоин даже прикоснуться к юбке моей матери, тем не менее ты обманывала отца и строила козни против меня.

— Я обращалась с твоим отцом с уважением и нежностью, и никогда не строила против тебя козни.

Еще один шаг к столу. Пистолет был почти в пределах досягаемости, но за те мгновения, которые Калли понадобятся, чтобы схватить его и прицелиться. Генри мог в нее выстрелить. Случаются, конечно, и осечки, но Калли не собиралась на это полагаться, когда речь шла о ее жизни.

— Ты внушила вредные мысли другим рабам! — в ярости добавил Генри. — После твоего отъезда несколько моих лучших полевых работников сбежали с плантации и присоединились в горах к свободным маронам. Это ты их у меня отняла!

— Хватит уже! — воскликнул Хойл. — Ты обещал нам девчонок. Это та черная девица? Она выглядит вполне зрелой!

— Она гораздо дороже стоит девственницей, если еще девственница. Можешь взять вот эту, вдову моего отца, после того, как я с ней покончу. — Генри махнул пистолетом в сторону Калли, потом Сары. — А старая — хорошая кухарка, за нее тоже можно получить неплохую цену. Где мальчишка?

— Мой брат вступил в полицию, чтобы бороться с англичанами, — с жаром сказала Молли. — Ты до него не доберешься!

Она тоже стала понемногу продвигаться к незваным гостям, ее глаза опасно блестели.

— Не надо было мне ждать, пока мужчины уйдут, но тот светловолосый тип выглядел опасным. — Генри выругался и нахмурился, размышляя, что делать дальше. — Может, до мальчишки мне и не добраться, но старик — хороший плотник и тоже кое-чего стоит. Мы подождем здесь, пока они не вернутся. — Он снова посмотрел на Калли. — Развлечемся пока с женщинами, а затем устроим засаду на мужчин. Дорогая мачеха, кто этот блондин? Твой любовник?

— Просто старый друг из Англии, — мягко произнесла Калли. — Ты его не знаешь.

— Тогда я застрелю его, свяжу моих рабов, а ваши тела оставлю на складе. Пусть их найдет управляющий. — Генри захохотал. — Или то, что от вас останется.

Козел, пошатываясь, направился в сторону кухни.

— Я не хочу ждать, пока ты покончишь с рыжей. Эта старая неплохо выглядит, хочу ее попробовать, пока Хойл стоит на страже.

Ухмыльнувшись, он потянулся к Саре.

— Не прикасайся ко мне, свинья!

Сара плеснула в уродливую физиономию Козла полный половник кипящего супа. Он завизжал и отскочил назад, схватившись за лицо. Пока Козел не восстановил равновесие, Сара яростно толкнула его на ближайшую бочку с табаком. Бочка лежала на боку, направленная на дверь. Козел ударился о нее головой, раздался треск, от удара бочка покатилась на Хойла.

— Смотри, что делаешь! — рявкнул надсмотрщик. Уворачиваясь от бочки, он налетел на Генри.

— Олухи неуклюжие! — взревел тот, спотыкаясь.

Он оглянулся узнать, что происходит за его спиной. Воспользовавшись мгновением, когда он отвлекся, Калли выхватила из-за корзины с лоскутами пистолет, взвела курок и прицелилась в Генри.

— Что, хочешь справедливости? Ты ее получишь!

В Вашингтоне Калли не могла себя заставить спустить курок, но на сей раз не колебалась. Она нажала на курок медленно, чтобы не сбиться с цели, и выстрелила прямо в сердце Генри.

Раздался оглушительный хлопок, по комнате поплыло облачко едкого дыма, от которого щипало глаза. Калли отшатнулась под действием отдачи от выстрела. Когда из раны на груди Генри брызнула кровь, Калли сдержала тошноту. Ей было очень плохо, однако она не сожалела о содеянном.