— Хорошая идея, — кивнула Молли. — Трей говорил, что потому-то солдаты и тренируются постоянно. Чтобы знать, что делать, когда они встретятся с опасностью. Когда случается нечто ужасное, большинство людей просто цепенеют. С нами это не произойдет, если мы потренируемся, как себя вести.

— Вот именно! Когда в Вашингтоне в мой дом ворвались английские солдаты, я чувствовала себя как парализованная, как испуганный кролик. Вряд ли я могла бы сделать что-нибудь еще, ведь их было слишком много, а я одна, но мне не нравится чувствовать себя беспомощной.

— Никому не нравится чувствовать себя беспомощным, — усмехнулась Сара. — Давайте решим, что нам делать, если придется защищаться.

Калли посмотрела на свой пистолет.

— В Вашингтоне я понимала, что один выстрел не спасет меня от группы разгневанных солдат. Но если к нам сюда кто-то вломится, вероятнее всего, это будет один или несколько человек. Мне нужно положить пистолет в удобное место, чтобы рядом был порох и пули и его можно было быстро перезарядить.

— Это подойдет? — Молли пододвинула небольшой столик так, чтобы с него можно было стрелять прямо в дверь. Потом поставила корзинку с тряпками для лоскутного коврика. — Пистолет и боеприпасы надо положить сюда, и если кто-нибудь войдет в дверь, то не увидит их.

— Отлично. А как насчет ножей? У нас есть острые кухонные ножи, но без опыта будет трудно метко бросать их в цель.

Молли задумалась.

— Ножи лучше всего годятся, когда кто-то рядом. Я не хочу, чтобы кто-то подошел ко мне так близко.

— Надеюсь, никто и не подойдет, но если в дом вломятся несколько пьяных, то, увидев троих женщин, они могут решить поразвлечься и захотят подойти слишком близко.

Все трое замолчали, осознавая возможные последствия. Потом Молли сказала:

— У меня есть хороший кусок дубленой кожи, я сошью из него пару ножен для самых маленьких ножей, которые можно носить на бедре.

— У тебя изобретательный ум! — воскликнула Калли. — Давайте этим займемся.

— Не забывайте про табак, — вставила Сара. — У нас здесь огромные бочки с ним. Когда они стоят на дне, они устойчивые, но, если свалить парочку набок и подтолкнуть, бочки быстро покатятся, и они очень тяжелые.

— Отлично, Сара! Молли, давай опрокинем пару бочек и нацелим их в сторону двери. Затем займемся ножнами для ножей.

Ее падчерица улыбнулась:

— А это забавно, хотя и тревожно.

— Я уверена, что ничего из этого нам не пригодится, — сказала Калли, — но сами приготовления нас отвлекут.

Она положила на столик, скрытый за положенной набок корзиной, пистолет, порох и запас пуль. Раньше она говорила Гордону, что сомневается, что, может хотя бы попытаться кого-то убить. Но ее мнение на сей счет изменилось.

Глава 22

— Хижина вон там. — Питер направил повозку на ухабистую проселочную дорогу, тянувшуюся в тени деревьев, словно в тоннеле. — Я увел Трея как можно дальше от места сражения.

Будто подтверждая его слова, к востоку от них прогрохотали пушки. Дорога закончилась перед обшарпанной бревенчатой хижиной. По двору бродили куры, посмотрев на гостей, они снова вернулись к поиску пищи. Гордон предположил, что их выпустили из клеток, чтобы они не умерли с голода до возвращения хозяев хижины.

— Если это место найдут красномундирники, курам конец, — заметил Джошуа, останавливая повозку перед хижиной. — Питер, ты взломал дверь?

Тот кивнул с виноватым видом:

— Замок был очень простой. Я не хотел, чтобы Трей лежал снаружи. В хижине я оставил записку с извинениями и немного денег. А еще убрал под стол обе наших винтовки. У меня не было сил тащить их.

Питер вошел в хижину первым, Гордон и Джошуа последовали за ним. Трей лежал с закрытыми глазами на импровизированной постели из старых одеял, которые его друг положил перед холодным очагом. Сквозь повязки на его плече и ноге проступала кровь, но, когда они вошли, Трей открыл глаза.

— Дедушка!

Казалось, он готов был заплакать.

— Не волнуйся, Трей, — произнес Джошуа. — Хороший у тебя друг. Он пришел прямо к нам и проводил к тебе.

Трей перевел изможденный взгляд на Питера.

— Он спас мне жизнь. Если бы меня нашли англичане, я был бы уже мертв, как Хэнк Маккомас и Денни Уэллс. — Он вздохнул. — Они оба мне очень нравились.

— Это они застрелили генерала Росса? — спросил Гордон.

— Я не знаю, чей выстрел его сразил. — В голосе Трея послышалась боль. — Мы трое выстрелили одновременно, так что это мог быть любой их нас. Генерал Росс был сбит с лошади, но адъютант подхватил его, не дав упасть на землю. Его солдаты закричали и помчались на нас. Хэнк и Денни были убиты под деревом, с которого стреляли. Я уверен, что они погибли. В меня попали два раза. Я еще не умер. Я умру?

Гордон снял с его ноги бинты, смочил рану виски, чтобы не было заражения, и наложил свежую повязку.

— Когда-нибудь умрешь, но не сегодня. Мушкетная пуля, попавшая тебе в левое бедро, прошла сквозь мышцы, не задев ни одного крупного кровеносного сосуда.

Трей был уже без кителя, так что осмотреть рану на плече было легко.

— Пуля лишь задела твое плечо. — Гордон плеснул еще виски, а потом соорудил тампон и повязку. — Всегда есть опасность воспаления, но ты молодой, крепкий и скоро окажешься дома со своей бабушкой. С тобой все будет в порядке. Когда-нибудь станешь хвалиться перед девушками, что ты герой битвы за Балтимор.

Это вовсе не было преувеличением.

Трей издал короткий хриплый смешок. Когда Джошуа и Гордон осторожно подняли с двух сторон одеяло, на котором он лежал, используя как носилки, чтобы вынести его наружу и положить в повозку, Трей невольно ахнул. Питер соорудил из одеяла полог, чтобы солнце не било в глаза другу. Гордон тем временем вернулся в хижину и добавил еще денег к тем, которые раньше оставил Питер.

Вскоре он подобрал винтовки, порох и патроны и закрыл дверь. Если повезет, хозяин хижины найдет ее целой и невредимой и заберет деньги, оставленные ему в качестве компенсации за вторжение.

В обратный путь двинулись медленно, чтобы Трея трясло как можно меньше. Джошуа правил, а Питер подсказывал дорогу. Гордон сидел сзади с Треем. Обе винтовки он зарядил и спрятал под одеялами. Если понадобится, он быстро достанет одну и выстрелит, но Гордон надеялся, что этого не случится.

Вскоре после того, как они свернули на главную дорогу на Филадельфию, повозку остановил американский патруль и резко спросил, что они делают так близко к линии фронта. Им ответил Питер:

— Мы с приятелем находились в авангарде стрелков, нас ранили. — Он кивнул на свою забинтованную руку. — От меня сейчас пользы нет, поэтому мне велели отвезти моего друга Трея в город, чтобы ему оказали помощь.

Молодой офицер заглянул в глубину повозки и увидел окровавленные повязки Трея.

— Кто вы такой? — обратился он к Гордону.

— Я хирург Джордж Гордон, — ответил он, говоря с американским акцентом, и показал свои ладони, покрытые мозолями. — Однако последнюю неделю я еще и рыл укрепления.

Это объяснение устроило лейтенанта. Он махнул рукой, давая им знак двигаться дальше.

— Советую уезжать отсюда поскорее. Городская бригада пока сдерживает наступление англичан, но, если они прорвутся… — Офицер, не договорив, молча покачал головой, а потом присоединился к патрулю. Джошуа он едва заметил, вероятно, считая, что тот раб и на него можно не обращать внимания.

Когда они продолжили путь, Трей произнес:

— Вы пытались рассказать мне, что война — это не романтика и слава.

— Да, но это одна из ситуаций, которые обычно должны быть пережиты на собственном опыте, — ответил Гордон. — По крайней мере, крещение огнем ты выдержал.

— А вы были офицером английской армии? Я слышал, как однажды мисс Каллиста назвала вас капитаном Одли.

— Пару раз я командовал кораблем, однако формально никогда не был военным в форме и с воинским званием. Подчинение приказам — не моя сильная сторона. Но драться за свою жизнь мне приходилось, и не раз. Встреча с пиратами в Южно-Китайском море — серьезное испытание.

— Правда? — У Трея расширились глаза. — Это не просто история, которую вы рассказываете, чтобы отвлечь меня?

— Мне приходилось драться против бандитов и пиратов. Я не сражался за свою страну, просто защищал себя и друзей от плохих людей, которые по каким-либо причинам хотели нас уничтожить.

Трей закрыл глаза. Он молчал долго, и Гордон подумал, что парень заснул или потерял сознание. Они были уже на полпути к складу, когда Трей, не открывая глаз, тихо спросил:

— Говорят, генерал был хорошим и благородным человеком, а я, возможно, убил его. Я герой или злодей?

Гордон положил руку на его ладонь:

— И то, и другое. И ни то, ни другое. Проклятье войны в том, что приходится убивать незнакомых людей, многие из которых порядочные и благородные, у них есть семьи и друзья. Росс — такой человек. Но в британской армии нет других офицеров, равных ему. Теперь, когда его не стало, они могут отступить или, если все-таки нападут на наши укрепления, но справятся с этой задачей не так успешно, как если бы Росс был командиром. И это спасет жизни многих американцев.

Трей снова надолго замолчал, а затем признался:

— Я думал, что быть солдатом — это почетно. Но теперь мне это не очень нравится.

— Что доказывает, что ты мудрый не по годам. Ты выполнил свой долг и можешь этим гордиться, даже если тебе не нравится то, что ты делал.

— Спасибо, — прошептал Трей.

Больше он ничего не сказал до самого дома, но Гордон видел, как под его веками блеснули слезы. Нелегко быть мгновенно выдернутым из детства во взрослую жизнь.

Глава 23