Мэри Патни - Прелестная бунтарка

Он покраснел:

— Нет, конечно! Но вы же американка, как я. Не обязательно родиться в Америке, чтобы быть американцем.

Гордон видел по лицу Калли, что ее задели эти слова, и произнес:

— Эта проклятая война не нравится ни одному нормальному человеку. Ты можешь не любить войну, но при этом не считать, что любой и каждый с противной стороны заслуживает смерти.

— Наверное, вам эта война кажется глупой, однако Англии в ней нечего терять, кроме солдат и денег, — заметил Трей. — А Америка рискует всем.

— Да, ставки неравны, — согласился Гордон. — Англия расплачивается жизнями и деньгами, что само по себе плохо, а вот Соединенные Штаты рискуют потерять саму свою сущность. В этой стране есть рабство, в Англии — нет. Не следует ли учесть это соображение?

Немного помолчав. Трей покачал головой:

— Может в Англии и нет рабства, но их вполне устраивает, что оно есть в английских колониях, на Ямайке, например. Здесь я свободен. В Балтиморе свободных негров больше, чем в любом другом городе Америки. Это место мне нравится.

— Никто не обязан принимать решение прямо сегодня вечером, — улыбнулся Гордон. — Это огромная перемена и масса возможностей, тебе нужно подумать и обсудить все с родными.

Сара тихо промолвила:

— Мне бы хотелось побывать в Лондоне, но я слишком слаба и не могу уезжать так далеко от своей семьи. Мечтаю увидеть сына и его детей.

— Сына? — удивилась Калли. — Сюзанна не единственный твой ребенок?

Поскольку Сара была очень слаба, за нее ответил Джошуа:

— У нас есть сын Джошуа. Его назвали в мою честь. Он сбежал с Ямайки до того, как вы приехали на остров. Джошуа живет в Филадельфии, у него жена и трое детей, которых мы никогда не видели. Мы собрались съездить к нему после того, как закончится война. И кузены смогут познакомиться друг с другом.

Расстроенная и сбитая с толку Калли спросила:

— Почему вы мне о нем не рассказывали?

— В этом не было необходимости.

Выражение обиды на лице Калли стало еще более отчетливым. Гордон догадывался, что ее задело открытие, что она была в неведении о чем-то столь важном, ведь она считала, что они одна семья.

— Калли, нам нужно поговорить. Спустимся в контору?

Калли молча кивнула и двинулась в сторону лестницы.

— Мистер Гордон, — сказала Молли, — когда закончите беседу, приходите ужинать. Я купила вкусный пирог со свининой и сделала салат из моркови и картофеля.

— Спасибо за приглашение, возможно, я им воспользуюсь, но сейчас нам нужно кое-что обсудить.

Калли быстро спустилась по лестнице, Гордон догнал ее, когда она находилась уже в конторе. Калли прислонилась к стойке и скрестила руки на груди; вид у нее был такой, словно она готова кого-нибудь укусить, для начала хотя бы его. С ее изящной фигурой и точеным профилем Калли выглядела как рассерженный ангел.

— Твое предложение помочь Адамсам обосноваться в Англии зависело от того, выйду ли я за тебя замуж? — спросила она, прищурившись.

— Нет, — ответил Гордон. — Это две разных темы.

— Тогда почему ты сделал такое предложение людям, которые тебе практически незнакомы?

— Ты имеешь в виду, в чем моя выгода? — Он скопировал ее позу, скрестив руки, только прислонился к косяку, но выглядел при этом более расслабленно. — Я могу себе позволить помочь им обосноваться в Англии. Они хорошие люди и заслуживают шанса построить себе такую жизнь, о какой мечтают. К тому же, они не безразличны тебе, а ты не безразлична им. — Гордон нарочно не использовал слова «семья» или «любовь», поскольку подозревал, что сейчас оба эти слова скомпрометированы.

— Я считала их своей семьей, однако даже не знала, что у Сары и Джошуа есть сын и другая семья в Соединенных Штатах.

В ее глазах мелькнула боль. Вот почему он был рад, что утратил способность любить. Изгнанная из своей семьи, Калли создала новую, а теперь выяснилось, что для членов этой новой семьи она менее близкая, чем думала.

— Калли, они были рабами. Ты всегда воспринимала их как людей, как тех, кто для тебя важен, и ты их официально освободила, но часть их жизни прошла в условиях рабства и была им сформирована. Для рабов быть очень осторожными — вопрос выживания. Эта самозащита превратилась у них в глубоко укоренившуюся привычку.

— Но они были свободны уже три года, с тех пор, как мы переехали в Америку, — с грустью заметила она. — Неужели они не понимают, что я помогла бы им съездить к сыну и его семье?

Гордон нахмурился и пытался найти объяснение, которое звучало бы разумно для них обоих.

— Когда вы приехали в Вашингтон, ты была хозяйкой. Это ты дала им свободу, предоставила дом и работу, платила деньги. Да, ты была им другом, они тебя любили, но при этом у тебя была власть. Не рассказывать тебе больше, чем необходимо, — это нормально для них.

— А переезд в Балтимор нарушил эту схему. Мир перевернулся вверх тормашками, дети больше не дети, а их бабушка и дедушка превратились в самостоятельных личностей. — Калли печально улыбнулась. — Да, это болезненная перемена.

Несмотря на выражение боли в ее глазах, она адаптировалась к новому положению вещей на удивление хорошо. Многие женщины на ее месте сейчас бы рыдали и чувствовали себя обиженными.

— Они превращаются в бабочек, способных летать, — сказал Гордон. — Это хорошо.

— Да, но они улетают от меня.

— Так обычно и бывает с детьми, даже в нормальных условиях.

Калли вздохнула:

— А моя жизнь не нормальная. Я предполагала, что мы будем и дальше продолжать жить так, как последние три года, одной семьей. Но сейчас понимаю, что это изначально была временная ситуация. Поскольку была счастлива, я не заглядывала далеко в будущее. А теперь я туда смотрю и совершенно не представляю, что там.

— Ты уже бабочка, выбирай свой цветок! — небрежно бросил Гордон. — Но не старайся разом окинуть взглядом весь луг, полный цветов, это тебя запутает.

Калли улыбнулась:

— Хорошая метафора, но не знаю, как далеко ее можно продолжить.

— Ладно, давай начнем с этого. Отвлекись пока от мыслей о семье и подумай, где бы ты хотела жить? Здесь? Вернуться в Вашингтон? В Англию?

В ожидании ее ответа Гордон затаил дыхание. Калли нахмурила лоб.

— Мне многое нравится в Америке, но мои корни все-таки в Англии. Я бы выбрала Англию, будь все так просто. Я считала, что моя семья тут, но это не так, и теперь мне нужно многое переосмыслить.

— Суть твоих отношений с Адамсами не изменилась, — мягко промолвил Гордон. — Ты их любишь, а они любят тебя. Скоро ваши жизни не будут так тесно связаны, как раньше, однако вы все равно останетесь дорогими и самыми любимыми друзьями.

— Но не семьей. Кровное родство имеет значение. Наверное, мне следует вернуться в Англию. Выяснить, кто же из родных был настолько неравнодушен к моей судьбе, что нанял тебя. Пожалуй, я могла бы открыть швейную мастерскую в каком-нибудь городе вроде Бата. Если я сумею продать землю в Вашингтоне, у меня будет достаточно денег, чтобы открыть ателье и покрывать расходы первое время, пока снова не встану на ноги.

— Да, хороший план. — Гордон помолчал. — Или ты могла бы выйти за меня замуж.

Калли всмотрелась в фигуру Гордона. Небрежно прислонившийся к дверному косяку, он был похож на отдыхающего льва. Слишком красив, чтобы быть настоящим. Он — и друг, и незнакомец.

— Если станешь повторять это часто, пожалуй, я могу тебе поверить и принять предложение. Тогда ты от меня не отвертишься.

Гордон улыбнулся:

— Я бы не предлагал это, если бы не был готов принять последствия.

— Но почему я? Если хочешь завести семью, то с твоей внешностью, происхождением и материальным положением ты мог бы легко найти подходящую жену.

— Да, но это столько возни!

Калли усмехнулась:

— Значит, со мной проще всего? Но я не простая женщина и я не приму такой ответ. Попробуй еще раз.

— Калли, я готов изменить свою жизнь. Я никогда не встречал другую женщину, на которой мне бы хотелось жениться, но я видел браки, которым завидую. Супругов, которые искренне наслаиваются обществом друг друга и абсолютно верны друг другу. Я тоже так хочу.

— А я здесь, ты знаешь мои недостатки, и тебе не придется слишком напрягаться, чтобы познакомиться?

— Вот именно. Мы когда-то были лучшими друзьями, и я уверен, что мы хорошо поладим.

— Это самое неромантическое предложение, какое я когда-нибудь слышала, — улыбнулась Калли.

— Во мне много такого, что тебя разочарует. Как авантюрист я весьма осторожен и практичен. Как муж буду не способен к поэтичным признаниям в любви. Но я всегда буду о тебе заботиться. И… — Он понизил голос. — Мне нравится мысль жениться на своей лучшей подруге.

Калли всмотрелась в лицо Гордона и вдруг поняла, что под его силой и уверенностью в себе скрывается одиночество. Ее жизнь не была легкой, но его жизнь была тяжелее. Девчонкой она, как водится, мечтала, что влюбится без памяти в достойного мужчину, который будет так же любить ее. Вероятно, любовь такого рода могут испытывать лишь очень молодые люди. Даже если она не продлится долго, по крайней мере какое-то время она у них будет. Но если великая романтическая любовь в ее жизни не случится, дружба — неплохая ей замена.

— Ты так это говоришь, что брак представляется… возможным. Но не тогда, когда в ближайшие несколько дней мы можем оказаться на поле битвы.

— Мы могли бы отплыть с Хокинсом и переждать битву за Балтимор в спокойном Сент-Майклсе, но сомневаюсь, что ты на это согласишься. Мое предложение о браке остается открытым, в зависимости от того, как станут развиваться события. А пока давай пойдем и посмотрим, не вернулся ли Хокинс на «Сэлли Мэй».