В «Эдеме» к нам тут же подходит менеджер, желая помочь снять мне пальто, но Шейн опережает его, снимает и небрежно бросает на прилавок. Он кладет руку мне на поясницу, в безошибочном собственническом жесте, и ведет в клуб.

Напряженная, кажется, что мои нервы уже раскалились до красна, я позволяю ему вести себя по клубу. Вокруг пульсирует музыка, и я понимаю, что почти все смотрят на меня, поскольку я иду с Шейном. Некоторые взгляды наполнены злобой и завистью. Я не различаю лиц, они сменяются одно за другим. Я двигаюсь с прямой спиной и высоко поднятой головой вперед.

Женщина блондинка в бледно-голубом костюме спешит к нам. На ее лице дружелюбная улыбка, которая охватывает нас обоих.

— Привет, — здоровается она.

— Бриана, познакомься со Сноу, моей девушкой. Сноу, это Бриана, домоправительница этого клуба.

— Привет, — говорю я, пожимая ее прохладную руку и испытывая неожиданную робость. Я чувствую, словно парю в небесах. Мне не верится, что Шейн представил меня как свою девушку. Это странно и фантастически прекрасно.

Она поворачивается к Шейну.

— Она просто великолепна.

Шейн приближается и обхватывает меня за талию. Смотрит на меня сверху-вниз, его глаза блестят с торжествующей гордостью собственника.

— Да, она довольно восхитительна, не правда ли? — бормочет он.

— Не хочешь остаться и что-нибудь выпить? — спрашивает Брианна.

— Я заехал, чтобы кое-что забрать из офиса, — он оборачивается и смотрит на меня. — Не хочешь присесть и выпить по бокальчику?

— Хорошо.

— Пойдемте, — приглашает Брианна и ведет нас к кабинке, находящейся в углу. Мы садимся, появляется официантка, наполняя наши бокалы. Стоит ей уйти, мы чокаемся.

— За нас, — говорит Шейн.

— А мы есть? — тихо спрашиваю я.

— Да, мы есть, — отвечает он, его голос звучит хрипло, почти жестко.

— За нас, — шепчу я.

Он поднимает свой бокал к губам и смотрит на меня поверх края темными, задумчивыми глазами. У него мышца дергается на щеке. Атмосфера между нами становится напряженной, я чувствую, как меня начинает трясти. Я никогда не видела, чтобы Шейн так злился. Я не могу понять почему, он так злиться на меня, что еле сдерживается. Все началось, когда позвонил Ленни.

— Придвинься ко мне, — собственнически приказывает он.

Я опускаю свой бокал на стол и нервно облизываю губы, передвигаясь ближе к нему, оставляя шесть дюймов между нами. Он резко дергает меня к себе, я падаю с сиденья, вскрикивая и неуклюже приземляюсь на его колени. В поисках баланса я хватаюсь за него. Он опускает руки мне на бедра и притягивает ближе к себе, я почти вжимаюсь в его тело, чувствуя его эрегированный член.

— Я безумно хочу тебя, — бормочет он мне в шею. — Я хочу трахнуть тебя, прямо здесь и сейчас.

— Нет, пожалуйста, Шейн, — протестую я, хотя становлюсь неприлично мокрой от одной только мысли. Удивительно, как он может сделать меня мокрой одним своим взглядом, прикосновением и словом. — Мы можем пождать, пока доберемся до дома?

— Я устал ждать. Ты у меня на коленях, и ты, мать твою, будешь наслаждаться каждой минутой, — говорит он, его лицо потемнело от желания.

Я отрицательно качаю головой, глядя на него с волнением и ужасом. Хотя мне кажется, что все мое тело светиться от возбуждения, а сердце бьется так быстро, что я чувствую, как оно громко стучит в груди.

— Мы находимся в общественном месте, — шепчу я.

— Сноу? — его глаза светятся голодом, как у волка в ночи.

— Да, — говорю я.

— Это не просьба.

— Это безумие. Здесь везде установлены камеры, не так ли? — причитаю я.

— Они отключаются, стоит мне сеть в кабинку, — его лицо потемнело от желания. И страшная ужасная мысль возникает у меня в голове. «Он приводит сюда всех своих женщин и занимается здесь с ними сексом? Вот почему здесь нет камер?»

— Нет, — с яростью вдруг говорит он. — Я бл*дь ничего не делал здесь с другими.

Он целует меня, жестко, даже жестоко, я чувствую привкус солоноватой крови на языке. От шока, я автоматически пытаюсь оттолкнуть его.

— Не сопротивляйся, Сноу, — резко выдыхает он. — Мне просто необходимо.

Я наблюдаю за его глазами и понимаю, что он говорит правду. По какой причине ему, на самом деле, необходимо получить секс со мной именно здесь, в этом общественном месте, где любой может заглянуть и увидеть меня, словно я дешевая шлюха. Я перестаю бороться. Я нахожусь в его руках, его пальцы скользят под мое платье и отодвигают в сторону трусики. Я ничего не могу поделать.

Он собирается заставить меня здесь кончить.


Шейн

 Ее глаза широко открыты, в них читается удивление и обида, но она практически вибрирует от возбуждения и предвкушения. Как в спелую летнюю вишню, мои пальцы тонут в ее тугой, маленькой киске. У нее вырывается беспомощный всхлип, превращая мою кровь в огонь. Я чувствую дикий голод, который сводит меня с ума. Мой член пульсирует от желания на краю.

Если я не получу ее сию минуту я нахрен взорвусь.

Я хочу разложить ее на столе, сорвать с нее одежду и похоронить себя глубоко внутри нее, и стереть из ее памяти этого больного ублюдка. Она не знает, но я все еще вижу его отражение у нее в глазах. Она все еще думает о нем. Она не хочет причинить ему боль. Она испытывает к нему «благодарность». И хуже всего: она чувствует вину, когда встречается со мной, как будто она по-прежнему принадлежит этому психу. Я ненавижу это ее чувство. Черт возьми, она моя.

— Открой глаза, — говорю я ей. Мой голос содрогается от ярости, которая клокочет во мне.

Ее глаза распахиваются, большие и доверчивые. Когда она кончает они блестят и в них светиться счастье. У меня когда-то была кошка с таким же цветом глаз, как у нее. Красивая.

Глядя в ее сказочные глаза, я добавляю еще один палец. Ее бледные ноги подрагивают, раздвигаясь еще шире. Она задыхается, выгибаясь назад.

— Тебя когда-нибудь пальцами трахали в клубе, Сноу?

Она отрицательно качает головой.

Коротко усмехнувшись я вдруг понимаю, что не хочу трахать ее, я хочу привязать ее к себе. Привязать ее к себе в сексуальном плане, чтобы она была моей в любом месте, в любое время. Мне необходимо доминировать над ней, над ней всей, и в ее головой тоже. Я хочу, чтобы мне принадлежал ее ум, тело и душа, и я не потерплю даже призрака Ленни в ее воспоминаниях.

Каждый раз, когда я вижу его образ в ее глазах, я собираюсь трахать ее столько, пока он полностью не исчезнет. Моя другая рука спускается с ее плеча, пробегая по ее груди. Я расстегиваю первые две пуговицы ее платья и скольжу рукой внутрь. Я ласкаю ее соски. Через тонкий шелк лифчика, они похожи на маленькие камушки под моей ладонью. Я подталкиваю чашки бюстгальтера вверх и пощипываю ее открытые соски. Она тихо стонет.

Используя свой большой палец, я собираю соки с нежных розовых складок и начинаю безжалостно кружить вокруг клитора. Она вибрирует всем телом от внезапного страстного желания.

— Я люблю твое тело, крольчонок, — говорю я ей, все сильнее кружа пальцами, ее обнаженная грудь покачивается.

Она утыкается носом мне в шею.

— Я сейчас кончу, Шейн, — выдыхает она, ее слова звучат как мольба, словно она спрашивает моего разрешения, чтобы кончить. Мне это нравится. Это чертовски возбуждает. Я еще яростнее работаю пальцами, и ее бедная киска сжимается вокруг них. Потом она красиво кончает.

Я позволяю ей зарыться мне в шею, пока ее тело содрогается, и ее мышцы стягивают мои пальцы. Я слышу, как отчаянно стучит ее сердце напротив моего.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась к Ленни, — сурово объявляю я.

Она отстраняется и смотрит на меня, ее лицо выглядит смущенным и побелевшим.

— Я не могу этого сделать. Я должна…

— Должна? За что ты ему должна, Сноу? — спрашиваю я со злостью.

Она отрицательно качает головой, пытаясь с меня слезть, но я с силой сжимаю ее бедра.

— Я мужчина, пальцы которого находятся глубоко в твоей киски, и именно так и будет каждую ночь с сегодняшнего дня, — говорю я ей. Нахально поглядывая на нее, я начинаю двигать пальцами у нее внутри, показывая насколько я могу полностью управлять ее телом.

Она беспомощно смотрит на меня, и ее глаза снова темнеют от очередного желания, поднимающегося у нее внутри.

— Чем ты ему обязана, Сноу? — тихо спрашиваю я.

— Я не могу тебе сказать, — хрипло говорит она.

— Почему, Сноу?

Она прикусывает нижнюю губу, с ужасом поглядывая на меня, поскольку я продолжаю ее возбуждать.

— Ты боишься его?

— Нет, не очень, но я не могу сказать. Это слишком ужасно и грязно, чтобы об этом говорить.

— Сладкая Сноу, — стону я. — Ты слишком сладкая, черт побери, чтобы быть правдой, — наклонив голову, я жадно целую ее. Ее пальцы цепляются за мои плечи, и вдруг у меня появляется жуткая мысль. «Она также льнет к нему? Она когда-нибудь оживала под его руками и его губами?» Я грубо толкаю в ее рот свой язык, зубами прикусываю ее мягкую плоть. Я заставляю ее просунуть свой язык к себе в рот, и сосу его с такой силой, что у нее вырывается стон, и она пытается сопротивляться, она бьет кулаками по моим предплечьям, затем хватает меня за руку, пытаясь вытащить мою руку из ее киски.

Я отстраняюсь и вижу, как она с гневом смотрит на меня. Ее пугает такое мое вожделение. Мы смотрим друг на друга, я продолжаю двигать в ней пальцами. Она кончает с приглушенным вскриком. Я нежно прохожусь рукой по ее спине.