Он рассмеялся и отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Поговорить о том, что было прошлой ночью?

Он провел большим пальцем по моему подбородку.

– Да.

Меня охватили одновременно облегчение и беспокойство.

– Моя мама всегда считала, что не надо делать то, о чем нельзя поговорить.

Он приподнял брови в ответ на эту семейную мудрость, внимательно рассматривая мое лицо. Его губы сложились в очаровательную улыбку.

– Значит, давай спокойно поужинаем.


Найл ждал меня у двери моего номера, снова облачившись в мой любимый темно-серый костюм с галстуком, идеально скроенный для его мускулистого тела и высокого роста. Эти медово-карие глаза будут весь вечер смотреть на меня. Только на меня.

Я же сгорю.

Мы взяли такси до «Перри Ст.» – шикарного ресторана, расположенного в высоком стеклянном здании – догадайтесь где? – на Перри-стрит. Элегантный и роскошный, с окнами от пола до потолка и минималистичным декором. В просторном зале располагались столы и отдельные кабинки в земляных тонах, и внезапно я заволновалась, что нам не найдется места.

– Столик на двоих, – сказал он девушке-администратору. – Бронь на фамилию Стелла.

Я попыталась не обращать внимание на то, как у меня подпрыгнуло сердце при мысли о том, что он бронировал для нас столик.

Она проводила нас в маленькую кабинку в самом углу зала.

– Ух ты, как красиво, – заметила я, окидывая взглядом роскошный вид на реку Гудзон. – Откуда ты знаешь это место?

– Конечно, от Макса, – ответил он, усаживаясь.

– Разумеется, – сказала я, надеясь, что по моему голосу не слышно, что у меня то и дело перехватывает дыхание. Он позвонил брату, чтобы узнать, где нам поужинать. Если бы я не чувствовала, как его ботинок прижимается к моей туфле, я бы воспарила над землей. – Он давно здесь живет?

Он кивнул, отпив воды.

– Несколько лет.

– Он выглядит таким счастливым, – заметила я. – Все они так выглядят.

Он улыбнулся.

– Так и есть. У Макса и Сары только что родился ребенок, ты в курсе? – Я кивнула, и он секунду поколебался, перед тем как спросить. – Хочешь посмотреть на фото?

– С удовольствием. – Серьезное преуменьшение с моей стороны, на самом деле я просто умирала от любопытства.

Найл достал телефон и начал листать фотографии.

– Вот, на, – с нежностью произнес он, проводя пальцем по краю экрана. На фотографии был запечатлен Найл с крошечным свертком в руках, из-под одеяла высовывалась маленькая ручка, схватившая его за большой палец. Но мое сердце ушло в пятки не при виде маленькой хорошенькой девочки, хотя она была очень мила, а при виде того, с каким обожанием он на нее смотрел. Найл на этой фотографии был счастлив, практически балдел. Расслабленный и улыбающийся, он был в восторге от малышки.

– Как ее зовут? – спросила я, заглядывая в его лицо в надежде увидеть то же самое выражение.

Господи…

Сейчас у меня случится овуляция. Три… два… один…

– Аннабель Диллон Стелла. Красавица, не правда ли?

Мои глаза расширились, когда я услышала, каким мягким может быть его голос.

– Красавица. Немного похожа на тебя, как мне кажется. Взгляни на ее нос.

Он засиял.

– Да?

Я кивнула.

– У нее нос, как у всех Стелла, только посмотри.

Подошла официантка поинтересоваться, не хотим ли мы выпить по коктейлю перед ужином. Мы рассмеялись, и наши взгляды встретились. При мысли о напитках мы сразу же вспомнили минувшую ночь.

Я затаила дыхание.

– Может, бутылку вина? – спокойно предложил Найл, бросив на меня вопросительный взгляд и начиная изучать винную карту. Он заказал бутылку пино нуар и вернул ей меню. – Мы определимся с едой через несколько минут, хорошо?

После ухода официанта Найл погрузился в изучение капель влаги, выступивших на его стакане с водой.


– Я знаю, что прошлая ночь была для нас обеих совершенно безумной, – обратилась я к статуэтке слона, украшавшей стол, – но надеюсь, ты не жалеешь. Я бы расстроилась.

Он поднял голову, нахмурив лоб.

– Вовсе нет, – сказал он, и я облегченно выдохнула. – Это же я пришел к тебе к номер, если помнишь.

Я-то помнила.

Шли секунды, он уставился на свои ладони и молчал. С каждым следующим мгновением у меня в голове крутилось: «И это все?» Закусив губу, я смотрела на него.

Он вздохнул и издал тихий извиняющийся смешок.

– Все это так ново для меня, Руби; прости, мне трудно подбирать слова.

Я хотела быть терпеливой, но это была сущая пытка. В деловой обстановке Найл прекрасно владел собой. В тех нескольких случаях, когда он расслаблялся достаточно, чтобы прикоснуться ко мне, он тоже был уверен в себе. Но в ситуациях вроде этой, когда приходится выражаться словами, такое впечатление, что он был не в состоянии формулировать свои мысли. Может, Пиппа права и эта разновидность сдержанности кажется сексуальной только в книге или фильме. Но сейчас для меня это было мучение.

– Должно быть, это было странно, – сказала я, больше не в состоянии выносить молчание. – Занимать-ся такими вещами. Имею в виду – смотреть, как я это делаю.

О господи.

Он уставился на меня, пытаясь понять, куда меня понесет дальше. Черт, мне самой интересно, куда меня занесет.

– Совсем другая женщина, после развода, – промямлила я. – Просто попробовать, как это – вернуться к привычному ходу вещей. Со мной.

Ох, если бы это был футбол, именно в этот момент я бы подожгла мяч, он бы взорвался и весь стадион запылал.

Он провел пальцами по лбу, и его губы сложились в легкую улыбку.

– Вернуться к привычному ходу вещей, – повторил он. – Не уверен, что из того, что я делал после развода, можно к этому отнести.

У нашего столика остановилась официантка, и мы оба, открыв меню, начали быстро его изучать.

Я заказала то, что смогла произнести:

– Я буду лосося.

Найл беспомощно уставился на список блюд, перед тем как закрыть меню и протянуть его официантке и с отвлеченным видом произнести:

– Стейк. – Она было открыла рот, чтобы перечислить варианты подачи, но он тихо перебил ее со словами: – На ваш выбор. Средней прожарки, пожалуйста.

Мы терпеливо ждали, пока она уйдет. Потом наши глаза снова встретились.

– На чем мы остановились? – спросил он.

– Мы обсуждали значение словосочетания «вернуться к привычному ходу вещей».

Он рассмеялся:

– Точно.

– Ты редко ходишь на свидания?

Найл обдумал мои слова, выравнивая столовые приборы и вытирая влагу со стакана с водой.

– Нет, нет.

– Почему? Ты прекрасно выглядишь, ты успешный человек. Ты… – Я умолкла, пожалев, что никто не заклеил мне рот скотчем. – Давай подытожим: ты лакомая добыча.

Он хихикнул.

– Я никогда… вообще никогда… то есть я знаю, что это не так. Но… я никогда так о себе не думал.

Он что, шутит?

– Ты шутишь? Ты давно в зеркало смотрел? Только послушай, что ты говоришь. Может, мне позвать официантку обратно? Ты зачитаешь ей меню, и, готова поспорить, она сделает тебе предложение до того, как ты закончишь с салатами.

Когда он улыбнулся, у него на щеке появилась ямочка.

– Тебе было хорошо вчера, да? – спросил он.

А. Вот оно.

– Уверена, мы оба знаем, что мне было хорошо, – сказала я, пытаясь не покраснеть. – Но сегодня, когда ты продолжал прикасаться ко мне и… – Я глотнула вина, мой рот внезапно пересох. – Я весь день волновалась, что у тебя в голове.

– Я и сам не знал, что у меня в голове, – признался он. – Тело толкает меня вперед, но я все еще колеблюсь. Не потому, что ты не привлекаешь меня. Я… мне кажется, это очевидно. Но я не уверен, что могу направлять отношения в нужное русло.

– Есть только один способ выяснить, – честно сказала я. – Не уверена, что лучше в этом разбираюсь. Кроме того, ты был женат больше десяти лет. Кое-что ты точно умеешь.

– Боюсь, когда мы с Порцией были вместе, мы не всегда… – Он умолк и прокашлялся, перед тем как продолжить. – С Порцией всегда такое чувство, что ты все делаешь неправильно.

Что она с ним сделала? Я представила аккуратный узел светлых волос, острые черты и вечно кислое выражение лица. Муж, которому казалось, что он все время все делает не так.

– Что ж, для начала ее зовут Порция.

Его губы раздвинулись в слабой улыбке.

– Полагаю, в нашей повседневной жизни мы нашли некий ритм. Спокойный и предсказуемый. – Он отпил еще немного вина. – Но что касается тебя… ощущения такие сильные и захватывающие. Когда я потом остался один, я поймал себя на том, что все время думаю об этом и беспокоюсь.

Господи, он такой милый, когда серьезный. Я уже видела, каким забавным он бывает: когда он наткнулся на меня в коридоре, когда делал селфи рядом с «Радио-сити», когда говорил о племяннице. Ему просто надо слегка расслабиться.

– Я думаю, нам лучше не думать об этом слишком много. Когда мы проводим время вместе, все очень хорошо.

– Согласен. Да… что касается интимных дел, я вовсе не так красноречив. Так что…

– Ты имеешь в виду, когда дело касается секса? – Я попыталась расставить точки над i.

Он покачал головой, и его рот изогнулся в веселой терпеливой улыбке.

– Не просто секс. Близкие отношения в целом. Вчера ночью мы не занимались сексом, но это был самый откровенный и интимный опыт в моей жизни. Я еще не до конца его переварил.

Я затаила дыхание, медленно кивнув. Так значит, он понимает, что прошлая ночь была особенной – не просто торопливое кувыркание на гостиничной койке.

Он почесал подбородок, внимательно рассматривая свой бокал.

– Ты увидишь, – осторожно начал он, – что для тебя это дело привычное, если ты привыкла откровенно обсуждать взаимоотношения. Но мне все это незнакомо. Порция решила, что мы будем вместе, и мы были вместе. В дальнейшем мы с ней были более склонны обсуждать погоду, чем чувства. А что касается секса… говорить о нем было совершенно немыслимо. Так что простой факт, что мы сидим с тобой тут и обсуждаем прошлую ночь, и при этом мы еще ни разу не поцеловались и не прикоснулись друг к другу… это для меня откровение.