Какого хрена он о себе возомнил? И почему меня так заводило то, что он прав? Прежде я занималась сексом только в постели и никогда не ощущала ничего подобного.

– Бывало и получше, – уколола я.

Он рассмеялся, тихо и язвительно.

– Посмотри на меня.

– Нет.

Я уже почти кончала, но тут он резко вышел. Неужели он так меня и оставит? Нет. Схватив за руки, он рывком поднял меня со стола. Его губы прижались к моим, язык шарил во рту.

– Посмотри на меня, – повторил он.

И теперь, когда он больше не был во мне, я наконец-то смогла это сделать. Мистер Райан медленно моргнул. Длинные темные ресницы коснулись щек. А затем он сказал:

– Попроси меня, чтобы я дал тебе кончить.

Неверный тон. Это прозвучало почти как вопрос, но слова выдавали его, чертового подонка, с головой. Я хотела, чтобы он дал мне кончить. Больше всего на свете. Но будь я проклята, если когда-нибудь о чем-то его попрошу.

Презрительно сощурив глаза, я процедила:

– Мистер Райан, вы настоящий говнюк.

Судя по его улыбке, именно этого он и добивался. Меня так и подмывало вогнать колено ему в пах, но тогда я бы не получила то, чего хотела гораздо больше.

– Скажите «пожалуйста», мисс Миллс.

– Пожалуйста, иди и оттрахай себя в зад.

Через пару секунд моя грудь оказалась прижата к холодному окну. Разница температур между ледяным стеклом и его кожей заставила меня вскрикнуть. Я вся горела и каждой клеточкой своего тела жаждала его грубого прикосновения.

– По крайней мере, ты упрямо стоишь на своем, – прорычал он, куснув меня за плечо.

Затем он пнул меня по лодыжкам.

– Раздвинь ноги.

Я так и сделала. Без малейших колебаний он притянул к себе мои бедра и снова резко вошел.

– Любишь холод?

– Да.

– Грязная, извращенная девчонка. Тебе нравится, когда на тебя смотрят, да? – промурлыкал он, прикусывая мочку моего уха. – Тебе нравится, что весь Чикаго может посмотреть сюда и увидеть, как тебя трахают? Ты сейчас балдеешь от того, что твои симпатичные сиськи прижаты к стеклу.

– Заткнись, ты все портишь.

Но это было неправдой. Совсем нет. Его хриплый голос творил со мной странные вещи.

Однако он лишь рассмеялся мне в ухо. И, возможно, заметил, как от этого звука у меня по спине пробежала дрожь.

– Хочешь, чтобы они увидели, как ты кончаешь?

В ответ я лишь застонала. Слова не складывались, и каждый толчок его бедер все сильней прижимал меня к стеклу.

– Скажи это. Хочешь кончить, мисс Миллс? Ответь мне, или я остановлюсь и заставлю тебя отсосать, – прошипел он, с каждым движением все глубже и глубже вгоняя в меня член.

Та часть меня, что его ненавидела, растворялась, как крупицы сахара на языке, зато другая, которой хотелось взять все, что он мог мне дать, разрасталась, горячая и нетерпеливая.

– Просто скажи мне.

Наклонившись вперед, он сжал губами мочку моего уха, а потом сильно куснул.

– Обещаю, что дам тебе кончить.

– Пожалуйста, – произнесла я, закрывая глаза и отгораживаясь от всего на свете, кроме него одного, – пожалуйста. Да.

Протянув руку, он принялся поглаживать кончиками пальцев мой клитор – точно выверенное давление, идеальный ритм. Я почувствовала, как его прижавшиеся к моему затылку губы раздвигаются в улыбке, а затем, когда его зубы впились в мою кожу, больше не смогла терпеть. Волна тепла прокатилась по моему позвоночнику, по бедрам и между ног, прижимая меня к нему. Ладони вдавились в стекло, и все тело затряслось от нахлынувшего оргазма. Задыхаясь, я жадно глотала воздух. Когда спазмы наконец утихли, мистер Райан отодвинулся и развернул меня лицом к себе. Он наклонил голову, и его губы прошлись по моей шее, по подбородку, по нижней губе.

– Скажи спасибо, – шепнул он.

Я погрузила пальцы в его волосы и сильно потянула, надеясь добиться от него хоть какой-то реакции, проверить, в своем ли он уме или окончательно спятил. Какого черта мы делаем?

Он застонал и наклонился ко мне, покрывая шею поцелуями и прижав свой напряженный член к моему животу.

– А теперь сделай мне хорошо.

Высвободив одну руку, я сжала его член и начала поглаживать. Он был длинным, увесистым – идеальным. Я хотела сказать это вслух, но будь я проклята, если когда-нибудь позволю своему боссу-придурку узнать, насколько он безупречен. Вместо этого я отстранилась и посмотрела на него, полуприкрыв веки.

– Сейчас ты кончишь так сильно, что и не вспомнишь, кто тут величайший в мире придурок, – прорычала я, съезжая вниз по стеклу и постепенно забирая в рот его член, пока он не вошел весь и не уперся в глотку.

Мистер Райан напрягся и громко застонал. Я взглянула на него снизу вверх. Его ладони и лоб были прижаты к стеклу, а глаза зажмурены. Он выглядел уязвимым и невероятно привлекательным в своей блаженной истоме.

Но он не был уязвимым. Он был самым редкостным козлом на этой планете, и я стояла перед ним на коленях. Ну уж нет.

Так и не сделав ему того, чего он так хотел, я встала, одернула юбку и встретилась с ним взглядом. Теперь, когда он не прикасался ко мне и не заставлял чувствовать то, на что не имел ни малейшего права, это было намного легче.

Секунды утекали. Никто из нас не отводил взгляда.

– Какого хрена ты делаешь? – прохрипел он. – Встань на колени и открой рот.

– Как бы не так.

Запахнув лишившуюся пуговиц блузку, я пошла вон из комнаты, стараясь изо всех сил, чтобы дрожащие ноги меня не подвели.

В кабинете, взяв сумочку со стола, я набросила куртку, отчаянно пытаясь застегнуть пуговицы трясущимися пальцами. Мистер Райан все еще не выходил, и я кинулась к лифту, моля про себя: «Боже, о боже, только бы лифт приехал прежде, чем мне снова придется столкнуться с ним лицом к лицу».

Я решила не думать о том, что произошло, пока не выберусь оттуда. Я позволила ему оттрахать меня, довести до самого потрясающего оргазма в моей жизни, а затем оставила в конференц-зале со спущенными штанами и с наикрутейшим стояком в истории человечества. Случись это с кем-то другим, я бы точно сказала: «Дай пять!» – и громко зааплодировала. Жаль, что я не кто-то другой.

Боже.

Двери открылись. Я заскочила внутрь, быстро нажала кнопку и стала смотреть, как убывают цифры этажей на табло. Как только лифт спустился в вестибюль, я вылетела из кабины и поспешила к дверям. Охранник что-то сказал насчет работяг, застревающих в офисе допоздна, но я только махнула ему и промчалась мимо.

При каждом шаге боль между ног напоминала мне о событиях последнего часа. Добравшись до машины, я вдавила кнопку на ключах, распахнула дверцу и нырнула в относительную безопасность кожаного салона. Затем оглядела себя в зеркале заднего вида.

Что, черт побери, это было?

2

Боже, я был в полном дерьме.

Я пялился в потолок с тех пор, как проснулся тридцать минут назад. Мозг: в полном ступоре. Член: стоит.

Стоит, чтоб его.

По-прежнему глядя в потолок, я нахмурился. Сколько бы я ни дрочил с тех пор, как она меня кинула, стояк не проходил. Раньше я сто раз просыпался в этом состоянии, но сейчас, как ни странно, было хуже. Потому что на сей раз я знал, чего мне недостает. А она даже не дала мне кончить.

Девять месяцев. Девять долбаных месяцев утренних стояков, дрочки и бесконечных фантазий о той, кого я даже не хотел. Ладно, это не совсем правда. Я хотел ее. Я хотел ее больше, чем любую из виденных мною женщин. Огромная проблема заключалась в том, что при этом я ее терпеть не мог.

И она тоже меня терпеть не могла. То есть реально ненавидела. За тридцать один год своей жизни я не встречал никого, кто доводил бы меня так же, как мисс Миллс. Одно ее имя заставило мой член дернуться. Проклятый предатель. Я уставился вниз, туда, где простыни поднялись горбом. Начать с того, что этот тупой отросток впутал меня в неприятности. Потерев ладонями лицо, я сел.

И почему я не мог просто удержать его в штанах? Почти год я как-то справлялся. И это работало. Я держался на расстоянии и всячески помыкал ею. Черт, готов признать, что вел себя как совершенный ублюдок. А потом просто сорвался. Все, что для этого потребовалось – одна секунда в той тихой комнате, запах этой женщины повсюду вокруг меня, чертова задравшаяся юбка и задница, уткнувшаяся мне чуть ли не в лицо. Я слетел с катушек. Я был уверен, что если поимею ее разок, то быстро разочаруюсь и желание уйдет. И я смогу вздохнуть спокойно. Но нет – вот он я, в постели, с таким стояком, словно не кончал уже несколько недель. Я посмотрел на часы. На самом деле прошло всего четыре часа.

Я быстро принял душ, растираясь мочалкой так сильно, словно хотел смыть с себя все следы, оставшиеся с вечера. Это должно было прекратиться. Это надо остановить. Беннетт Райан не может вести себя, как озабоченный подросток, и уж точно я не собирался заводить интрижку на работе. Последнее, что мне было нужно – это липнущая ко мне баба. Я не мог позволить мисс Миллс получить надо мной такую власть.

Насколько же все было легче до той секунды, когда я понял, чего лишаюсь. Потому что, как бы плохо ни было мне тогда, сейчас стало в миллион раз хуже.


Я как раз входил в кабинет, когда появилась она. Судя по тому, как мы расстались прошлым вечером – мисс Миллс практически вылетела за дверь, – меня ожидали два возможных сценария. Либо она начнет строить мне глазки, вообразив, что последняя ночь что-то значила. Что «мы» что-то значим. Либо возьмет меня за яйца. И если станет известно о том, чтó мы сделали, я могу потерять не только работу. Я могу потерять все, ради чего работал. Однако, несмотря на всю свою ненависть к мисс Миллс, я не мог представить ее в роли доносчицы. За это время я успел убедиться в ее верности и надежности. Может, она и несносная стерва, но не способна швырнуть меня на растерзание львам. Она работала на «Райан Медиа Групп» с колледжа и недаром считалась ценным сотрудником. Теперь ей осталось лишь несколько месяцев до получения степени и возможности выбрать любое место по вкусу. Она ни за что не станет рисковать.