Звонкий победный клич в груди полностью заглушил ужас, который, по идее, мне следовало ощутить. Положив теплую ладонь мне на талию, он повел меня в холл. Но чем ближе мы подходили к лифтам, тем сильнее восторг уступал место иному чувству. Осознав, как глупо я себя повела, я запаниковала.

Эта постоянная игра в кошки-мышки начала меня утомлять. Сколько раз в году он отправлялся в деловые поездки? И сколько раз ему еще вручат ключ от номера? Разве я буду рядом с ним постоянно, чтобы помешать этому? А если меня не будет, откажется ли он подняться в номер к какой-нибудь красотке?

И, если честно – с чего я вообще решила, что значу для него хоть что-нибудь? И почему это должно меня волновать?

Сердце истошно стучало, в ушах гудела кровь. В лифте к нам присоединились еще три пары, и я могла думать лишь о том, что надо продержаться хотя бы до своего номера. Я до сих пор не могла поверить, что сделала это. Покосившись вверх, я обнаружила на лице мистера Райана торжествующую ухмылку.

Сделав глубокий вдох, я напомнила себе, что именно поэтому мне и следовало держаться от него подальше. То, что случилось внизу, было совершенно на меня непохоже, и вести себя так в рабочей обстановке и на публике было совершенно непрофессионально как с моей, так и с его стороны. Мне захотелось накричать на него, ударить, привести его в ярость, чтобы он почувствовал то, что чувствовала я – но решиться на это было все трудней и трудней.

Мы поднимались в напряженном молчании. Наконец последняя пара вышла, оставив нас один на один. Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на дыхании, но, конечно, вокруг был только его запах. Я не хотела, чтобы он был с другой, и от силы этого чувства захватывало дух. И это было ужасно, потому что – по чести говоря – он мог разбить мне сердце.

Он мог сломать меня.

Тихо звякнув, лифт остановился на нашем этаже. Двери открылись.

– Хлоя? – поторопил меня мистер Райан, чуть подталкивая к выходу.

Развернувшись, я бросилась прочь.

– Куда ты? – прокричал он мне вслед.

Я услышала его шаги за спиной и поняла, что меня ждут неприятности.

– Хлоя, подожди!

Я не могла убегать от него вечно. И даже не была уверена, что мне все еще этого хочется.

13

В ту секунду в голове у меня пронеслись миллионы мыслей. Мы не могли больше так продолжать. Либо надо развивать отношения, либо необходимо прекратить это. Сейчас же. Это мешало моей работе, сну, способности думать – всей моей чертовой жизни.

Но сколько бы я ни пытался себя обмануть, я четко знал, чего хочу. Я не мог позволить ей уйти.

Хлоя практически бежала по коридору, но я бросился за ней.

– Ты не можешь выкинуть что-то в таком роде и затем ожидать, что я просто отпущу тебя!

– Ага, не могу, как же! – прокричала она через плечо.

Добежав до своей комнаты, она судорожно обшарила сумочку, схватила ключ и втиснула его в щель.

Я добрался до двери как раз в ту секунду, когда мисс Миллс распахнула ее. Наши взгляды скрестились прежде, чем эта сумасшедшая влетела внутрь и попыталась захлопнуть дверь у меня перед носом. Моя рука взметнулась, толкнув створку с такой силой, что она со стуком врезалась в противоположную стену.

– Какого хрена ты делаешь? – провизжала Хлоя.

Она заскочила в ванную напротив двери и, крутанувшись на каблуках, встала лицом ко мне.

– Может, уже хватит от меня бегать? – проорал я, ввалившись следом за ней.

Мой голос эхом раскатился по тесному номеру.

– Если ты так истеришь из-за той женщины внизу…

Это казалось невозможным, но вид у нее стал еще более яростным. Она шагнула ко мне.

– И не начинай. Я никогда не вела себя как ревнивая подружка…

Сморщившись и покачав головой, она отвернулась к раковине и принялась рыться в сумочке.

Я уставился на нее, понимая все меньше и меньше. Если не это, то что? Я совершенно запутался. Если бы она злилась, как обычно, я был бы уже прижат к стене и наполовину раздет. Но сейчас она казалась всерьез рассерженной.

– Думаешь, я готов переспать с любой женщиной, которая сунет мне в руку ключ от номера? Кем, черт побери, ты меня считаешь?

Она со стуком опустила на подзеркальник щетку для волос и яростно взглянула на меня.

– Ты что, серьезно? Я знаю, что ты делал так раньше. Просто секс, никаких обязательств – я уверена, что тебе постоянно суют ключи.

Я приготовился было ответить, потому что, говоря откровенно, у меня были отношения, основанные чисто на сексе, – но то, что происходило у нас с Хлоей, уже давно переросло эту категорию. Однако она перебила меня.

– Я никогда так раньше не поступала и уже не понимаю, как с этим справиться, – сказала она, причем ее голос становился все громче и громче с каждым словом. – Но когда я с тобой, все остальное становится неважным. Это… то, что между нами, – продолжила она, указав рукой на себя и меня, – это не я! Когда я с тобой, то как будто превращаюсь в другого человека, и это ужасно! Я так больше не могу, Беннетт. Мне не нравится то, во что я превращаюсь. Я много работаю. Я забочусь о своей карьере. Я умна. Но все это потеряет значение, если люди узнают о наших с тобой отношениях. Пойди и найди себе другую.

– Я уже говорил тебе. Я не был ни с одной женщиной, кроме тебя, с тех пор, как у нас это началось.

– Но это не значит, что ты бы не взял ключ, если бы его вложили тебе в руку. Что бы ты сделал, если бы меня там не было?

Без всяких колебаний я ответил:

– Вернул бы его.

Она только рассмеялась в ответ, разумеется, не поверив.

– Послушай. Я очень устала от всего этого. Сейчас я просто хочу принять душ и лечь в постель.

Было почти невозможно уйти от нее и оставить вопрос неразрешенным, но Хлоя уже отвернулась и включила душ. Я сделал шаг к двери, но в последнюю секунду оглянулся. Она стояла там, окруженная паром, и смотрела мне вслед с той же нерешительностью, какую ощущал и я сам.

Не раздумывая, я пересек комнату, взял ее лицо в ладони и притянул к себе. Когда наши губы встретились, она побежденно и глухо застонала, и ее пальцы немедленно нырнули в мои волосы. Я поцеловал сильнее, присваивая ее стон и дыхание, ее губы и ее вкус.

– Давай объявим перемирие на одну ночь, – сказал я, трижды целуя ее в губы – в каждый уголок и один раз, сильнее, в самую середину. – Просто отдайся мне на одну ночь, Хлоя, целиком, не сдерживая себя. Пожалуйста. Я оставлю тебя после этого в покое, но я не видел тебя почти две недели и… мне просто нужна эта ночь.

Несколько мучительных мгновений она смотрела на меня, явственно борясь с собой. А затем с тихим, молящим звуком подняла руки и притянула меня к себе, встав на цыпочки, чтобы быть как можно ближе.

Мои губы были неподатливыми и жесткими, но она не отстранилась, вжимаясь в меня всеми изгибами тела. Все исчезло, кроме нее. Мы врезались в стену, в раковину, в дверцу душа, стремясь как можно быстрее добраться друг до друга. Ванную полностью окутал пар, и все казалось призрачным. Я мог обонять и осязать Хлою, ощущать ее вкус, но и этого было мало. Наши поцелуи делались все глубже, наши движения хаотичней. Я хватал ее за ягодицы, за бедра, сжимал ее груди – мне нужно было ощущать каждую частицу ее тела. Она прижала меня спиной к стене, и волна тепла окатила мои плечи и грудь, и я немного пришел в себя. Не раздеваясь, мы очутились под душем. Мы промокли насквозь.

И нам было плевать.

Ее руки судорожно зашарили по моему телу, выдергивая рубашку из штанов. Дрожащими пальцами она принялась расстегивать пуговицы, оторвала часть из них, а затем стянула мокрую ткань у меня с плеч и вышвырнула из душа. Влажный шелк платья облепил ее, подчеркивая каждую линию тела. Я провел ладонями по ее груди, ощутив, как напряглись под тканью соски. Застонав, она накрыла мою руку своей, направляя ее движение.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – мой голос охрип от желания. – Скажи, что я должен сделать с тобой.

– Я не знаю, – выдохнула она мне в рот. – Я просто хочу, чтобы ты потерял контроль.

Я попытался сказать ей, что она видит это прямо сейчас, что это происходит уже несколько недель – но все слова улетучились, когда я провел руками по ее бедрам и запустил ладони под платье. Мы целовали и покусывали друг друга, сплетаясь языками, и шум падающей воды заглушал наши стоны. Я сунул руку ей в трусики и ощутил под пальцами влажное тепло.

Мне нужно было увидеть больше, так что я убрал пальцы и сжал подол ее платья. Одним движением я вздернул его вверх, стянул через голову – и замер при виде того, что открылось под ним. Боже правый. Она определенно пыталась убить меня.

Я сделал шаг назад и привалился к стене душа, чтобы не упасть. Она, насквозь промокшая, стояла передо мной в белых кружевных трусиках, завязанных атласным бантом на боку. Ее затвердевшие соски отчетливо проступили сквозь чашечки белого лифчика. Не сдержавшись, я протянул руку, чтобы прикоснуться к ним.

– Черт, какая же ты красавица, – сказал я, кончиками пальцев погладив ее упругую грудь.

По плечам и шее Хлои пробежала заметная дрожь.

Моя рука отправилась гулять выше, по ее ключице, горлу и подбородку. Мы могли заняться сексом прямо здесь, на мокрой и скользкой плитке душа, и, возможно, это еще нам предстояло, но я не хотел спешить. Сердце забилось чаще при мысли, что у нас впереди целая ночь. Не надо спешить, не надо прятаться. Ни ссор, ни горького чувства вины. У нас на двоих была целая ночь, и я хотел провести эту ночь с ней… в кровати.

Протянув руку ей за спину, я нащупал кран и выключил душ. Она приникла ко мне, прижимаясь всем телом. Взяв в ладони лицо Хлои, я глубоко поцеловал ее, скользя языком по языку. Она потерлась об меня бедрами. Распахнув дверцу душа, я вышел наружу, не разжимая объятий.

Не останавливаясь, я гладил ее – спину, нежные выпуклости ягодиц, бока и груди. Мне нужно было потрогать и ощутить на вкус каждый дюйм ее кожи.