– Да, мы напиваемся в рабочее время… Она грустит, а я хочу его кастрировать… Да, знаю… Обещаю, что не заблюю новый ковер, успокойся. Давай, до встречи.

Нажав отбой, Хлоя показала мобильнику средний палец.

– Пусть не воображает себя большим начальником.

А затем, привалившись ко мне, заявила:

– Ты заслуживаешь такого парня, как Беннетт.

Джордж, склонившись над нами, окинул нас пристальным взглядом и покачал головой.

– Вы две уже в дугу. Завтра мы попробуем взбодрить Сару по-нашему, по-гомосячьи.


Во вторник Джордж затащил нас в гей-бар, битком набитый людьми и сотрясающийся от громовой музыки. Как раз в такое заведение мне и хотелось пойти с ним в более счастливые времена, но сейчас все это лишь напомнило мне о том, насколько я несчастна. И, говоря откровенно, мне вовсе не хотелось гулять и развлекаться. И не хотелось торчать среди пятидесяти трущихся друг о друга мужиков. Мне просто надо было как-то убить время, дожить до того момента, когда Макс уже ничего не будет значить. Больше всего меня пугало то, что я разлюбилаЭнди почти мгновенно – не прошло и недели, как я уже была с Максом. Но в душе крепло подозрение, что на сей раз я буду залечивать раны куда дольше.

В конце концов я включила мобильник в четверг утром и обнаружила семнадцать пропущенных звонков от Макса – но он не оставил ни одного голосового сообщения. В понедельник и вторник он отправил мне около двадцати смс. Я прочла их.


«Позвони мне»

«Сара, я видел “Пост”. Позвони мне».


И так далее, в том же духе: «позвони», «напиши», «дай знать, что ты получаешь мои сообщения». Я как раз собиралась позвонить, когда увидела последнее смс – и в сердце немедленно звякнул сигнал тревоги.


«Сара, я знаю, что это очень плохо выглядит. Но это не то, о чем ты думаешь».


Превосходно! Сколько раз мне пришлось выслушивать этов своей прошлой жизни? Правда заключается в том, что, когда тебе говорят такое, в конечном счете ты почти всегда оказываешься права. Это именно то, о чем ты думала. У меня ушла вечность на то, чтобы усвоить урок, и я не собиралась так просто стирать такую полезную программу.

Я снова отключила мобильник, на сей раз твердо намереваясь больше его не включать.


Я знала, что Макс вернулся в пятницу, но так и не позвонила. Он не удосужился зайти ко мне на работу, а после того, как я через несколько дней все же включила телефон и проверила сообщения, обнаружилось, что и звонить он перестал.

Что было хуже: его банальная отговорка или молчание?

Была ли я к нему справедлива? Терпеть не могу это подвешенное состояние между злостью и неопределенностью. Я так надолго застряла в нем, когда мы жили с Энди – ощущая, что у меня за спиной что-то происходит, но никогда не будучи уверенной до конца. И вот я снова разрывалась между чувством вины и твердой уверенностью, что Макс меня обманывает. Только теперь боль была намного сильнее, потому что на сей раз я действительно полагала, что Макс достойный мужчина. Только сейчас я осознала, что в отношении Энди этого никогда не чувствовала. Может, я просто хотела сделатьего достойным мужчиной.

Что там за история с другой женщиной? Может, он познакомился с ней до того, как у нас начались серьезные отношения? И стоит ли обвинять его в этом, даже если мы условились хранить верность друг другу? Но когда был сделан тот снимок? Неужели и вправду всего за пару дней до того, как он провел ночь у меня дома?

– Сара-душка, ты практически думаешь мне прямо в ушко, – проорал Джордж из приемной. – И я улавливаю нотку истерики в твоих лихорадочных раздумьях. Спокойствие, только спокойствие! Я положил фляжку в ящик твоего стола. Она розовая и блестящая, но не разевай на нее роток – она моя.

Я открыла ящик.

– Что в ней?

– Скотч.

Захлопнув ящик, я простонала:

– Ни за что. Это фирменное пойло Макса Стеллы.

– Я в курсе.

Я яростно уставилась на стену, надеясь, что мой взгляд прожжет ее и вопьется в затылок Джорджу.

– Ты козел.

– Ты ему не звонила, так ведь?

– Нет. А надо? – спросила я, прижав руку к лицу. – Можешь не отвечать. На этой неделе у него в меню испанская кухня. Конечно же, я не должна ему звонить.

Встав, я с грохотом захлопнула дверь – но не успела вновь опуститься в кресло, как в нее три раза деликатно стукнули.

– Можешь войти, Джордж, – прорычала я, признавая поражение. – Но я не собираюсь пить скотч.

Однако в кабинет вошел Беннетт и немедленно заполнил собой пространство, как удавалось только Беннетту Райану. Я выпрямилась в кресле и инстинктивно взглянула на стол, проверяя, аккуратно ли разложены папки.

– Привет, Беннетт. Насчет скотча, разумеется, была шутка. Я не пью на рабочем месте.

Он улыбнулся.

– Даже если бы пила, я бы не стал тебя винить.

– Ладно… – произнесла я, пытаясь понять, что он тут делает.

У нас нечасто был повод пообщаться один на один. Беннетт пару секунд разглядывал меня, после чего заявил:

– В Чикаго, когда я докатился до самого дна, ты заявилась в мой кабинет и наорала на меня.

– Ох.

Вот дерьмо.

– Ты открыла мне глаза и намекнула на то, что мои чувства к Хлое ни для кого не секрет. Все знали, что я от нее без ума, так как я ценил ее очень высоко.

Осознав, что Беннетт не намерен меня пилить, я улыбнулась.

– Помню. Вы оба вели себя как полные придурки.

– Я пришел, чтобы оказать ответную услугу. Я знаю Макса уже очень долго.

Продолжая говорить, он опустился на стул напротив моего стола.

– В нем всегда было что-то от плейбоя. И, по-моему, он ни разу не влюблялся. До встречи с тобой, – добавил мой босс, поднимая бровь.

Не имело значения, сколько мы знакомы с Беннеттом – я знала, что он всегда будет меня пугать, особенно когда проделывал этот трюк с бровью.

– И Макс так и не сказал мне, что происходит, хотя я нарушил собственные негласные правила и спросил у него. Зато он сказал, что от тебя нет никаких вестей. И, судя по словам Уилла, справляется он с этим неважно. Если ты действительно испытывала к нему сильные чувства, дай ему шанс объясниться.

Застонав, я призналась:

– Иногда я так и думаю, но потом вспоминаю, какой он подлец.

– Послушай, Сара. Эндрю обращался с тобой как мерзавец. Мы все это видели, и я сожалею, что ничего тогда не сказал. Но теперь ты сама можешь решить, какие из этого сделать выводы. Если ты отныне будешь считать, что все мужчины такие же сволочи, то ты недостойна Макса. Макс не из этой породы.

Беннетт какое-то время молча смотрел на меня. Я не знала, что ответить. Но, судя по тому, как болезненно сжалось мое сердце при мысли, что я недостойна Макса, Беннетт был прав.

И мне нужно было платье для благотворительной вечеринки.


Хлоя и Беннетт заехали за мной на лимузине. Усаживаясь в машину, я помедлила секунду, чтобы полюбоваться Беннеттом в смокинге. Честное слово, этот парень был настолько красив, что это казалось немного несправедливым. Хлоя рядом с ним вся светилась в открытом блестящем платье с жемчужным отливом. Беннетт что-то шепнул ей на ухо, и она, закатив глаза, ответила:

– Ну ты и свинтус.

Он тихо рассмеялся и поцеловал ее в шею.

– Поэтому ты меня и любишь.

Мне нравилось смотреть на них, когда они были так счастливы, и не хватало цинизма подумать, что такого мужчины, как Беннетт, для меня не нашлось. Просто, глядя на свое платье, я вдруг поняла, что потратила целый час на приготовления. Мне и вправду хотелось, чтобы этим мужчиной оказался Макс.

Отвернувшись, я уставилась в окно, стараясь не думать о своем прошлом визите в это здание и о том, как спокойно и безопасно мне было с Максом в душе. Но – к моему вящему ужасу, но отчасти и к облегчению – когда мы прибыли на место, охранник узнал меня и улыбнулся.

– Добрый вечер, мисс Диллон.

Он проводил нас к лифту и нажал кнопку пентхауса, а затем отступил обратно в холл, оставив нас в одиночестве.

– Приятного вечера.

Пока дверь закрывалась, я поблагодарила его. Чувствовала я себя при этом так, словно сейчас грохнусь в обморок.

– Официально заявляю, что у меня может случиться удар, – прошипела я. – Напомните мне, зачем я здесь?

– Дыши глубже, – шепнула мне Хлоя.

Беннетт, наклонившись ближе, взглянул на меня.

– Ты здесь затем, чтобы показать, насколько прекрасно выглядишь и что он тебя не сломил. Если сегодня вечером произойдет только это, уже неплохо.

Я так млела от его слов, что совершенно забыла подготовиться к свиданию с гостиной Макса. Когда двери лифта открылись, вид его квартиры поразил меня, как удар деревянной жердью в грудь, так что пришлось даже попятиться на пару шагов.

Тот кусок его гостиной, который Джонни скопировал в своем клубе, оказался лишь крошечной частью комнаты – небольшой зоной в дальнем углу, очевидно предназначенной для встреч в узком кругу. Но для меня она пылала, как маяк. Даже несмотря на огромное открытое пространство и – по ощущениям – мили и мили мраморного пола, отделявшие меня от этого воспоминания, я могла смотреть только туда. Там собралось несколько мужчин, прихлебывающих напитки и глядящих в окно. Почему-то мне показалось, что они вторглись на чужую территорию, словно должны были находиться по другую сторону стекла.