– Не думаю.

Он опустошил бутылку одним глотком.

– Если помнишь, сегодня мы обошлись без презерватива. Встречайся мы с другими, я бы не мог этого себе позволить.

Макс потянулся за новой бутылкой, и покрывало соскользнуло у него с плеч, обнажая спину с четко проступившими мышцами. Наклонившись, я покрыла ее поцелуями – от талии и до шеи.

– Когда в последний раз у тебя была девушка? Сесили была твоей девушкой?

– Не совсем.

Он снова сел рядом со мной и накинул на себя покрывало.

– С тех пор как я переехал сюда, у меня была пара длинных романов. Но я не влюблялся уже, кажется, целую вечность, если ты об этом.

Я кивнула.

– Наверное, об этом.

– У меня была девушка в университете. Потом она начала встречаться с моим другом. Вообще-то они поженились. Какое-то время после этого я сильно злился на всех женщин. А теперь просто понимаю, что отношения требуют много усилий, и энергии, и времени, – он сделал глоток. – И всего этого у меня не было, потому что я создавал компанию. Я не против серьезных отношений, но здесь трудно найти себе пару – как ни странно это слышать о городе с восемью миллионами жителей или около того.

Когда он сказал это, я не почувствовала абсолютно ничего – ни проблеска надежды, что этой парой окажусь я, ни страха, что Макс говорит о ком-то другом. Для такого человека, как я, склонного скорее к чрезмерной чувствительности, чем к хладнокровию, это было пугающее ощущение. В моей груди разлилась неприятная пустота.

– Наверное, мне пора идти, – сказала я, потянувшись и откидывая покрывало.

Макс окинул взглядом мое обнаженное тело, прежде чем посмотреть в глаза.

– Почему ты всегда так спешишь уйти?

– Мы не остаемся на ночь вместе, – напомнила я ему.

– Даже в праздники? Утренний секс меня бы порадовал. Мы могли бы заночевать в гостевой спальне у мамы.

– Если тебе так нужен утренний секс, позвони Уиллу. Он симпатичный.

– Я бы позвонил, но Уилл непременно захочет быть сверху. Это как-то неловко.

Помолчав, Макс вдруг встрепенулся:

– Погоди-ка. Ты думаешь, что Уилл симпатичный?

Я рассмеялась, допила последний глоток и потянулась к своей одежде.

– Да, но ты мне нравишься больше.

– Потому что я шикарный? Исключительно одаренный в области ниже пояса? Божественный?

Я рассмеялась.

– Вообще-то я собиралась сказать, что ты очень силен по части непристойностей.

Глаза Макса потемнели. Нагнувшись, он поцеловал меня и попросил:

– Останься на ночь. Пожалуйста, Лепесточек. Мне хочется трахнуть тебя утром, когда ты будешь вся такая растрепанная и сонная.

– Не могу, Макс.

Он долго смотрел на меня, а потом, отвернувшись, поднес бутылку к губам и пробормотал:

– Тот парень действительно хорошо над тобой поработал.

Моя улыбка потускнела.

– Будет лучше, если ты не станешь искать глубинный смысл в поступках женщины, которая хочет секса чисто ради секса. Да, Энди надо мной хорошо поработал, но я отказываюсь остаться не поэтому.

Я смотрела на него секунду, прежде чем вспомнила, что должна улыбаться.

– Мне не терпится узнать, что ты придумаешь на следующей неделе.


К тому времени, когда я добралась домой, возбуждение от секса с Максом сменилось щемящей болью в груди. Я швырнула ключи и сумочку на стол в прихожей и прислонилась к стене, глядя в чернильную темноту собственной гостиной. Моя квартирка была тесной, но за те несколько коротких месяцев, что я провела в Нью-Йорке, она стала для меня домом в куда большей степени, чем тот царственный особняк, который я пять лет делила с Энди. Однако сегодня ночью, когда на стенах зданий плясали отблески фейерверка, а по улицам разносилась музыка и радостный смех, я впервые почувствовала себя в ней одиноко. Не включая свет, я скинула одежду по пути в ванную и забралась в тесную душевую кабинку. Стоя под горячими струями, я закрыла глаза, надеясь, что звук текущей воды заглушит шум в голове.

Это не сработало. Мышцы ныли и были напряжены, а легкая боль между ног не позволяла отвлечься от мыслей о Максе. Я была не из тех девушек, что сходят с ума по мужчинам, но, кажется, сейчас происходило именно это. Макс не только великолепно выглядел – он был славным. И я знала, что именно секс по-настоящему нас сближал. Мне все еще трудно было смириться с тем, что меня заводит, когда он – а, возможно, и другие – наблюдают за мной. Однако это желание распирало меня изнутри, как пар: горячее, возбуждающее и непреодолимое.

И Макс, похоже, принял его так же легко, как и все остальное.

Если наши отношения с Энди были только игрой на публику, то Макс сумел открыть во мне глубоко запрятанное желание оказаться у всех на виду, при этом уважая право на личное пространство. Ведь хотя Макс считался плейбоем и совершенно не подходил мне, он заставил меня испытать нечто новое, на что я никогда не решилась бы с Энди. Неужели все дело в этом? Неужели я держалась за Макса лишь потому, что он был полной противоположностью Энди? Мои отношения с Энди казались обманчиво сложными, и в них не было искорки. А с Максом – нарочито простыми, но даже когда я видела его издалека, у меня в груди как будто вспыхивал факел.

Я выключила воду, внезапно ставшую слишком горячей. На какой-то миг я пожалела, что не осталась с Максом. Я упустила шанс прикасаться к его коже, прислушиваться к его дыханию и ощущать на себе его вес всю эту ночь. Но когда я вошла в спальню и вгляделась в свое отражение в зеркале на двери шкафа, мне внезапно почудилось, что передо мной незнакомка. Я стояла прямее, взгляд был спокойней и внимательней. И даже от меня не укрылось, что в этих карих глазах появилась какая-то мудрость, которой не было прежде.

10

– Я так и не понял, зачем ты сегодня потащился со мной.

Встретившись глазами с возмущенным взглядом Уилла в зеркальной двери лифта, я спрятал улыбку. Остальные пассажиры удивленно покосились на нас, но это меня не смутило. Уилл нажал на кнопку восемнадцатого этажа. Я задержал взгляд на табличке рядом с ней: «Райан Медиа Групп».

– Ты же знаешь, как я люблю наблюдать за тобой в действии. Ты как рыба в бочонке, или как там у вас в Америке говорят.

– Во-первых, – продолжил Уилл уже тише, – говорят не так и вообще уже не говорят. Во-вторых, ты нагло врешь. У тебя сотня других встреч на этой неделе – я знаю, что ты завален работой. Так какого же хрена ты притащился сюда? Ты мне тут не нужен.

– Ты прав, с технической точки зрения я тут лишний. Но я уже видел тебя на таких совещаниях, приятель. Стоит кому-то упомянуть какой-нибудь нейротрансмиттер или химические подложки, и ты уже ведешь себя так, словно обкурился. Я хочу быть уверен, что ты не ударишься в научные дебри и не согласишься на нереальный бюджет.

– Я не ударяюсь в научные дебри.

– Ох, конечно же нет, – сказал я. – И разве не ты непрерывно трещал о крутых знакомствах? Пока мы здесь, я немного пообщаюсь с Беннеттом, и мы убьем двух зайцев одним выстрелом.

Настоящая причина все еще не умещалась у меня в голове: я не привык чувствовать себя настолько беспомощным с женщинами, и уж точно не привык прокрадываться, как чертов подросток, чтобы улучить минутку и остаться с одной из них с глазу на глаз. Наши отношения с Сарой изначально задумывались как простые, но сейчас в них было что угодно, кроме простоты. Пару часов назад мне казалось, что я все предусмотрел: отправлюсь с Уиллом на встречу в «РМГ», использую Беннетта как предлог, если Уилл начнет задавать вопросы, и, если повезет, столкнусь с Сарой в понедельник вместо того, чтобы ждать до пятницы. То время, что мы провели вместе вопреки нашему соглашению, избаловало меня. И умелая ручная работа в такси тоже дела не портила. Но теперь я был в смятении и пытался решить, не напрашиваюсь ли на проблемы, настолько явно нарушая правила.

Двери открылись, и Уилл обернулся ко мне:

– Помни только, что это мое шоу. Просто сиди там и делай умное лицо.

– Мистер Самнер, мистер Стелла, – приветствовала нас секретарша в приемной. – Рада снова вас видеть.

Она провела нас в большой конференц-зал с панорамными окнами, за которыми, как на открытке, раскинулся весь Нью-Йорк.

– Мистер Райан уже спускается.

Когда мы снова остались одни, Уилл заметил:

– Если у тебя после обеда освободилось время, как-то уныло торчать здесь, когда ты мог бы навестить свою маленькую сексуальную кошечку.

Я подошел к окну и поглядел вниз, на забитую транспортом улицу.

– А почему ты решил, что сегодня после обеда она свободна?

Уилл начал перебирать бумаги, а я уселся за длинный стол и принялся вспоминать свой последний визит в это здание. В тот день я тоже разыскивал ее, и нельзя сказать, что многое с тех пор изменилось. Конечно, я проводил с ней время, трахал ее, попробовал на вкус и на ощупь почти каждый дюйм ее тела – но ничуть не приблизился к пониманию того, что происходит в этой хорошенькой головке.

Из коридора донесся шум голосов. Я взглянул на дверь как раз в ту секунду, когда в комнату вошел Беннетт.

– Уилл! – воскликнул он и протянул ему руку. – Спасибо, что пришел.

Меня он приветствовал удивленной улыбкой.

– Макс? Не ожидал тебя сегодня увидеть. Ты присоединишься к нашему обсуждению B&T Biotech?

Невозможно было не заметить самодовольное выражение на лице Уилла. И он, и Беннетт знали, что я сдал биохимию только потому, что заигрывал с профессором. Доктором Уильямом Хаверстоном. Они страшно любили намекать на «мой почти состоявшийся гомосексуальный опыт».