Кристина Лорен - Прекрасный незнакомец

– Сара. Черт. Ласкай себя!

Прижав открытую книгу локтем, я просунула руку между ног. Я была уже настолько на грани, что кончила через несколько секунд, с запинкой выдавив последние слова:

– «…хотя она… сходила с ума… от ненависти и счастья…»

Когда мои мышечные спазмы утихли, он сделал еще несколько резких толчков и замер, прижавшись губами к моей шее и заглушив стон.

В комнате стояла полная тишина. Я осознала, что понятия не имею, насколько мы нашумели. Читала я шепотом. Но, может, когда я кончала, у меня вырвался крик? С Максом я совершенно забывала себя.

Он вышел из меня с тихим хрипом и прошептал:

– Сейчас вернусь.

Поправляя одежду, я услышала за спиной его удаляющиеся шаги. Затем Макс вернулся и поцеловал меня в затылок.

– М-м-м. Так хорошо.

Я развернулась к нему.

– И, полагаю, согласно твоим правилам, – продолжил он, глядя на меня сверху вниз и застегивая пиджак, – сейчас мы должны расстаться.

Я снова оправила свое уже давно расправленное платье. Такое у нас было соглашение – и я самаего установила, – но сейчас оно показалось мне… довольно нелепым. Он продолжал разглядывать меня с веселым блеском в глазах, словно говоря: «Я только что довел тебя до сумасшедшего оргазма, и ты выглядишь слегка растерянно, но – эй! – это ведь твои идиотские правила».

И меня так и подмывало согласиться с ним.

– Отлично. Превосходно. Рада, что мы с тобой остановились читать на одной странице, – заявила я вместо этого.

Он расхохотался и поставил книгу обратно на полку.

– И слава богу, что это не шестая страница светской хроники, так? Офигительный секс, и никто о нем не пронюхал. Определенно мы на одной волне.

– Ты когда-нибудь от этого устаешь? Я имею в виду, от внимания публики?

Я вспомнила, насколько ненавидела непрошеные высказывания о моей прическе или о том, во что я одета, когда выхожу в свет с Энди, о том, потеряла я или набрала вес и с кем меня видели. Интересно, испытывал ли он что-то похожее?

– Ну, я ведь не настоящая звезда. Просто людям интересно, что я делаю. Думаю, большинство читателей этой ерунды просто хотят думать, что я отлично развлекаюсь.

Прозвучало это подозрительно оптимистично.

– Серьезно? А мне кажется, что все они хотят застать тебя со спущенными штанами.

– Погоди, а разве не ты этого хочешь?

Когда я закатила глаза, Макс рассмеялся и продолжил:

– Просто образ плейбоя для них удобен. Я не трахаю новую девушку каждую ночь.

Приподнявшись, чтобы поцеловать его, я добавила:

– По крайней мере, не в последнее время.

На секунду в его глазах мелькнуло недоумение, но он быстро пришел в себя.

– Совершенно верно.

Наклонившись, он прижал ладонь к моему лицу и нежно меня поцеловал.

– Пойдем?

Я кивнула, все еще слегка заторможенно. Макс сделал мне знак пройти вперед, и, поднявшись по лестнице, мы вновь очутились в центральном зале библиотеки. Тут ничего не изменилось: в воздухе по-прежнему висел звук приглушенных голосов и шорох страниц, и никто даже не оглянулся в нашу сторону. В том, что мы занимались сексом почти на глазах у всех, но остались совершенно безнаказанными, была острая нотка возбуждения.

Мы уже подходили к выходу, когда Макс взял меня за руку и оттащил в темный угол.

– Еще один раз, – сказал он и прикоснулся губами к моим губам.

Поцелуй был мягким и нежным, и долгим, словно Макс не хотел прерывать его первым.

Снова встретившись с ним взглядом, я сглотнула.

– До следующей недели, Лепесточек.

А затем он ушел. Я смотрела, как он пересекает холл и растворяется в вечернем свете, и думала, как сильно буду жалеть, когда все кончится.

В понедельник утром настроение у меня было отвратительное. Снаружи пекло, как в аду, моя старшая сестра делала поползновения уговорить матушку вернуться в Лидс, а вид из кабинета Уилла был намного лучше, чем из моего.

– Ты чертов засранец, – пробормотал я, атакуя цыпленка.

Уилл расхохотался и запихнул в рот огромный кусок.

– Опять ворчишь из-за вида?

Понять моего партнера было почти невозможно, потому что он до отказа набил рот острыми баклажанами.

– Это омерзительно, – я ткнул палочками для еды ему в лицо. – Напомни-ка мне еще раз, как тебе достался это кабинет?

– Ты опоздал на осмотр здания. Я первым прикрепил на дверь табличку со своим именем. Та-дам!

Верно. В тот день я впервые в Нью-Йорке решил поразвлечься с девицей у нее на квартире и, как и следовало ожидать, угодил в ловушку. Обычно я занимался сексом у себя дома, где всегда мог отговориться тем, что сейчас подъедет матушка или что мне надо срочно куда-нибудь отбывать. Но если оказаться в квартире женщины, она непременно предложит тебе чаю и попросит переночевать. Я не был абсолютной сволочью. И не менее других стремился к отношениям. Просто мне еще не встречалась женщина, ради которой я готов был пожертвовать ночью в собственной кровати. Все те женщины, с которыми я общался, знали, кто я такой и чего от меня хотят. Для столь огромного города Нью-Йорк часто казался очень мелочным.

Я поглядел на фантастический вид за окном – чертов Уилл – и задумался о Саре. В последнее время мысли о ней постоянно меня отвлекали. Да, она была загадкой. Если женщине надо, чтобы мужчина постоянно о ней думал, достаточно ограничить число встреч одним днем в неделю, и – бум! – он уже не способен мыслить ни о чем другом. И вот я гадал: если бы Сара попросила меня остаться на ночь у нее дома, что бы я ответил?

Ты знаешь, что бы ты ответил, недоумок. Ты бы сказал да.

С переезда в Штаты у меня было примерно две дюжины женщин, но в последнее время мне все сложней становилось вспомнить детали. Каждая мысль о сексе приводила к мысли о Саре. Эта девушка была одновременно нежной и страстной. Она столько о себе скрывала, но при этом позволяла мне делать что угодно. Я еще не встречал женщины, в которой так ярко сочетались бы две противоположности – скрытность и доверие.

– У меня появилась одна женщина, старина.

Уилл сунул палочки в картонную коробочку с едой и отодвинул ее.

– И ты хочешь поговорить об этом сейчас?

– Да. Возможно.

– Ты встречаешься с ней уже довольно давно, так?

– Уже пару недель, да.

– Только с ней?

Я кивнул.

– Она просто богиня секса, и это хорошо, потому что она запретила мне спать с другими женщинами.

Уилл состроил гримасу из серии «ну ни фига себе», но я не повелся.

– Но она не такая, как все. Есть в ней что-то…

Я потер губы и уставился в окно. Что, черт возьми, со мной сегодня не так?

– Не могу выбросить ее из головы.

– Я ее знаю?

– Не думаю.

Я попытался вспомнить, пересекался ли Уилл с Сарой на благотворительной вечеринке. Оставив Сару расправлять платье и приходить в себя, я потом бо́льшую часть ночи провел рядом с Уиллом. Кажется, они не разговаривали друг с другом.

– Значит, ты мне не скажешь, кто она, – рассмеялся Уилл, откинувшись на спинку кресла. – Она пленила твою душу, о пылкий юноша?

– Отвали.

Я схватил пакет и запихнул почти пустые коробочки.

– Она просто мне нравится. Но пока это только секс. По обоюдному согласию.

– Это хорошо, – осторожно заметил Уилл. – Значит, она не гоняется за твоими деньгами.

– Вот скажи – я лопух, если считаю, что это странно? Она не хочетбольшего. И даже если бы я попытался изменить отношения, скорей всего, это бы ее просто отпугнуло. Она боится показаться со мной на публике. Думаешь, я схожу по ней с ума потому, что ей не нужно от меня ничего, кроме члена?

И, как всегда, задумавшись о Саре, я принялся гадать, чего она на самом деле хочет.

Уилл тихо присвистнул.

– Если верить тебе, она просто клад. Но я не могу представить, зачем бы ей понадобился твойчлен. Учитывая, что с этой крошечной штукой тебе не стать и вполовину таким крутым мужиком, как твоя мамочка.

– Ты что, оскорбил Бриджит? Ну ты и засранец.

Пожав плечами, он разломил печенье с предсказанием.

– Ты ведь садишься, когда мочишься? – невинно поинтересовался я.

– Не-а. Не люблю мочить член.

– Уилл. Единственный способ, которым ты можешь удовлетворить женщину, – это вручить ей свою кредитку, парень.

И каким-то непонятным образом, во время обмена колкостями и оскорблениями, который за этим последовал, Уилл заставил меня собраться, перестать вести себя как жалкий слюнтяй и не думать о том, пытается Сара оттрахать мой мозг или нет.

После обеда я вышел из офиса и почти сразу поймал такси, чтобы быстро прошвырнуться в Челси и посмотреть новую художественную инсталляцию. Я помог своему старому клиенту найти и открыть галерею, и сейчас он выставлял коллекцию редких фотографий Джона Эрнеста Беллока. Выставка должна была продлиться всего пару недель. Галерейщик прислал мне имейл, состоявший всего из одной строки: «Они уже здесь», – и это обеспечило мне хорошее настроение на весь день. Мне не терпелось увидеть еще ни разу не демонстрировавшиеся широкой публике восстановленные снимки с поврежденных негативов из Сторивилльской коллекции. Несмотря на то что я столкнулся с творчеством Беллока довольно поздно, именно работы этого мастера пробудили во мне восхищение фотографиями человеческого тела – его уникальных пропорций, его простоты, его уязвимости.